Равалтана Макса все встречали как героя и даже те генералы, которых он захватил в плен, не имели к нему никаких претензий. В лагерь свободно просочились жители близлежащих городков, некоторые из них оказались не только невольными свидетелями, но и участниками маневров. Начальник полиции одного из городков, оказавшегося в зоне маневров, который возглавил один из самых отчаянных партизанских отрядов, приехал на школьном автобусе вместе с полутора десятками в смерть пьяных антальцев, которых его отряд захватил в плен. Его тоже встречали, как героя. Но куда радостнее солдаты обоих отрядов встретили двух студенток местного колледжа, которые прикатили на громадном грузовике, доверху груженом выпивкой.
Как это ни странно, но результаты этих военных маневров, в первую очередь, обескуражили именно гейанцев. Президент Геи никак не ожидал того, что силы самообороны его планеты смогут дать отпор солдатам Звездного Княжества. Нейзер, как министр безопасности и внутренних дел, также был весьма озадачен поражением. К своим хантерам, которые были разбиты на два равных отряда и, по предварительной договоренности, воевали исключительно друг с другом, да, к тому же так ловко, что гейанцы так и не увидели ни тех, ни других, у него не было никаких претензий.
Куда больше его огорчило то обстоятельство, что антальские космодесантники, имевшие великолепную военную подготовку, а некоторые из них, такие, как например их командир, Равалтан Макс, вдобавок ко всему имели еще и огромный боевой опыт, тем не менее, были в итоге разбиты гейанцами в пух и прах. Единственное, что утешало Нейзера Олса, так это то, что это были не варкенские воины-архо, а волонтеры из числа простых обывателей Антала, которым его правители предложили поиграть в войну и перед этим даже не проверили качества их военной подготовки.
Однако варкенцы варкенцами, а заботы о безопасности Антала лежали в первую очередь на плечах Нейзера Олса и Зака Лугарша. Поэтому было не удивительно то, что едва только закончились сражения, как Нейзер вместе с Заком Лугаршем, Малышом Ракки и прелестной баронессой, принялись носиться в веселящейся толпе с очень озабоченным видом и пластиковыми контейнерами, набитыми до краев стандартными военными контрактами, выполненными в виде иридиевых пластинок, которые легко можно было разломить на две части.
Солдаты, которыми он командовал, еще не перевели дух, а он уже принялся вербовать их на службу в Антал, не стесняясь в выражениях и суля не только золотые горы за верную службу, но и наследуемые дворянские титулы, замки и множество других льгот, если те захотят еще и принять его гражданство. Рослая, статная красавица-валгийка Хельга, применяла для достижения успеха все свое обаяние, одаривала отважных гейанцев такими улыбками, от которых они валились на землю снопами и уже не могли ничему сопротивляться.
Нейзер, поначалу, опасался, что он не сможет уговорить гейанцев поступить на службу в Антал. К счастью эти парни и без дополнительных объяснений прекрасно знали о том, что может предложить им Звездное Княжество и ему не пришлось упрашивать их очень уж долго. К тому же агитация упростилась еще и потому, что сам президент Геи, который лично прибыл к месту общего сбора, узнав о той бурной деятельности, которую развернул его друг-галакт, как верховный главнокомандующий, благословил их на "ратные подвиги" во имя Антала и Геи.
Обмен был выгодный. Гея получила триста тысяч солдат, получивших в Антале самую современную, по галактическим стандартам, боевую подготовку. Затем Антал из их числа залучил к себе почти десять тысяч самых лучших коммандос, получивших специальную подготовку в варварском мире, да, к тому же имеющих опыт ведения боевых действий, что давало им, как только что выяснилось, неплохой шанс противостоять любому противнику. Ну, и, разумеется, имела место вполне приличная денежная компенсация, выплаченная Звездным Княжеством планетарному правительству Геи за предоставленный военный отряд.
