Вопрос омрачил Фэйт более зловещей точкой их разговора. Она интересовалась, рассказала ли командор ему уже.

— Да, — ответила Фэйт. Она собиралась оставить всё так, но знала, что вопрос будет жечь её разум, пока она не узнает. — Ливия рассказала тебе о—?

— Эвандере. Да.

Он говорил так спокойно, что любой другой мог бы поверить, что это его не задевает. Рука Фэйт сжала его бедро, когда она ощутила подспудный жар гнева.

— Ты не убил его.

— Похоже, что нет.

Затем она почувствовала отголоски его разочарования, словно он потерпел неудачу.

— Вы оба всё это время жили в мире от него, думая, что он мёртв. Это должно что-то значить, — сказала Фэйт.

Он продолжал перебирать пальцами её волосы, погружённый в собственную битву мыслей, которую она хотела бы облегчить.

— Значит, — сказал он после вдумчивой паузы. — Но теперь ни один из нас не успокоится, пока он не станет таковым по-настоящему.

Жажда возмездия Фэйт заострилась до опасной грани от лица, которое дразнило её на переднем плане мыслей. Она убивала и раньше, но очень немногих она откладывала в уме как цели, не способные успокоиться, пока их не собьют.

— Мы разберёмся с этим, — мягко сказал Рейлан, словно чувствуя её всплеск адреналина. — Мы всегда справляемся.

Фэйт кивнула, не развивая тему дальше. Прямо сейчас она отдастся безопасности и блаженству этого момента с Рейланом, но она была далека от того, чтобы успокоиться от растущей потребности свершить свою месть над Эвандером.

ГЛАВА 43

Фэйт

Фэйт наблюдала, как крошечные волоски двигаются, словно каждый из них — нить пламени. Если отступить на шаг, это казалось не более чем большим, неподвижным пером. Она изучала его, книга, полная интриги и чудесных легенд о Жар-птице, лежала у неё на руках.

— Она настоящая, — сказала Фэйт, захлопывая книгу, когда почувствовала осторожное приближение Агальхора. — Она жива.

— Ты открываешь свои чувства восхитительно быстро, — прокомментировал он.

Фэйт отвела глаза, чтобы проследить за ним, когда он подошёл к её side. — У меня всегда были проблемы со слухом — слишком много всего. В моём уме или иначе.

— Я не могу притворяться, что знаю, через что ты проходишь, но твоя воля к адаптации сильна.

— Как ты можешь это знать? — Словно мольба, сорвалось с её губ.

Его брови понимающе нахмурились. — Потому что мы все это видели. Легко забыть скачки, которые мы совершили, когда шаги вперёд становятся такими маленькими. Но никогда не забывай, что ты всё ещё движешься. Ты бросаешь себе вызов с каждым днём, когда решаешь встретить свою реальность.

Фэйт была потрясена тем, насколько эти слова нашли отклик внутри. Она уловила их, сохранила там, где хранилась вся драгоценная мудрость её отца, никогда не забываемая, словно его слова содержали магию. Независимо от того, сколько времени пройдёт, эти ноты ободрения будут эхом звучать снова, когда они будут нужнее всего.

— Я не знаю, куда ушла Атериус или почему она ушла после того, как спасла меня.

— Это замечательная история. Хотя и очень знакомая.

Они обменялись понимающими улыбками.

— На той горе почти нечего было терять. Я не был уверен, что она обнаружит кровную линию так далеко назад, но я не могу объяснить язык, который услышал за секунды до того, как решил сделать этот прыжок.

— Я завидую тебе, Фэйт. Нет ничего, чего я бы не отдал, чтобы увидеть её. Возможно, я тоже услышал бы её. Хотя я знаю, что мне не следует завидовать положению, в котором ты находилась.

Фэйт не смогла сдержать фыркающий смешок. — Нет. Хотя, если бы не тёмные фейри, у меня было бы больше благоговения, чем страха, в ту ночь.

Его глубокий вдох был задумчивым. — Та, которую мы держим внизу, будет наказана за то, что сделала с тобой.

— Она отпустила меня. — Фэйт не отводила взгляда от пера, хотя всё его внимание было приковано к ней. — Зайанна... она могущественна. Я сражалась с ней, и знаю, что её намерения были захватить, а затем убить меня, но что-то изменило её мнение.

