— Ты потрясающая маленькая монстрица, — прощебетал один из стражей. Его мерзкое горячее дыхание у её уха назначило его первым в её списке на смерть.

Представляя, как она покончит с каждым из них, было единственным, что она могла сделать, чтобы не сломаться.

— Мы сохраним твое милое личико напоследок, если сможем.

Всё её тело издало жёсткую дрожь, когда звук разрываемой одежды пронзил комнату, проецируя её обратно в приватную комнату хозяев со вспышкой, столь же жестокой, как и хлыст.

Дыши. Контроль. Дыши.

Один удар разорвал её свитер, но, как она и ожидала от любого зверя, который предпочитает это наказание, одного было недостаточно. Вторым разрывом стала короткая нижняя рубашка, которую она носила, хотя длинные чёрные рукава скрывали её грудь от полного обнажения.

Пока что.

Разразился смех. Слёзы закололи её закрытые глаза, и она возненавидела это. Ненависть мучительно горела в её горле.

Она не под горой.

Это не хозяева.

Этих зверей она убьёт в ту же секунду, как получит шанс.

— Похоже, многие уже повеселились с тобой до нас, — насмехались они.

Её руки скрутились вокруг цепей, сжимая их плотно. Её горячей ярости не было выхода. Она надеялась, что распущенные волосы из её косы прикрывают её стиснутые глаза, пока она отключалась от их унизительных слов, потому что она могла уловить только звук кожи, скребущей по камню, страж, обходящий её, готовящийся к удару.

Один наклонился близко, чтобы прошептать: — Считай для нас, тёмненькая.

Зайанна знала эти застывшие секунды перед щелчком хлыста. При первом ударе её тело рванулось вперёд от обжигающего жжения, запястья напряглись в стальных узах.

Почему бы тебе не посчитать для нас, Зайанна?

Голос Мастера Коя заменил стражника Райенелла. Он любил наблюдать, а не причинять.

— Это может закончиться двадцатью ударами, — дразнил другой из-за комнаты.

Это начинается только тогда, когда ты начинаешь считать, говорила Зефра.

— Иначе каждый до этого — просто ещё больше веселья, — пропел страж.

Зайанна сохраняла молчание. Она не сломается.

Хлыст щёлкнул снова, рассекая её плоть.

— Или это может закончиться другим способом.

Она не сломается.

Кожа о камень, свист по воздуху.

Удар.

— Покажи нам свои могучие крылья, тёмненькая.

Она не сломается.

— Думаю, из них выйдут отличные трофеи для наших залов.

Внутри она считала, только чтобы знать, сколько порезов нанести каждому из них, когда она отомстит. Если и было что-то, что она переняла от хозяев, так это то, что фэйри и люди... они никогда не смилуются над её расой. Никогда не увидят ничего, кроме монстров, какими они были, и всё это ради возвращения того, что у них украли. Свобода, сила. Они думали, что избавят мир от тёмных фэйри, и Зайанна наслаждалась знанием, что у неё будет победа.

Пока они веселились, она отделяла разум от тела. Её обучение было безжалостным и беспощадным, но оно сделало её мастером выносливости. Скоро она ничего не будет чувствовать, ничего не слышать, и после того, как их больная радость будет удовлетворена, она не вспомнит боль — только свою ярость.

Ладони Зайанны судорожно сжались в ожидании следующего удара. Её зубы сомкнулись, лопатки свело...

Хлыст опустился, но её плоть не приняла удар. Её глаза резко открылись, упав на пару сапог, которые показались знакомыми. Она устало провела взглядом вверх от них, и вид Кайлира покрыл комнату льдом. Не только его присутствие, но и бледная, пугающая ярость, которая не просто искажала его черты, но исходила по всей комнате, как энергия. Ошеломляюще, сбивающе с толку, когда он перехватил падение хлыста, который обернулся вокруг его облачённой в кожу руки, прежде чем тот мог ударить Зайанну. И эта ярость...

Она была направлена на его же солдат.

Его голос был холодным потоком тени, когда он сказал: — Что вы, чёрт возьми, делаете?

— Мы планировали добыть информацию о...

