Затем последовала новая внутренняя борьба. Вспомни. Но Фэйт не могла, и это отчаяние чуть не сломало её так же, как и его рассказ.

— Я услышал твой голос... и не мог понять, как слышал его раньше. Я не хотел, чтобы ты когда-либо переставала говорить.

Фэйт моргнула. Она не была уверена, что серебро в его глазах настоящее, пока слёзы не хлынули и пламя не замерцало в блестящей дорожке, стекающей по его щеке. Рейлан сдался, его сырые эмоции были открыты для неё, и сердце Фэйт, казалось, остановилось. Или разбилось.

— Не открытие того, кем ты была для короля, сделало мысль о том, зачем я пришёл, невыносимой. Это было потому, что я влюблялся в тебя медленно. Мучительно. Я сопротивлялся, зная, что время разделит нас, но я не мог остановиться. Твоя сила, твоя воля, твоё сердце, твоя улыбка... Боги, эта улыбка, Фэйт. Ты полностью пленила меня в тот момент, когда показала её мне. Потому что ты прошла через так много. У тебя не было ничего. И когда ты улыбалась, казалось, что жизнь не несёт никакого бремени.

— Я никогда раньше не сталкивался со страхом, подобным тому, что я почувствовал в тронном зале Хай Фэрроу. Я почувствовал, как сила завладевает тобой. Я почувствовал, как она цепляется, чтобы забрать эту яркую и драгоценную вещь, которую я искал, и тогда мне стало ясно, без сомнения, кем ты была для меня. Моей спутницей. Если не будет борьбы, если ты не выживешь, то и я не выживу, и поэтому я потянулся к тебе. Порча была так близка к тому, чтобы забрать тебя, и в ту секунду меня охватило что-то настолько душераздирающе невозможное. Казалось, будто мы были там раньше, и я был так отчаянно настроен не потерять тебя снова.

Снова.

Фэйт взяла минутку, чтобы собраться с мыслями против вспышек образов. Тронный зал. Затем широкое открытое поле. Обе сцены кричали в её памяти, но лишь одну она схватывала с полной ясностью, и этого ужаса было достаточно.

— Просто знай, прежде чем ты решишь, чего хочешь, я выбираю тебя, Фэйт Ашфаер. С узами или без. Как человек и фэйри. Я выбираю тебя в каждой жизни. Твоё обещание мне заключалось в том, что ты всегда будешь возвращаться ко мне. И ты вернулась. Я провёл тринадцать мучительных минут, веря, что ты никогда не вернёшься. Твоё сердце... остановилось. — Слово вырвалось с болезненным выдохом, от которого на её глазах выступили новые слёзы. Оно ударило с призрачной правдой. — Всё было так неподвижно и холодно, что я действительно поверил, что моё тоже остановилось. Тринадцать минут, двадцать девять секунд. Тебя не было, и я не мог перестать думать, что не будет другого спасения. Не будет других поисков. Я последовал бы за тобой, но только после того, как выследил бы Маверика и растянул его смерть за то, что он забрал тебя у меня. Я до сих пор намерен сдержать это. Но вот моё обещание тебе: что бы ты ни решила и что бы ни пыталось нас разлучить, даже если ты отвергнешь узы, я всегда буду на твоей стороне.

Ничто больше не имело значения в тот момент. Ни время, ни пространство. Ни война, ни конфликт. Мир вокруг них перестал существовать. Фэйт всё ещё была так измучена замешательством и неуверенностью, а Рейлан, казалось, был связан со всем, но прямо сейчас они оба достаточно настрадались.

Она поднялась на колени. Её руки встретили его лицо, и её большие пальцы стёрли упавшие слёзы. Она никогда не видела его таким совершенно побеждённым. В ней таились ожидание и страх, но она медленно опустилась на его колени, её бёдра раздвинулись над его, пока он стоял на коленях. Её руки скользили по его коже, вибрируя вдоль его челюсти, его шеи, пока её пальцы не вплелись в шёлковые пряди его серебряных волос. Внезапное желание найти выход её бушующим эмоциям было почти невыносимым — особенно в этом теле, которое могло выдержать гораздо больше, чем раньше, и возносило всё на новые захватывающие высоты.

Руки Рейлана осторожно коснулись её бёдер, и Фэйт опустилась ниже, пока между ними не осталось места для воздуха.

