«Всё в порядке».

«Зай».

Она оценила ту слабую мольбу в том, как он произнёс её имя, и задалась вопросом, что это значило. *«Со* мной всё в порядке», — поправила она.

Он едва заметно кивнул, затем начал снимать холодный материал, прилипший к ней. Медленно, никогда не прерывая зрительного контакта. Было опасно, как легко она растворялась в тех зелёных радужках.

Зайанна стояла с обнажённой грудью. Ей не было стыдно своей наготы, только защитной по отношению к тому, что она пережила в коже, которая видела её всё ещё живой сегодня. Она не дрогнула, когда он разорвал рукава один за другим, пока она не освободилась от изорванного свитера.

«Разве ты не посмотришь?» — спровоцировала она.

Его черты слегка смягчились, уступив место лёгкой усмешке. «У тебя нет ничего, чего я не видел раньше».

Зайанна отпустила почти улыбку, радуясь снятию напряжения, поскольку она едва могла его выносить. Но когда его лицо упало с задумчивой хмуростью, её улыбка тоже исчезла.

Он отступил. «Уверен, с остальным ты справишься сама». Кайлир повернулся, и с его спиной к ней на неё действительно опустилось облегчение.

Она поспешно сняла сапоги и брюки, направившись к воде, чтобы обнаружить её молочно-белой, что скроет её тело, как только она окажется внутри. Когда она опустила пальцы ног, резкий контраст тепла против её замёрзшей кожи пронзил болью каждый нерв. Несмотря на желание нырнуть разом, она делала это медленно. Дюйм за дюймом она погружалась, кусая губу, пока её глаза не закрылись от самого всепоглощающего удовольствия, которое она чувствовала так давно.

Зайанна лежала, подперев голову о край, и полностью забыла о присутствии Кайлира, пока брала этот момент для себя без извинений. «Ты получил то, чего хотел, — протянула она ему. — Теперь расскажешь мне о своей одержимости ванной?»

«Не ванной. Твоим запахом».

«Ты мог бы просто оскорблять меня, пока я не сдалась».

«Позволь мне поправиться—» Он двинулся, но она не повернула голову. Кайлир протянул ей что-то. Мыло. «Не твой запах. *Его*».

Зайанна замерла от ненависти, которую он влил в это единственное слово, точно зная, кого он имел в виду.

«Тебе повезло, что он слаб. Мне пришлось прервать визит Рейлана к тебе, иначе он убил бы тебя, не подумав, если бы учуял на тебе Маверика. Или, возможно, использовал бы тебя гораздо более безжалостно, чтобы заставить его явиться, потому что то, что на тебе осталось, — это нечто более близкое, более интимное».

«Ты ошибаешься».

Кайлир присел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне. «Я сам едва мог это выносить. Быть рядом с тобой подпитывало мою собственную потребность убить тебя. Словно он был прямо здесь».

Её цепи приподнялись из воды, когда Зайанна потянулась за белым бруском мыла, но он выскользнул из его руки как раз прежде, чем она могла взять его.

Намеренно.

Она должна была предвидеть игру, когда заметила, что его рукава закатаны до локтей, обнажая красивые чёрные отметины, которые привлекли её любопытство. Но не настолько, чтобы затягивать разговор. Кайлир опередил её, схватив мыло, когда его рука погрузилась в воду, и она резко вдохнула при первом касании его костяшек к её бедру.

«Кто причинил тебе боль, Зай? Ты говоришь о хозяевах...»

Это было началом его попытки выудить информацию? Соблазнение вместо пытки. «Многие люди причиняли мне боль, — выдавила она, отслеживая покалывающее прикосновение его пальцев возле её ноги. — Так много, что твои кошмары показались бы пустяковыми. Но это просто плоть. Это ничего не значит».

«Это значит—»

Зайанна чуть не откинула голову назад, когда его рука коснулась её икры. Это был смелый шаг, дерзкий, и всё же она не могла остановить его. *Не хотела* останавливать его. Странное ощущение круглого бруска мыла в сочетании с лёгким касанием его кончиков пальцев углубило её дыхание.

«Оно не сломило тебя». Он внимательно наблюдал за каждой её реакцией на его прикосновение.