Кайлир вырвал хлыст из рук фэйри, и тот с грохотом упал на пол, куда он его швырнул. Бросив взгляд, Зайанна обнаружила, что остальные уставились на Кайлира.

— По чьему приказу?

Тишина была смертельной.

Он двигался со скоростью молнии, прижав фэйри, который нанёс ей удары, к стене с такой силой, что Зайанна вздрогнула. — По чьему, чёртовому, приказу?

Зайанна опустила голову. Хлыст был не тем, что истощило её, хотя спина горела и пульсировала; это было умственное напряжение, потребовавшееся, чтобы укрепить разум против всего, что грозило превратить её в испуганную, умоляющую жертву.

— По нашему собственному, — тон стража превратился в дрожь.

— Сколько ударов?

Его пауза принесла ему ещё один жёсткий удар о стену.

— Двенадцать, — ответила за них Зайанна. Её тело содрогнулось, хотя она не поднимала глаз.

— Вон. Отсюда, — приказал Кайлир, его тон был настолько тёмным, что её кости задрожали от него.

Четверо фэйри зашаркали, оставив её и Кайлира в тишине, которую она не могла определить и которой, по правде говоря, не интересовалась. Чего она не ожидала, так это того, что он опустится перед ней на одно колено, взяв её подбородок более нежным захватом, чем она ожидала. Его взгляд ярости и ненависти был единственной странно нормальной вещью.

— Не притворяйся, будто тебе это не нравится, — выдохнула она.

Мышца на его челюсти дрогнула, пока он изучал её глаза. Затем он резко отпустил её и встал. Кайлир обошёл её, и она снова полностью застыла, зная, что вызвало его неподвижность. Он смотрел на карту шрамов на её обнажённой спине, и она не могла вынести этого. Ей было интересно, почему вид этих шрамов командующим вызвал прилив стыда и смущения. Нарастающее, извивающееся отвращение. Зайанна едва осознавала его движения, пока её запястья не оказались снова в старых цепях, скованными перед ней.

— Жалкий способ пытки, — сказала она, её слова отягощены усталостью. — Они даже не спросили про мою неподвижную грудь, хотя это было первое, что тебя заинтересовало.

Что-то тяжёлое упало на её плечи. Это окутало её его запахом, и ей следовало бы сразу же стряхнуть это. Но она не смогла. Зайанна сделала несколько ровных вдохов. То, что её спина прикрыта, было облегчением, но этот запах... Секрет, который она унесёт с собой в могилу, заключался в том, что она находила в нём утешение. Она чувствовала, будто ей не нужно так сильно бороться, чтобы защитить себя, когда он рядом.

Эти мысли были невыносимы, предательскими. Она выкинула их из головы.

— Тебе нужно выбирать получше стражей, если ты хочешь хоть какую-то надежду выудить информацию, — сказала она.

— Они не искали информацию, — Кайлир помог ей встать. Она не видела смысла тратить больше энергии на борьбу с ним. — Они напуганы и использовали тебя, чтобы доказать себе, что им нечего бояться.

У неё скрутило желудок. — Полагаю, они получили то, что хотели.

— Нет, — прорычал он. — Ты дала им обратное.

Её глаза расширились, и она не смогла отреагировать как обычно, когда Кайлир наклонился и выбил у неё почву из-под ног. — Я могу идти, — резко сказала она.

— Я знаю.

Он вышагал из комнаты, неся её завёрнутой в его багровый плащ, и хотя в своей усталости она приняла это, всё остальное, кричавшее внутри Зайанны, — нет.

— Опусти меня, — предупредила она. Это было так неправильно. Так неправильно. Никто никогда не держал её так прежде, и она не хотела обращать внимание на мысли, цепляющиеся за нежность его хватки. Кайлир не говорил, даже не смотрел на неё, так что всё, что она могла сделать, — это изучать его суровое лицо. Он молча боролся с самим собой, и она знала этот взгляд — носила его сама много раз.

— Я причиняю тебе боль? — Он нарушил тишину, но его вопрос был неохотным. Рука Кайлира уже была достаточно высоко, чтобы материал не терся об её ободранную кожу.

— Нет.

Ещё тишина.

— Завтра слуги приготовят тебе ту ванну...