Мы с Кингом провели почти все наше детство, пытаясь защитить Лекса. Болезненный маленький мальчик оказался в одной из приемных семей, в которой мы с Кингом прожили несколько месяцев. Это было худшее место, куда можно было поместить маленького мальчика, потому что биологический сын приемных родителей питал слабость к слабым маленьким мальчикам. Защита Лекса была лучшим, что мы с Кингом когда-либо делали в нашей жизни. Мы действовали вместе, чтобы быть уверенными, что никто никогда не сможет сделать с ним то, что сделали с нами, когда нас бросили в систему. Поэтому известие о том, что у этой пары были секреты от меня, что-то разбередило во мне.

Я думал, эта рана давно зажила.

Кинг не ответил на мой вопрос. Вместо этого он спросил:

- Кто этот парень?

Я взглянул на своего брата. Кинг был и выше, и тяжелее меня, и, хотя он всегда шутил, что он был просто мускулами в нашей компании, мы все знали, что это неправда. Кинг был настолько крут, насколько это возможно. Он был безжалостным сукиным сыном, но, Боже, неужели бы вы не хотели, чтобы он был на вашей стороне?

Я изучал выражение его лица, пока он смотрел на дом. Я понаблюдал за ним мгновение, а затем отвел взгляд и перевел его на дом.

- Как будто ты еще не знаешь, - сказал я со вздохом.

Подозрения, что Кинг следил за мной некоторое время и уже сделал свою домашнюю работу, подтвердились, когда он ответил:

- Мика Фокс, двадцать три года. Старший брат, Брэйди, умер пару недель назад. Парень живет с вдовой брата и двумя ее детьми. Кристофер, четырнадцати лет, и Аврора, пяти.

- Рори, - пробормотал я. Я поймал себя на том, что улыбаюсь, думая об имени маленькой девочки. Неудивительно, что она считала себя принцессой. Черт возьми, ее назвали в честь принцессы.

- Так кто же он, Кон?

- Передай Лексу, что со мной все в порядке, - все, что я сказал.

Неудивительно, что Кинг не пошевелился. Вообще-то, он сунул руку в карман пиджака и вытащил пистолет из наплечной кобуры. Он вытащил обойму и стал ее осматривать. Любой другой человек воспринял бы это движение как своего рода угрозу или молчаливое предупреждение, но я знал, что это такое.

Кингу стало не по себе. Он хотел что-то сказать, но не мог. Прошла добрая минута, прежде чем он тихо произнес:

- Кон.

То, как он произнес мое имя, заставило меня покачать головой.

- Нет. Мы не будем делать этого здесь и сейчас, - четко сказал я. Мне многое нужно было сказать Кингу по поводу всей этой истории с Лексом, но мне нужно было дать этой ране немного затянуться, прежде чем я буду готов.

Пока Кинг поигрывал оружием, мой взгляд снова скользнул к дому. Последние несколько дней я наблюдал за ним часами, но Мики все еще не было видно. Впрочем, это не имело значения, потому что я увидел достаточно.

Я не ожидал, что этот молодой человек будет жить во дворце, но никогда бы в жизни не подумал, что Мика и его брат окажутся в такой дыре.

Несколько окон в доме были разбиты и закрыты брезентом, пластиковой пленкой или деревянными досками. Обшивка прогнила, а краска в большинстве мест облупилась. Все крыльцо было завалено бутылками, банками и мешками с мусором. На подъездной дорожке стоял проржавевший автомобиль, оставляя место только для одной машины. За последний час это место занималось не менее чем полудюжиной автомобилей. Постоянные приезды и отъезды разных мужчин и женщин рассказали все, что мне нужно было знать.

Это был притон наркоторговцев.

Я все отчетливее ощущал присутствие Кинга. Как бы сильно я ни хотел, чтобы он ушел, знал, что он может дать мне необходимую информацию.

- Что тебе известно о вдове? - спросил я.

Кинг, казалось, не удивился этому вопросу.

- Клара Фокс, тридцать четыре года, безработная. Ранее ее арестовывали за проституцию и хранение наркотиков. Последние несколько лет встречается с Рикки Робертсом, сорока двух лет. Сам по себе он не очень-то подходит на роль гражданина года.

