Только через несколько секунд прохладный ветерок обвил ее палец, предупредив о том, что он украл. В другой руке он держал ее кольцо. Она рванулась за ним, пока его пальцы не сомкнулись вокруг ее пальцев, сплетая их руки. Ошеломляющее ощущение шока парализовало ее, тепло промчалось вверх по руке и засело в груди.

Если он тоже это почувствовал, то не подал виду, вместо этого с осторожным вниманием разглядывая золотое кольцо. Оно было украшено мелкими кристаллами, которые поблескивали в лунном свете: золотыми крыльями бабочки и белым опалесцирующим тельцем.

— Значит, ты убийца и вор, — сказала она.

Резкий взгляд его глаз заставил ее вздрогнуть. Он тут же среагировал, оттолкнувшись, и ее рука сжалась от холодного отсутствия его руки.

— Как я и сказал, ты ничего не знаешь, — ледяно проворчал он. — Считай это страховкой.

— От чего?

— На случай, если ты снова попытаешься убежать от меня.

— Я не представляю для тебя никакого интереса.

Искривление его рта заставило ее желудок содрогнуться от нового ощущения. — Это тебе решать, не так ли? — сказал он.

Когда незнакомец натянул капюшон, он оставил ее с последним долгим взглядом. Она следила за его грациозными движениями, но прежде чем ночь могла украсть его, он бросил еще четыре слова. Обещание.

— Я найду тебя.

Она добралась до дома, все еще находясь в оцепенении от событий этой ночи. Как быстро кошмарная ситуация превратилась в явь, подобную лихорадочному сну.

Будь у нее хоть капля здравого смысла, она не захотела бы, чтобы опасный незнакомец уделил ей еще одну мысль. Возможно, он забудет о ней. Он не выглядел тем, кто будет преследовать кого-то, кто ничего ему не предлагает. Но он оставил ее кольцо, несмотря на ее многочисленные требования вернуть его.

Неожиданно, необъяснимо она улыбнулась про себя.

— Вот ты где.

Все ее тело застыло. Этот страх поглощал ее куда полнее, чем страх перед убийцей.

— Я не ожидала, что ты будешь здесь, — призналась она, слова с трудом выдавливались из горла. Она повернулась, чтобы встретиться взглядом с обладательницей прекрасного женственного голоса.

Выходя из тени, те золотые глаза пригвоздили ее, давая понять, что ее поймали. Они были золотыми, как ее собственные, но ее глаза никогда не могли сравниться с потусторонней красотой глаз ее матери.

— Я вернулась раньше. Я вернулась, — ее мать сделала медленные шаги, волны ее безупречного красного платья стелились следом, — за тобой.

— Прости. М-мне просто нужен был воздух.

— Тшш, — успокоила она. — Я не могу винить тебя, Аейсира.

Пока Аейсира принимала объятия, ее разум снова вспыхнул воспоминанием о незнакомце, который так отчаянно хотел узнать ее имя.

— Но мне нужно, чтобы ты поклялась мне, что больше не пойдешь одна. Мир полон тех, кто хочет причинить тебе вред.

Если бы только ее мать знала, с кем Аейсира встретилась той ночью. Убийцей, но кем-то гораздо большим, чьи звездные глаза бросали ей вызов, оставаясь на переднем плане ее мыслей. На данный момент она могла только держаться за свою единственную верную линию безопасности, испытывая чувство вины за непослушание.

Она так никогда и не узнает, почему ее мать не хотела, чтобы ее так называли. Аейсира прошептала: — Обещаю, Марвеллас.

ГЛАВА 1

Фэйт

Умирать? Это было легко.

Безболезненно, бесчувственно. Это было ничто. Возможно, ее последний вздох пришел так мирно в награду за то, что она благословила мир.

Но смерть не была силой, с которой можно было бы шутить. Она отомстила агонией, разорвавшей ее тело. Отмстила за насмешку, которую она учинила над Богом Смерти.

Часы, дни, недели... Фэйт не могла быть уверена, как долго бушевало пламя, пока она лежала в его власти. Она хотела бы объяснить, что это не ее вина. Не какой-то дерзкий вызов. Но было слишком поздно.