Президент Сантуш, поначалу, пытался отказаться от компенсации, но Рунита настояла на ней, иначе были бы нарушены правила. Антал нанимал у Геи для своей обороны и выполнения военных акций регулярную воинскую часть на вполне законных основаниях, а не по дружбе. Кроме того это служило гейанцам великолепной рекламой, так как ни для кого в Галактическом Союзе, во всяком случае в Терилаксийской Звездной Федерации, не было секретом, что Антал имеет самые лучшие войска, состоящие из варкенцев и то обстоятельство, что рядом с варкенскими сенсетив-коммандос встали в одном строю гейанцы, заставляло задуматься самых суровых скептиков.
То обстоятельство, что Энси превратила военные маневры в прекрасно организованное шоу, тоже послужило неплохой рекламой для вооруженных сил Геи. Во всяком случае уже через сутки Зак Лугарш доложил Нейзеру о том, что у ближайших соседей Геи, явно, появился интерес к ее военным. Этому обстоятельству Эненсия Макс радовалась более всего, так как теперь ее подопечные могли уже не беспокоиться из-за каждого дурака с погонами на плечах, ляпнувшего что-нибудь против Геи и ее президента. Так уж сложилось в галактике, что на те миры, которые поставляют своих солдат на экспорт, уже никто не отваживается нападать без самых серьезных на то оснований.
Тут срабатывали древние правила корпоративной солидарности, которые издревле действовали в вооруженных военно-космических силах галактики. Если солдаты Валгии отправлялись защищать с оружием в руках жителей планеты Румон или какого-нибудь другого мира, это означало в первую очередь то, что в случае агрессии против их родной планеты, на ее защиту встанут буквально все миры галактики, которые посылают лучших из своих сынов на защиту слабых, в военном отношении, планетарных цивилизаций.
Военные игры были не единственным увлечением Антала и его жителей. Так, Хард Вирров, обратившийся к гейанцам с пламенной речью на первом заседании и, сделав еще несколько заявлений на втором, решил, что этого с него вполне хватит и вздумал сделать небольшой марш бросок по Гее в сопровождении Равалтана Макса. С некоторых пор они стали просто-таки неразлучными друзьями. Первое, что он сделал, выйдя из Дворца Наций, так это тут же взобрался на бронзовую статую Веридора Мерка и уселся ему на голову с самым торжествующим и довольным видом. Несколько портативных, автоматических видеокамер порхали вокруг и запечатляли это безобразие на долгую память. Алмейду Сантуш стоически наблюдал за этим, не выражая никаких чувств.
Когда же и княгиня Рунита Антальская проделала тоже самое, потеснив своего министра финансов, он не выдержал, махнул рукой и вернулся в зал заседаний. Толпа гейанских журналистов, собравшихся перед памятником, взирала на это безобразие с явным недовольством. У гейанцев еще сохранились в памяти те переживания, которые они испытали в ожидании термоядерных взрывов.
Веридор Мерк, а вместе с ним и адмирал Улрих ун-Деникен, были почитаемы на Гее, почти также, как самые великие святые этого мира. Когда же на памятник взобрался еще и министр торговли Антала, да, еще при этом нагло облапил супругу великого героя и положил ей на плечо свою красивую голову, толпа глухо зароптала. Плотное каре варкенских воинов вовремя окружило памятник, мягко, но настойчиво оттеснив журналистов, недовольных этой выходкой, иначе Харди и Раву точно настучали бы по голове.
Ну, это было не единственное, чего не могли понять гейанцы. Еще больше их поразило, что адмирал Улрих ун-Деникен был выставлен из военно-космических сил галактики только за то, что он не отчитался за те несколько сотен тонн армейского оборудования и за своеволие в отношении офицеров, которых откомандировал на помощь объединенному правительству Геи, а также и за то, что он возложил обязанности президента планеты на Алмейду Сантуша, который был до этого всего лишь Генеральным секретарем ООН.
Правда то, что адмирал отнесся к своему памятнику с несравненно большим уважением, растрогало президента и его свиту чуть ли не до слез. Хотя слух чувствительных гейанцев и коробило его, несколько уничижительное, отношение к Звездному Князю Веридору Антальскому, графу фрай-Роантир, которого адмирал без малейшего стеснения называл, то просто беспечным мальчишкой, то нахальным варкенцем, а то и того хуже, – варкенским жуликом, они стоически терпели такое вопиющее безобразие.
