Наконец, все формальности были закончены, и ее отправили в кабинет к гинекологу с веселой фамилией Девушкина, как раз подходящей для всео этого учреждения.

В кабинете кто - то был, явно слышался громкий, обвиняющий голос врача и чей-то робкий, почти детский голосок совсем молодой девушки. Врач что- то ей объясняла, укоряла, пока, видимо, на прямой вопрос, не рявкнула так, что дрогнули все сидевшие в коридоре женщины:

- Что делать, говоришь? Раньше надо было думать, ты же вроде деревенская, должна знать, откуда дети берутся! А теперь одно - рожать! Советская власть в беде не оставит, и пособие получишь, и дите в ясли устроишь! А ежели к бабке какой пойдешь дите вытравливать, у тебя срок уже больше трех месяцев, знай, ни ей, ни тебе не поздоровится! В партком к тебе на фабрику сообщу, пусть тоже с папашкой будущим поговорят, да в ум введут. Так что, иди Валентина, и не серди меня, завтра анализы сдавай да не глупи, ты теперь мать будущая, а не просто девчонка фабричная!

И с этими словами из кабинета вышла заплаканная девушка, как и думала Надя, совсем юная, едва и восемнадцать ей исполнилось. Всхлипывая и прижимая к распухшему курносому носику скомканный платочек, она поплелась по коридору, а ее животик уже достаточно убедительно был обтянт простым платьицем, а женщины смотрели ей вслед, кто с сочувствием, а кто и с осуждением.

Переждав несколько времени и дождавшись команды, что ей можно зайти, Надя так и сделала, и сразу увидела очень грузную женщину лет сорока- сорока пяти, вданный момент очень рассерженную. Но к ее чести, она смогла взять себя в руки и обратилась в Наде вполне доброжелательно, посмотрев на карточку:

- Слушаю Вас, Надежда Петровна. Что вы хотите?

- Я хочу встать на учет по беременности. По моим подсчетам, срок около трех недель или месяца.

Врач удивленно посмотрела на нее:

- Вы первая, кт пришел ко мне на столь раннем сроке, обычно приходят, когда живот на нос лезет и спрашивают, что же делать . Но простите, вы то молодец. Пока вам ничего особенного делать не надо, по возможности полноценно питаться, больше отдыхать. Подойдете, когда будет три месяца беременности, тогда мы сможем более тщательно вас осмотреть. Если будут признаки недомогания, приходите сразу. А пока - ознакомьтесь дома с этой брошюрой, - и она протянула девушке небольшую книжицу.

Надя вышла недоуменная - и это все? Не нужно бесконечно сдавать анализы, с утра пораньше занимая очередь, не нужно толкаться около кабинетов многочисленных врачей? Делать все, к чему она привыкла, вынашивая дочь в свое время?

Но с другой стороны, может, это и правильно - зачем лишние обследования и волнения,беременность - не болезнь, нормальное ее течение не требует лишнего вмешательства, но витамины купить стоит.

С этими мыслями она и вернулась домой, успокоила Васю, сделала обед,и поскольку она отпросилась на работе на целый день, стала читать брошюру, коттрую ей вручили в консультации. Там повторялось все то, о чем писали и в стенгазете, но более подробно.

Заинтересовало ее сообщение, что с первого января тридцать девятого года отпуск по беременности и родам работницам и женщинам-служащим составлял шестьдесят три календарных дня (тридцать пять дней до родов и двадцать восемь дней после родов).

Существенно отмечалось, что право на оплаченный отпуск имели лишь те женщины, кто проработали до родов на месте, с которого уходили в декрет, не менее семи месяцев.

Надя задумалась - чем мотивировали такое решение власти? И получила ответ в дальнейшем тексте. Это была достаточно справедливая попытка не допустить «одинакового отношения к добросовестным работникам и к лодырям, летунам, чтобы поощрялись только честно работающие рабочие и служащие, а не те, кто подрывает трудовую дисциплину и легко перебегает с одного предприятия на другое».