Она хотела иметь силы пошатнуть его уверенность. Отказать его близости. Среагировать гораздо более угрожающе, чем поддаться желанию, которое заставило её кожу покраснеть сверх тепла ванны. Плавное скольжение его руки с мылом породило ноющую боль между её ног. Он продолжил вверх, изгибаясь над её согнутым коленом, продвигаясь на дюйм по внутренней стороне её бедра. Разум разлетелся, протест растворился, и её губы разомкнулись, пока они удерживали взгляды друг друга с вниманием, которого она никогда раньше не чувствовала. Проникновение в душу. Словно его пальцы были лишь отвлечением, пока он проникал глубоко в сущность того, кем она была; *чем* она была. Она задавалась вопросом, есть ли у него ответы на вопросы, которые она хотела знать о себе с тех пор, как мир оставил её потерянной и блуждающей.

Его рука резко покинула её, и, будь ты проклят, Духи, разочарование прокатилось по ней. Кайлир снова поднял мыло, но его рука повернулась, чтобы показать его костяшки вместо этого. Впервые её внимание привлек длинный, выпуклый шрам на его руке и два кривых пальца. Какие бы пытки он ни вынес — её догадкой было, что его руку раздавили — она знала, что это должно было быть растянутым и повторяющимся снова и снова, чтобы оставить такой постоянный ущерб на фэйри.

«Кто причинил боль *тебе*?» — спросила она, удивлённая тем, как в ней поднимается собственная тьма. Представление его в боли, *агонии*, вдохновило на что-то мрачное и безжалостное. Но Зайанна не могла заботиться о нём. Когда у неё появится шанс сбежать, монстр, живущий внутри неё, убьёт Кайлира, если это потребуется.

«Тот, кто так и не получил удовольствия сломить меня тоже».

Зайанна не знала, как она допустила, чтобы это произошло. Здесь она стояла на общей почве с командующим. Это была ловушка — должно быть. Они должны были знать, что физические пытки будут потраченной впустую энергией на столь бесчувственное существо, которое прошло через всё это раньше.

«Не могла бы ты наклониться вперёд для меня?» — спросил он с нежностью, на которую она не знала, как реагировать. Это не было соблазнительным или дразнящим или чем-то насмешливым.

Её руки ухватились за край ванны, прежде чем она могла прислушаться к протестам в своём разуме, из любопытства узнать, что сделает его нежное выражение, если она отдастся ему. Кайлир подвинулся, чтобы сесть на что-то позади себя, и Зайанна поджала колени к груди, борясь с побуждением наброситься, боясь, что её гнев спугнёт его.

«Можно мне прикоснуться к тебе?»

«Ты не спрашивал секунду назад».

«Можно мне прикоснуться к твоим шрамам, Зай?»

Её лопатки сомкнулись, и дыхание участилось. У неё было такое сильное желание сказать нет, но оно сражалось со странным желанием сказать...

«Да». Это было едва шёпотом, словно она надеялась, что он не услышит.

Он услышал, конечно. С каждым дюймом его приближения её грудь поднималась быстрее, а горло сжималось. Вибрация его пальцев задержалась над её спиной...

«Подожди», — быстро выдохнула она. Она не была уверена, почему или о чём думала. «Подожди». Только что паника, столь чужая и внезапная, целиком охватила её, и она не знала, как ещё отреагировать. «Зачем ты это делаешь?» Этот уродливый барьер самосохранения отмечал его как цель; видела хитрость в его доброте.

«Это нужно обработать — то, что эти ублюдки сделали с тобой».

«Это ничто по сравнению с тем, что ты *должен* был бы делать со мной».

«И ничто по сравнению с тем, что я *хочу* делать с тобой».

Она бросила на него недоверчивый взгляд через плечо. Его рот только изогнулся от удовольствия, и она не выносила трепетания в животе; факта, что её разум обращал внимание на гладкие, длинные волны волос, доходившие до его челюсти. «Верни меня обратно».

«Твои раны останутся шрамами, если ты не позволишь мне помочь тебе. Ты заживаешь со скоростью человека из-за Нилтэйнской Стали».

«Я сказала, верни меня обратно, — резко сказала она. — Я не могу выносить быть рядом с тобой. Я начинаю понимать, почему они так легко от тебя избавились. Ты властный, удушающий. Их самый медленный метод пытки — это приставить тебя ко мне».