В этот раз Надю сопровождал мужчина среднего возраста в полувоенной форме, чем- то очень похожий на Ник Ника - такой же собранный, молчаливый и подтянутый, и звали его похоже - тоже Николаем, только Петровичем. Ее предупредили, что они будут добираться на поезде, правда, в купейном вагоне. Надя пожала плечами, оделась так же, как и в первый раз, но зачем то засунула в валенок свой пистолетик, как будто кто подсказал, что так надо.
Поездка туда прошла спокойно, уже к обеду они были в городе на Неве и отправились на трамвае до детского дома.
Народу было много, все толкались и пихались, и тут девушка почувствовала чью - то руку у себя в кармане, кто - то явно пытался её обокрасть. Девушка резко дернулась, в свою очередь засунула руку в карман и впилась ногтями в ладонь воришки, довольно резко и болезненно, а затем постаралась протиснуться ближе к своему спутнику, шепнув ему об опасности.
Мужчина покрепче взял её под руку и строго оглядел близ стоявший людей, но, конечно, воришки нигде уже не было видно. Оставшуюся часть дороги Надя держалась настороженно, ведь, почти постоянно пользуясь служебными машинами, она как -то и позабыла о прозе жизни большого города.
В детдоме, куда они прибыли, все пошло своим чередом, так же, как и в прошлый раз, мужчина беседовал с администрацией, а девушка бродила по детдому, разговаривала с детьми и сотрудниками. Её простой вид, скромная одежда, не привлекали к себе внимания, никто и не узнавал в ней знаменитую поэтессу и лауреата, что ее вполне устраивало.
Тут жили не так богато, как в первом доме, но и нищеты не чувствовалось, дети были весёлыми и довольными. Опять выяснив все подробности, девушка вернулась к своему напарнику, который также завершил свои бумажные дела.
До обратного поезда оставалось ещё много времени, и Надя сказала, что хочет проведать выпускника своего детдома, который переехал сюда на учёбу. Согласие было получено, и, договорившись встретиться на вокзале, девушка отправилась разыскивать Володю по адресу, который он ей написал, надеясь, что ей повезёт, и он окажется на месте. Так, к счастью, и вышло, она нашла парня в комнате, наполненной чертежами и какими -то железяками.
Володя, похудевший и повзрослевший, ей очень обрадовался.
Надя передала ему письма от детей, в том числе и большой пакет от Тракторины, и упрекнула в том, что он редко пишет своим друзьям, а они скучают. Володя покраснел и стал оправдываться большим завалом в работе, говорил о том, что все идёт не так просто, как ему мечталось, все же это жизнь, а не фантастический роман, где все делается по щелчку пальцев главного героя.Но в любом случае дело двигается, идея с патронами пришлась в месту, и все оружейники сейчас претворяют ее в жизнь.
Согласившись с этим, девушка стала расспрашивать о жизни людей в городе Ленина, их разговорах, все же парню на месте больше известно того, о чем официально не пишется.
Володя сказал, что жители спокойны, ажиотажа в магазинах нет, но сплетни ходят, и хотя поначалу многие бросились скупать продукты, никаких проблем со снабжением не случилось , и спрос схлынул.
Про язву Судаева он помнит, за питанием следит, даже договорился со столовой, им приносят еду прямо в мастерские. Сам он запасы сделал, и всем парням посоветовал, якобы к лету они поедут в командировку испытывать новое оружие, а там будут жить на своих харчах. В городе часто проводят всякие учения ГО, учат пользоваться противогазами, проверяют наличие ящиков с песком и следят за чистотой в подъездах и на улицах, чтобы не скапливался хлам.
Таким образом, город по тихому, но готовился к испытаниям Войны и Блокады, о которых предупреждала девушка, что её порадовало.
Проговорив до самого отъезда, Володя проводили Надю на вокзал, где они и встретились с напарником девушки по командировке.
Мужчина стоял растерянно, оказалось, что забронированные для них в купейном вагоне места были отданы какому - то важному военному, а им придётся ехать в общем вагоне. Надя восприняла известие спокойно, чем обрадовала напарника, который явно ожидал капризов от девушки.