— Что-то, что ты считаешь спасением.

— Не знаю, — честно ответила Фэйт. — Во что я верю, так это в то, что мир дразнящий и жестокий. Есть те, кто поддаётся форме своего воспитания, и те, чья воля — сломать её.

Тихий разговор прервал их момент, и взгляд Фэйт метнулся вверх, чтобы увидеть Джэкона и Марлоу, возвращающихся после прогулки по библиотеке. Марлоу держала раскрытую книгу в руках, поглощённая ею, в то время как рука Джэкона вокруг неё, казалось, мягко направляла её по правильному пути. Когда она увидела, с кем стоит Фэйт, Марлоу захлопнула книгу, и оба склонили головы перед королём, напряжённые от нервов.

— Я много слышал о вас, Джэкон и Марлоу Килнайт. — Агальхор приветствовал их тепло.

— Как и мы о вас, Ваше Величество, — ответил Джэкон.

— Райенелл поразителен. — Взгляд Марлоу блуждал с изумлением, восхищаясь длинным пером. — Я уверена, вы знаете, на что это способно.

Фэйт поняла, что она обращается к Агальхору.

— Я знаю, что в нашей истории их использовали для усиления магии.

Марлоу кивнула. — Я, эм, я... — Она, казалось, спотыкалась о том, что хотела добавить к разговору, видимо, в последнюю секунду передумав. Она и Джэкон обменялись взглядом, и каким-то образом Фэйт прочитала в нём со вспышкой памяти.

— Перо Ника?

Внимание Марлоу резко переключилось на неё, её океанские глаза метались между Фэйт и Агальхором, словно она гадала, безопасно ли её знание. — Оно было запрещено много тысячелетий назад, — объяснила она, готовая остановиться, если король проявит негодование.

— Кровь Феникса, — предложил Агальхор как знак уверенности, что она может говорить об этом свободно.

Интерес Фэйт вспыхнул, когда Марлоу кивнула.

— У него было гораздо меньшее перо, но оно было настоящее.

— Было? — допросила Фэйт.

— Да. Я храню некоторую сущность магии и смогла создать зелья. Это правда, всё, что говорят о его возможностях, и это... — Её рука провела по стеклянному футляру. — Оно чувствуется могущественным. Я могу только представить, какую силу оно дало бы, если бы использовалось таким образом, учитывая, что оно сделало для Ника.

— Что оно сделало? — спросила Фэйт.

— Его Ночное Хождение. Он приобрёл осознанную способность, подобную твоей. Когда мы оставили его, у него всё ещё было это преимущество, и неизвестно, когда оно иссякнет.

Агальхор вмешался. — Сила зелья определяется не размером пера, а птицей, от которой оно получено. Ты можешь чувствовать, что это здесь более могущественно, но если оба пера от одной птицы, единственная разница заключается в том, сколько флаконов ты можешь произвести.

Пульс Фэйт заскакал от изумления и благоговения перед фактами, мелькали образы Атериус в её пылающей славе, которые больше не вызывали у неё страх, а гордость. И тоску, поняла она, глубокую и огненную в груди. Она так сильно хотела снова увидеть великую Жар-птицу.

— Эти знания не должны покидать нас, — сказал Агальхор, его тон был окрашен командованием. — Никто не должен узнать, на что способно это перо. В неправильных руках это оружие за пределами нашего воображения.

Фэйт сглотнула, инстинктивно расширив чувства с необъяснимым желанием защитить перо. Когда она подтвердила, что в библиотеке только они четверо, её напряжение ослабло. Джэкон и Марлоу кивнули в знак согласия, прежде чем предложить сопроводить Фэйт обратно в её комнаты, но она хотела остаться ещё ненадолго и знала, что Рейлан скоро придёт за ней.

Снова наедине с Агальхором, неуверенность Фэйт начала вырываться на поверхность. Она слишком хорошо осознавала приближающуюся встречу совета всего через несколько дней.

— Что они подумают обо мне? — спросила она, не ожидая по-настоящему ответа, который успокоил бы её беспокойство, но нуждаясь в любом малом утешении, которое могло исходить от отца, а не короля.

— Во что ты заставишь их поверить.