Ее первый вздох обрушился, как волна, мгновенно затушив пожар в жилах, и ее чувства хлынули обратно в потоке ясности такой чистоты. Воздух устремился вниз по горлу, наполнил легкие и пробудил сердце сильными, полными ударами. Через нос каждый запах взрывался, открывая ноты дюжины других. Если бы она сосредоточилась на этих запахах, она могла бы очистить и разделить каждый из них, чтобы открыть для себя гораздо больше, чем когда-либо знала. Дыхание стало ровным и *новым.*

Ее веки приоткрылись, яркости было достаточно, чтобы глаза защемило, пока они привыкали от сна. Дискомфорт быстро утих. Ее зрачки расширились, сфокусировались, готовые исследовать каждую скрытую деталь окружения. Все обнажилось так *остро.*

Фэйт несколько раз моргнула, переполненная, но окрыленная.

На нее упала тень. Фэйт повернула голову, осознав подушку из плоти, которая поддерживала ее, окутывая запахом, за которым она следовала весь путь обратно с грани забвения. Кожа, пряности и что-то холодное, как лед*.*

Рейлан смотрел на нее сверху вниз, его прекрасное лицо искажено страданием. Зрелище так болезненно сжало ее грудь. Она подняла руку к его щеке, и как только ее кожа коснулась его, губы Фэйт приоткрылись от взрыва ощущений. Теплая вибрация, подобная той, что она знала, но как-то глубже*.* Ее большой палец провел по влаге на его коже, измотанной битвой, ее глаза застыли на блестящих дорожках.

— Почему ты плачешь? — прошептала она, но даже ее собственные приглушенные слова казались такими *громкими.*

Когда ее глаза встретились с его, через его радужки Рейлан соединился с ней таким ярким проблеском пробуждения, что Фэйт заворожилась ими. Сапфир и золото. В его глазах она наблюдала, как цвета *сливаются.* Вращаясь вокруг нее в вечном танце, обвивая ее, как привязь, которая пронзила ее, дергая за нечто, столь связанное с самой сущностью всего, чем она была...

Великий генерал Райенелла... твой союзник душ.

Эта истина не обрушилась с тем шоком, который должен был. Это было слабое подергивание в ее сознании, нить слишком тонкая, чтобы следовать за ней, лишавшая ее тех важных фрагментов памяти, которые перехватывали дыхание. Реальность настоящего подкрадывалась обратно, вырывая Фэйт из состояния грез. Осознание начало душить ее. Она резко поднялась, пошатываясь, пытаясь приспособиться к своей новой текучести движений. Этому телу с невесомой гравитацией*.*

И силой.

И *властью*.

Спотыкаясь на ногах, ошеломленная своим смятением, она подняла руки, словно ожидая увидеть нечто чуждое. Она не могла сдержать вздох, обнаружив единственный замысловатый узор из золотой лозы, тянущийся за манжеты ее кожаных доспехов. Она попыталась закатать рукава, но не могла быть уверена, где он заканчивается. Затем она нашла символ, отметивший ее ладонь. Ужас накрыл ее.

Знак Ауриэлис.

Его было невозможно спутать: пустой круг с тремя линиями, пересекающими его окружность.

Сердце Фэйт билось неровно. Подняв другую дрожащую руку, она осмелилась перевернуть ее. Дыхание страха вырвалось из нее, когда она обнаружила, что на ней тоже стоит клеймо Марвеллас: пустой круг с направленным вниз треугольником внутри и одной линией, пересекающей его окружность.

Она видела, как этот символ появлялся раньше, когда она черпала силу из Храмовых Руин. Но теперь Фэйт не хотела верить, что ее кожа была навечно отмечена татуировками древних Духов. Они сияли прекрасным золотом на ее коже, которая загорела с тех пор, как она приехала в Райенелл.

Ты и я станем одним целым, Фэйт Ашфаер.

*О, боги.* Ее последний разговор с Ауриэлис просочился обратно зловещей нотой.

Легкое прикосновение коснулось ее руки, и она вздрогнула от испуга. Так быстро, как это не должно было быть возможным, Фэйт отпрыгнула назад, пока не уперлась в твердый камень. Она вздрогнула от удара, не ожидая собственной силы и скорости, затем подняла дрожащую руку. Ее глаза расширились от ужаса или шока — она не могла быть уверена, от чего именно, — когда ее пальцы, которые, как она ожидала, наткнутся на изгиб ее уха, вместо этого продолжили движение вверх и через нежную верхушку.