- Могу сказать, он хотел этого так же сильно, как и я, - начал я. - Мне было все равно, какие у него были причины. Мне было все равно, что он привел с собой восьмилетнего брата. Меня не интересовали синяки на его лице... или на лице его младшего брата. Я не мог... - Сказал я, покачав головой. - Мне было наплевать на все это.

- Нет, ты не мог, - согласился Кинг.

Если кто-то и понял бы, то только Кинг. Именно поэтому мы никогда не говорили о том, что сделали, чтобы получить деньги на операцию Лекса.

Потому что у нас не было выбора.

В детстве мы не всегда следовали прямому пути, но и не использовали свое детство для оправдания тех мужчин, которыми мы становились. Мы не были ангелами, но и никогда не делали ничего такого, что могло бы заставить нашего младшего брата стыдиться нас. Но, столкнувшись с перспективой потерять Лекса, ставки были сделаны.

- Зрители получили то, за что заплатили, - продолжил я. - Брэйди был хорош.

- Но недостаточно, - предположил Кинг.

Я покачал головой.

- Когда все закончилось и он был в нокауте, толпе этого показалось недостаточно. - Я поморщился. - Всем этим богачам в модных костюмах, покрытых пятнами моей и Брэйди крови, им было недостаточно. Они хотели большего.

- Они хотели, чтобы ты прикончил его.

Мне стало дурно, как только Кинг произнес эти слова. Я повидал много жестокого дерьма в своей жизни, но эта ночь была незабываемой. С виду респектабельные люди, в одежде, о которой я мог только мечтать, позволяли себе выкрикивать непристойности в адрес Брэйди и приказывали мне нанести еще больший ущерб… было недостаточно, что он уже был без сознания.

- Я отказался уступать требованиям толпы о большем. Эти ублюдки были разочарованы, когда меня объявили победителем. Мне было насрать. Я уходил с ринга, чтобы забрать свои деньги, но потом услышал крик. Это прозвучало так, словно кто-то пытался крикнуть «нет». Этого было достаточно, чтобы я обернулся. - Я покачал головой. - Если бы не этот голос…

Только когда Кинг прошептал:

- Что произошло, Кон? - я понял, что замолчал.

- Брэйди шел на меня с ножом. Ему удалось пырнуть меня, - сказал я, пальцы еще сильнее сжали руль.

Даже сейчас я чувствовал, как горит шрам на моем плече.

- Толпа сошла с ума. Они получали бой, которого хотели. Оружие было единственной вещью, которая никогда не разрешалась на этих боях, потому что это было бы слишком просто, понимаешь? Я увидел нож, и он перестал быть просто парнем, с которым я дрался. Он стал...

Мозг заволокло туманом, и я почувствовал, как длинные пальцы прошлого пытаются втянуть меня обратно.

- Я понимаю, Кон, - пробормотал Кинг.

Я был благодарен Кингу за эти слова, потому что, даже если бы захотел, я не смог бы рассказать ему о том, кем стал для меня Брэйди в тот момент.

- Я больше не был собой. Им реально пришлось оттащить меня от него, Кинг, - признался я. - Зрители получили свое представление. Когда они окружили меня, я смог разглядеть его сквозь просветы в толпе… его младшего брата. Но я не мог остановиться. Я не хотел. Когда они, наконец, оттащили меня от него, Брэйди все еще дышал, но его уже было трудно узнать. Толпа оставила его там, празднуя мою победу. Они просто оставили его, как будто он был никем. Не имело значения, что его младший брат, блядь, плакал навзрыд и умолял кого-нибудь помочь ему, пока он пытался пробудить Брэйди.

- Мика, - сказал Кинг.

- Он напомнил мне Лекса, Кинг. Тощий и испуганный. Ему там было не место, но мне было на это наплевать. Мне пришлось его бросить. Мне пришлось уйти.

На этот раз Кинг не ответил, но я услышал, как он вздохнул, и это был тот самый вздох «я понимаю». Но это не помогло. Ничего не помогло. Я осмотрел маленький домик. В детстве я бывал во многих местах, но по сравнению с хибарой, на которую я смотрел, они казались дворцами.

- Что случилось с Брэйди? - спросил Кинг.