— Почему ты не рассказал мне об узах раньше? — спросила она, её голос был приглушённым, глаза метались между его. Она настроилась на учащённый пульс, унюхав перемену, которую расшифровала как вожделение. Столько новых открытий расширяли её мир за пределы того, что представляло её человеческое «я». Её пугало её возбуждение от того, чтобы испытать всё это.

Рука Рейлана не отпускала её, пока его кончики пальцев скользили вверх по её позвоночнику. Её тело отвечало, будто она подстраивалась под каждое его прикосновение. Её рот приоткрылся, и она прижалась к нему плотнее, пока его ладонь не обхватила её затылок.

— Из страха той самой неправильной причины — которая уже приходила тебе на ум — почему я нахожусь рядом с тобой. Я выбираю тебя не из-за какой-то отвечающей связанной силы. Я выбираю тебя, потому что люблю каждую чёртову безрассудную, смелую, невозможную часть тебя.

Его губы обрушились на её, неожиданность вырвала у неё тихий стон. Их рты и языки сошлись в схватке, каждое ощущение взрывалось гораздо сильнее, чем всё, что она испытывала раньше.

— Ты солгал мне, — прохрипела она о его губы, но они не разъединились. То, что они делили, было взрывом отчаяния и муки, нужды и сердечной боли. Её бёдра прижались к нему, и он застонал.

— Ты бы не поверила мне. — Его рука обхватила её так быстро, что у неё едва было время подготовиться, пока её спина не встретила землю. Но в этом теле твёрдая почва не регистрировалась её укреплёнными мышцами и костями. Как фэйри, Фэйт могла выдержать гораздо больше, чем её слабая человеческая форма. Она чувствовала себя... могущественной. Даже если каждый раз, когда она осознавала, кем является теперь, в её груди вспыхивала струйка ужаса.

— Я заслуживала того, чтобы знать, — выдохнула Фэйт.

Рот Рейлана отошёл от её, чтобы коснуться её челюсти, и её пальцы вцепились в его волосы. Каждое прикосновение его губ, каждое сжатие его рук посылало электрические разряды по её нервным клеткам. — Ты заслуживаешь многого, Фэйт. — Хрипотца его голоса скользила по её шее, где её вены пульсировали таким желанием, что она чуть не достигла пика. — Я планирую дать тебе всё это.

Когда к ней вернулось достаточно рассудка и досады, нога Фэйт обвила его бедро, и она толкнулась вверх и повернулась одновременно. Этого не должно было быть возможно, но с её новой силой и застав Рейлана врасплох её манёвр заставил его упасть на спину, оставив её сидящей верхом на нём. Она тяжело дышала, пока они обменивались ошеломлёнными взглядами, долгие секунды застыли во времени. Затем медленная улыбка тронула его губы, сопровождаемая голодом в его глазах от того, что она сделала, и они столкнулись снова.

Усиливающая позиция Фэйт подстегнула её удовольствие. Она не могла объяснить свой позыв. Это было что-то глубокое и пугающее, возникавшее так, будто он мог исчезнуть через секунду, и ей нужно было сделать каждую из них значимой. Её разум терял контроль под требованиями её нового тела. Каждое прикосновение его пальцев к её позвоночнику помогало покачиванию её бёдер против него. Это всё было так больше, чем раньше. Воспламеняющее, сводящее с ума, каждый вкус его уносил её так далеко за пределы мыслей или разума, что она задавалась вопросом, может ли нужда в нём когда-либо быть удовлетворённой.

Когда её разум вернул контроль, Фэйт резко отстранилась, прижав руку к его груди, чтобы удержать его, пока она задыхалась, чтобы перевести дыхание — и вернуть рассудок. — Мне нужно время, — выдохнула она. Лишь маленький круг сапфира пробивался сквозь темноту его захватывающего взгляда. Фэйт покачала головой, отбрасывая свои слова, затем попыталась снова. — Нет, тринадцати минут было достаточно. Но я так растеряна, Рейлан. Я хочу знать, почему ты скрывал это от меня.

Рейлан поднялся в сидячее положение. Кулак Фэйт вцепился в материал его кожаной одежды, когда он это делал, удерживая её у себя на коленях. Его тяжёлое дыхание и вожделение, затуманившее его страстный взгляд, боролись с сдержанностью, но он оставался неподвижным, позволяя ей решать каждый шаг.