Конечно, общий вагон в любое время, это довольно специфическая обстановка со своими запахами, звуками, разговорами, соседями. Но так было даже и лучше, можно было непосредственно почувствовать настроение людей. Но и тут было все спокойно, ехало много военных, их разговоры вертелись около событий в Финляндии, где все проходило намного веселее, чем в реальной истории. Вагон угомонился поздно, ещё долго люди ходили друг к другу, ели и даже немного выпивали, но вели себя все спокойно.
Наконец, все притихли, но Наде никак не спалось. Она всегда плохо засыпала в дороге, а тут и встреча с Володей, воспоминания о Блокаде, раздумья о работе, все эти мысли ворочались в голове и не давали уснуть.
Но усталость взяла свое, и девушка задремала в полглаза. Проснулась она как от толчка и с удивлением заметила в полутьме вагона, как какой-то мужчина шарит по карманам шинелей военных, висевших на крючках, вытаскивает и просматривает бумаги из планшетов, которые беспечно лежали прямо на столиках.
Надя потихоньку потянулась за своим пистолетиком и очень тихо достала его. Стараясь не привлекать к себе внимания, она взвела курок и стала следить за мужчиной. И только он собрал все документы и бумаги и хотел уже уйти, она потихоньку опустила ноги и очень решительно, но опять тихо, сказала, наводя на него пистолет:
- И что это вы ищите в чужих вещах, товарищ?
Мужчина дернулся, но увидев перед собой молодую девушку с маленьким, как ему показалось, почти игрушечный пистолетиком в руках, решил свести все к шутке:
- Папиросы я искал, свои кончились, вот и решил у друга позаимствовать.
- Папиросы в чужих карманах без спросу не ищут! - чуть громче сказала девушка.
Тут и её напарник проснулся, спросил:
- А чем дело, Надежда Петровна?
- Да вот, товарищ в чужих вещах роется.
'- Гражданка ошиблась, это мои вещи, и просматривал я свои документы, - голос мужчины был почти спокоен, и девушка заколебалась.
Видя её растерянность,мужчина продолжил с уже большим напором:
- Я сотрудник НКВД, можете убедиться.
И он достал из кармана документ и развернул его. Казалось, инцидент был исчерпан, но девушку что-то смущало, и приглядевшись, она увидела, что даже в тусклом свете вагонной лампочки документ выглядел как-то неправильно. И тут Надя вспомнила, ну, конечно:
- Скрепки посмотрите, какие блестящие тут скрепки, стальные. А теперь посмотрите на мой документ, скрепки железные и даже немного заржавели. Это диверсант, его надо задержать, - голос девушки звенел от напряжения.
Про эти пресловутые скрепки много в свое время писали в Интернете, по ним определённо можно было вычислить немецких диверсантов, которых подвела немецкая аккуратность и педантичность.
Тут мужчина дернулся, с силой толкнул девушку и побежал по коридору мимо спящих людей. Надя закричала:
- Стой, стрелять буду, - и хотела выстрелить, но чья-то спина загородила диверсанта, люди поскакали с мест, ничего не понимая, и в этой суматохе, дернув стоп - кран, диверсант почти на ходу выскочил из вагона.
Шум, крики, недоуменные вопросы, все смешалось в одном клубке звуков, но уже было поздно, враг ушел. Заспанный проводник вскоре привел двух милиционеров, и Наде пришлось все подробно, под протокол, рассказывать.
- Так про какие скрепки вы говорили, гражданка, - под конец уточнил один из расспрашивающих.
- Мой муж тоже служит в милиции, и их на последнем совещании предупреждали, что в городах появились группы диверсантов с поддельными советскими документами очень хорошего качества, - и она опять рассказала о том, как отличить подделку, внутри себя сочувствуя Василию, которому явно в этот момент сильно икалось.
Остаток дороги прошел спокойно, но уже почти никто не спал, многие военные рассматривали свои документы, удостоверяясь в наличии следа от скрепок и облегченно вздыхая. Военные, в чьих вещах рылся диверсант, удрученно потирали затылки, ожидая, и поделом, взбучки от начальства за небрежное отношение к своему имуществу.