- Я никогда не спрашивал. Но ходили слухи, что из-за меня он был парализован. Было достаточно просто выяснить, насколько все плохо, но я не хотел знать. Мне было все равно. Этот бой дал толчок моей карьере.

Я вцепился в руль так, что заболели плечи и руки, поэтому заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Мне удалось отпустить руль и откинуться на мягкое кожаное сиденье, но ярость и напряжение почти не покинули меня.

- Я в это не верю, - сказал Кинг твердым голосом. Достаточно твердым, чтобы заставить меня удивленно посмотреть на него.

- Это правда... - начал я, но брат перебил меня.

- Я знаю тебя, брат, - заявил Кинг. - Возможно, ты старался не обращать внимания, но я ни на секунду не поверю, что ты просто ушел.

Прежде чем я успел возразить, он добавил:

- Мы всегда говорили, что Лекс - наше сердце, но ты, брат, ты - наша душа. - Явно взволнованный, Кинг с излишней силой вставил обойму в пистолет. - Докажи, что я ошибаюсь, Кон, - сказал он. - Скажи мне, что ты никогда больше не думал об этом маленьком мальчике и его брате.

Я оторвал взгляд от брата и посмотрел на дом.

- Я стал посылать им деньги, - признался я. Я бросил взгляд на Кинга, ожидая увидеть на его лице выражение всезнайки, но на нем не было ничего, кроме жесткости. - Но это все, что я сделал.

- Это больше, чем сделало бы большинство, - пробормотал Кинг. - Это, черт возьми, больше, чем сделал бы я.

Я не обвинял Кинга, что он нес херню. Он был упрямым сукиным сыном, но когда дело касалось тех, кто слабее его, особенно детей, он был мягкосердечен, насколько это вообще возможно.

Я вздохнул и сказал:

- Сначала я мог позволить себе отправлять только немного, но по мере того, как выигрыш рос, смог отправлять больше. Но я был слишком труслив, чтобы подписывать чеки своим именем. - Я покачал головой и ошеломленно прошептал: - Я думал, этого достаточно.

- Кон...

Прежде чем Кинг успел попытаться успокоить меня словами, которые прозвучали бы неубедительно, я протянул руку и бросил на приборную доску автомобиля маленькую бирку, которую снял с платья Рори. Я то доставал, то прятал эту чертову штуку несколько дней подряд, так что она была погнута и потерта, но характерный красно-белый логотип никуда не делся.

- «Хармонс», - тихо сказал я, хотя в этом не было необходимости, потому что я знал, что Кинг точно знает, откуда эта бирка.

Мы с ним были постоянными покупателями в магазине подержанных вещей. В детстве мы с радостью покупали одежду в «Хармонс», потому что не понимали разницы между новой и подержанной, богатыми и бедными, состоятельными и неимущими. Но, став старше, мы научились ненавидеть эту одежду. Она олицетворяла то, от чего мы пытались убежать всю нашу жизнь.

- Ему пришлось купить маленькой девочке платье в ебаном «Хармонс» на похороны ее отца, - прошептал я. - Если бы я посылал больше денег или сделал что-нибудь еще...

- Хватит! - огрызнулся Кинг. Его жесткий взгляд остановился на мне. - Ты ни в чем не виноват! Ты сделал то, что должен был сделать, и ты, черт возьми, не имеешь никакого отношения к тому, что происходит в этом доме!

Его гнев разжег мой собственный, хотя я знал, что использую его как предлог, чтобы выплеснуть часть ярости, которую направлял на себя с того момента, как Мика ушел от меня на кладбище.

- А что насчет тебя? - огрызнулся я. - Думаешь, я не знаю, что то, что ты сделал ради этих денег пятнадцать лет назад, как-то повлияло на тебя? Изменило тебя?

Кинг сжал челюсти, и готов поклясться, что увидел, как краска отхлынула от его лица, но это не остановило рвущихся наружу слов.

- Может, ты и не приходил домой с синяками, Кинг, но не говори мне, что у тебя нет шрамов. И не притворяйся, что просто оставил это позади и пошел дальше. Только не мне. Мы слишком много дерьма пережили вместе.

К тому времени, как я закончил изливать дерьмо на Кинга, у меня перехватило дыхание. Прокручивая слова в голове, я почувствовал себя еще большим трусом.