Разум Фэйт опустел, пока она пыталась осмыслить то, что он говорил.

— Когда ты переводишь её во что-то, этот сырой источник силы, который ты хранишь... Боги, какое же это облегчение — чувствовать твою магию. Знать, что я всё ещё могу помочь тебе, хотя нам понадобится время, чтобы разобраться.

Эмоции нахлынули на неё, пока она наблюдала, как он восхищается пламенем. Небольшая улыбка, игравшая на его губах, зажгла тепло в её груди.

— Ты всё ещё можешь призывать своё пламя? — спросил он.

С глубоким вдохом Фэйт подумала о сущности. Каждый раз, когда оно вспыхивало к жизни, это происходило немного легче, хотя это было всего лишь пламя спички по сравнению с тем, что тёмным шёпотом звучало внутри неё каждый раз, толкая и толкая и толкая. Фэйт не знала, насколько разрушительной она могла стать.

— Хорошо, — сказал Рейлан, погасив свой собственный огонь. — По крайней мере, ты что-то получила от того ублюдка.

При его энтузиазме Фэйт позволила себе улыбнуться. Увидеть силу, которую она хранила, как нечто иное, чем сущность, которая может причинить вред, поглотить и разрушить. Даже если это было лишь зёрнышко, которое она извлекла, её сила могла быть прекрасной и, возможно, однажды контролируемой.

Следующий её выдох стал гораздо легче, затем она снова опустила руку в воду. Пламя зашипело и погасло, но Фэйт сосредоточилась на резком контрасте горькой воды, которая хотела заглушить её способность владеть огнём. Она пожелала теплу остаться, почувствовала, как оно покалывает по венам прямо до кончиков пальцев, пока не вырвалось в воду. Она продолжала, думая, что может сохранить контроль над этим небольшим изменением, но оно начало расти. От тепла в ладонях она знала, что линия письма медленно загоралась на её руках. Она чувствовала знакомое жжение и знала, что оно закончится между лопаток, но к тому времени будет уже слишком много.

— Рейлан, — прохрипела она, начиная дрожать от нежелания знать, что произойдёт, если она продолжит.

— Ты прекрасно справляешься. — Он снова не прикоснулся к ней.

— Ты же сказал— — Однако её слова остановились, потому что он не давал обещания остановить её.

— Дыши. Ты — хозяйка самой себя — не позволяй своей магии отнять у тебя контроль.

Фэйт содрогнулась, её глаза зажмурились на выдохе. Она хотела верить ему так же страстно, как он верил в неё. Вода стала горячей — вскоре слишком горячей, шипящей на поверхности. Фэйт не чувствовала конца; никакого выгорания. Пар начал увлажнять её лицо, и её глаза резко открылись.

— Я могла бы высушить целое озеро! Ты должен остановить меня, — выпалила она, пульс участился. Она не могла пошевелить рукой, боясь, что если сделает это, без воды как препятствия огонь может вырваться из неё и навредить Рейлану.

— Я здесь, — только и повторил он, рука скользнула вокруг её талии.

На мгновение она не почувствовала изменений, но затем подумала о том, как прекрасно выглядела вода со своей туманной пеленой на поверхности и как она согрела её и не причинила никаких разрушений. Медленно она отступила от своей магии. Словно заброшенную на леске, она медленно наматывала её обратно. Фэйт вытащила руку из воды, наблюдая, как свечение символов гаснет, прежде чем сжать кулак. Она сжала их на коленях, слегка задыхаясь, полностью заглушая последние вибрации магии.

Затем она ухмыльнулась.

Она рассмеялась, качая головой, но её брови плотно сжались против жжения в носу. — Спасибо, — сказала она.

— Я ничего не делал, — мягко ответил Рейлан.

Её голова попыталась повернуться к нему, но вместо этого он переместился позади неё. Его руки обхватили её плечи, и её спина выгнулась навстречу ему с трепетом, когда его пальцы начали расстёгивать пряжки её кожаной одежды.

— Ты не...?

Мягкие губы коснулись кончика её уха. — Это была только ты. — Его шёпот пробежал дрожью по её шее, заставляя её глаза дрогнуть. — Мы не можем позволить теплу, которое ты создала, пропасть зря.