Я закрыл глаза, чувствуя, как бурлит в животе.

- Ты не знал? - Спросил Кинг нехарактерно мягким голосом.

Я хотел выставить его. Хотел приказать ему уйти, чтобы я мог погрязнуть в своей вине в одиночестве.

- Что насчет Мики? - услышал я свой вопрос.

Кинг, казалось, понял, о чем я спрашиваю, потому что сказал:

- На него ничего нет. Никаких уголовных обвинений, ничего особенного, когда речь заходит о кредитной истории. Этот парень - призрак.

- Блядь, - прошептал я.

- Кто он? - Спросил Кинг. - Поговори со мной, Кон.

Я поймал себя на том, что сжимаю пальцами руль машины. Кожа под моими пальцами была гладкой и чистой. Я ненавидел это. Я ненавидел каждый роскошный элемент автомобиля, о котором мечтал с детства. Я снова взглянул на этот дерьмовый дом, и меня пронзило чувство вины.

- Я уложил в могилу его брата.

Кинг не ответил, чему я был рад. Мне нужно было время, чтобы взять себя в руки.

- Я познакомился с Брэйди пятнадцать лет назад. - Я покачал головой и рассмеялся. - Думаю, «познакомился» - не совсем подходящее слово.

Я снова взглянул на дом и сказал:

- Он был голоден, как и я. Думаю, мы все были голодны. Когда я вышел на ринг, то не собирался проигрывать. У меня было слишком много причин победить.

На мгновение воцарилась тишина, затем Кинг вздохнул и пробормотал:

- Лекс.

Я кивнул, не глядя на него.

Это то, о чем мы с Кингом никогда не говорили. Мы молча согласились на это, когда были детьми. Лекс был болезненным ребенком, который превратился в еще более болезненного подростка. К тому времени, когда ему исполнилось семнадцать, он практически жил в больнице, поскольку его организм стал отказывать. Из-за того, что у него отказали обе почки, врачи не ожидали, что Лекс доживет до восемнадцати.

Но они также не ожидали, что у Лекса есть два брата, отказавшиеся смотреть, как он умирает. Как ни удивительно, я оказался подходящим донором, когда мы с Кингом сдали анализы. Поскольку мне было уже далеко за восемнадцать, не возникло проблем с согласием пожертвовать одну из своих почек Лексу. Но система усыновления означала массу бюрократических проволочек, особенно для ребенка, который, скорее всего, все равно не пережил бы операцию.

Мы с Кингом беспомощно наблюдали, как система медлила, и, в конце концов, начали строить собственные планы. К тому времени, когда приемная семья согласилась на трансплантацию, состояние Лекса ухудшилось настолько, что государственная страховка не покрывала дорогостоящую операцию.

Лекс смирился со своей судьбой.

Мы с Кингом - нет.

С того момента, как узнали, насколько тяжелым было состояние Лекса, мы с Кингом начали экономить каждый доллар, который попадал нам в руки, но, поскольку за плечами у нас были только дипломы об окончании школы и пара случайных подработок с минимальной зарплатой, этих долларов было немного. Мы были вынуждены проявить творческий подход.

- Я получил свою половину денег, сражаясь, - сказал я. - Поначалу призы были дерьмовыми, но чем больше парней я побеждал, тем больше начинал зарабатывать.

- Я так и думал, что именно поэтому ты все время был избит до полусмерти, - пробормотал Кинг. В его голосе звучала злость, но я знал, что она направлена не на меня. Зная моего брата, он сделал бы все, что в его силах, чтобы я был в безопасности.

Я взглянул на Кинга и в очередной раз задался вопросом, что он сделал, чтобы получить свою часть денег. Я вспомнил те дни, когда мы жили в дерьмовой однокомнатной квартирке в Хантс-Пойнте. За месяц, который у нас ушел на сбор денег, мы ни разу не говорили о том, что делает другой, чтобы получить наличные. Мы не хотели об этом говорить.

- Последний бой стоил десять тысяч. Этого как раз хватало, чтобы собрать свою половину.

- Твоим противником был Брэйди Фокс, - тихо сказал Кинг.

Возможно, я кивнул, но не был в этом уверен. Я мысленно вернулся в тот момент, когда вышел на ринг, уверенный в своей победе.