И дальше говорилось, что в Постановлении Совета народных комиссаров от двадцать третьего декабря тридцать восьмого года уточнялось, что "некоторые женщины, стремящиеся обманным путем поживиться за счет государства, поступают на работу в предприятия и учреждения незадолго до родов только для того, чтобы получить четырехмесячный отпуск за счет государства и больше не возвращаться на работу. Интересы государства требуют, чтобы этим злоупотреблениям был немедленно положен конец."

Надя, вполне согласившись с праведным возмущением государства,, отложила брошюру и легла немного отдохнуть, как ей и советовал врач.

А дальше все потекло обычным руслом, никаких токсикозов и отеков не было, Надя вела обычный образ жизни, только старалась больше гулять.

Глава 16. "Весна идёт, весне дорогу!"

Весна наступила рано, дружно, снег растаял, даже пробилась первая трава, а на деревьях набухли почки. Но потом буквально за ночь резко похолодало, снова выпал снег, было очень скользко, и Надя ходила мелкими шажками, страшно боясь подскользнуться и упасть. Но все обошлось, чувствовала она себя нормально, ни токсикоз, ни отёки её не беспокоили, она продолжала также интенсивно работать, правда, только с бумагами.

Она пересматривала кучи документов и приводила их в единообразный порядок. Её технический аналитический ум женщины из будущего никак не мог смириться с наличием того, что документы дублируются или противоречат друг другу, хотя пишут об одном и том же. Она прекрасно помнила, что именно неразбериха в приказах вносила много отрицательного в любой работе, а тем более в условиях будущей Войны.

Порядок постепенно налаживался и в стране, распоряжения и акты о проверках разных сторон жизни, от снабжения продуктами до качества строительных работ в разных районах, печатали постоянно во всех газетах

Вообще, открытость освещения событий увеличилась, даже прошли материалы о реабилитации многих военных, ранее пострадавших от репрессий, среди которых Аглая Сергеевна показала и фамилию отца Славчика.

Весна принесла и большие подвижки в сельскохозяйственной жизни, увеличились посевы на Востоке страны, а также в Казахстане, в тех местах, которые позже будут названы Целиной. Но рядом с этими заметками были и статьи об увеличении лесопосадок около вновь осваиваемых земель.

С удовольствие прочитала девушка и большую статью о том, что многочисленные группы сельских пенсионеров из маленьких Белорусских деревень были отправлены на лечение на Алтай, во вновь построенные санатории и дома отдыха

Среди перечисленных фамилии были и имена жителей всем известной в будущем Хатыни, что привело Надю в большое волнение.

А чуть позже, но уже в значительно меньшей заметке, промелькнула информация о том, что в связи с заболеваниями у домашних животных, будут проводиться работы по расселению жителей западных территорий, примыкающих к границам страны.

Таким образом, Надя смогла убедиться, что большая часть предложений, которые они смогли записать с Володей в заветной синей тетрадке, была не только принята, но и воплощена в жизнь.

Порадовала ее и заметка о найденных алмазных месторождениях, это уже был вклад из памяти Палыча, который о них вспомнил, и эта идея была очень быстро взята на разработку в жизнь. Тут же были и заметки о закупках в разных странах, в основном, в Америке, различного оборудования для автомобильных и авиационных заводов, как раз за счет этих алмазов.

Чуть позже прошла и информация о закупке большой партии для нужд армии и советского хозяйства различных средств связи, а также о создании в Ленинграде лаборатории, которая будет занимается разрабоьками современных радиостанций дальнего и ближнего радиуса действия.

Так что, всю весну шла бурная деятельность, захватившая все стороны жизни Советского Союза.

Шли и шли на Восток поезда с детьми, которые уезжали в новые детские дома, ночами , потихоньку, перевозили оборудование фабрик и заводов, активно шли строительные работы в Сибири и Дальнем Востоке, все, уже нескрываемым образом , готовились к Войне.