Когда она поняла его план, весёлый узел затянулся у неё в животе. Руки Фэйт поднялись, чтобы помочь ему, но он вместо этого взял её за запястья.

— Ты поглощаешь каждую мою мысль, Фэйт, — хрипло пробормотал он. — Всё, что мы делали, но больше того, всё, что ещё обещано. — Его руки опустились к пуговицам её штанов, и она вдохнула. — Встань на колени, — скомандовал он.

Фэйт повиновалась, прильнув к его телу, когда он тоже поднялся, и когда он расстегнул последнюю пуговицу, её голова откинулась назад, а его рука скользнула вниз. Его стон прокатился по её воротнику, когда его пальцы прошлись по её влажности.

— Скажи, как часто ты думала о том, что я делаю это с тобой, пока мы были в разлуке.

Бёдра Фэйт двигались навстречу его руке, в то время как кровь ревела в ушах, удовольствие, которое он зажигал, было таким знакомым, но таким другим. Как фейри, она чувствовала его прикосновение, словно он зажигал каждый нерв один за другим. — Часто, — прошептала она. — Так часто, что, думаю, это стало причиной моей иррациональной фрустрации и отсутствия продуктивности.

Лёгкий смешок Рейлана был завораживающим. — Так не пойдёт. — Он убрал руку, и Фэйт не успела сдержать свой стон. — Если это то, что требуется, чтобы облегчить твою фрустрацию, я буду повиноваться каждый раз. — Он начал стягивать с неё куртку.

Холодный воздух напряг её мышцы, и она содрогнулась, пока пар от воды не пополз по её обнажённой коже. Рейлан взял одну грудь в руку, медленно массируя, в то время как другая рука снова опустилась вниз.

— Знаешь, теперь нет ни одной поверхности, на которую я мог бы смотреть, не представляя, как прекрасно ты бы выглядела, распластанная на ней для меня.

Фэйт сглотнула. — Мысли, которые у меня были... — Она застонала безудержно, когда палец вошёл в неё, начиная медленные движения.

— Расскажи мне.

— Это мысли, которые у меня раньше ни к кому не возникали.

— Какие именно? — Он добавил второй палец, и её хватка на его предплечье усилилась. Ей было крайне возбуждающе чувствовать каждый изгиб его мышц, пока он работал с ней.

— Первая была о том, что ты сказал про пианино, — призналась она, чувствуя его улыбку у своего горла.

— Я рад, что это привлекло твоё внимание.

— Но я не думаю, что есть предел — никакой границы, которую я не перешла бы с тобой.

Рейлан простонал. Это был нуждающийся, удовлетворённый звук, который ласкал её новое доминирование. — Ты сомневаешься в себе, но я никогда — ни на секунду. — Он поцеловал край её челюсти. — Этот мир ещё далёк от того, чтобы перестать причинять тебе боль, но знай, что я страдаю с тобой. Я сражаюсь с тобой. — Его рука обхватила её за рёбра, и она крепко ухватилась за его предплечье, подчиняясь его удовольствию.

Какой-то первобытный звук одобрения прозвучал от него, ощутимый в скорости его пальцев. Зрение Фэйт начало мерцать, и ей пришлось закрыть глаза, чувствуя кайф, которого никогда не испытывала, пока она двигала бёдрами навстречу его твёрдости позади неё. Она хотела больше его внутри себя, и не могла остановиться. Или говорить. Или умолять. Она могла только преследовать.

— Если ты не прекратишь это—

Его слова были заглушены, когда её бёдра разъехались ещё шире, позволяя ей без стыда скакать на его руке, не в силах сдержать свою потребность в разрядке. Его крепкая хватка была необходима, когда блаженство разбило её — волны и волны трепещущего удовольствия. Оно казалось бесконечным, потусторонним. Её дрожь медленно утихла, растягиваясь в оргазме, который длился так долго, что потребовалось мгновение, чтобы реальность восстановилась.

Фэйт рухнула на него в бездыханном изумлении.

Пальцы Рейлана, выскользнувшие из неё, вызвали прохладу, от которой она содрогнулась. Он тяжело дышал, и она даже не заметила его собственного состояния возбуждения, пока он крепко держал её за бедро, его лоб уткнулся в изгиб её шеи. Это мгновенно осенило её с его последней дрожью.