«Нет».

Он резко повернул к ней голову.

«Мне всё ещё нужно разведать оборону», — быстро добавила она. Ложь и правда. В конце концов, это была её задача. «Ты был тем, кому поручили забрать меч Фэйт. Представь себе славу, если ты вернёшься с оружием в руке, которая его держит». Она не хотела разгадывать падение его выражения; войну, которая заставила его глаза подрагивать.

«Мы расстанемся этой ночью. Мы не можем терять ещё один день». Маверик полностью повернулся к ней. Она не знала, когда он сократил дистанцию, оставив между ними только прохладный горный ветерок. Она увидела момент, когда он проиграл свою борьбу.

Рука Зайанны метнулась вперёд, ударившись о его грудь, прежде чем какое-либо расстояние могло быть стёрто. Она сжала его кожаную куртку, пока они обменивались жёсткими взглядами, всегда сражаясь. Всегда в конфликте. «Не надо, — сказала она как можно твёрже шёпотом. — Это прекращается сейчас. Какие бы импульсы ты ни чувствовал рядом со мной — этот взгляд в твоих глазах — ты можешь обратить его к любой другой». Её грудь глубоко вздымалась и опускалась, потому что, говоря о его безрассудстве, она обращалась к своему собственному. «Это прекращается сейчас», — повторила она, отпуская его.

Медленно его жёсткость вернулась, добавив темноты его выражению. «Ты — многое, Зайанна. Многое порочное, жестокое и блестящее». Он отошёл от неё, расправляя и растягивая крылья. «Но ты не настолько заблуждаешься, чтобы остановить то, чего никогда не было».

Скручивание в её животе от его слов было неприятным, но она не отреагировала.

«Полагаю, мы скоро снова встретимся, с твоим запланированным стратегическим ходом и моим добытым оружием. Как и подобает почтенным слугам Богини, каковыми мы и являемся». Он склонил голову, глядя на землю, в то время как его брови нахмурились. Его губы приоткрылись, будто чтобы заговорить, но, похоже, он передумал.

Зайанна была рада, что он не видел её тоски по тем потерянным последним словам в том единственном шаге, который она сделала, когда он отклонился от горного склона. Маверик исчез, полностью поглощённый ночью. Она несколько секунд слушала взмах его крыльев, прежде чем он снова возник в её поле зрения, взлетев высоко для укрытия, прежде чем начать удаляться.

Он не оглянулся.

Она и не ожидала.

И всё же её глаза оставались прикованы к нему, пока он не стал далёкой точкой, и когда она моргнула, уже не могла отличить его.

Одна на горе, Зайанна была свободна чувствовать всё и ничего. Она могла кричать, плакать или смеяться, и никто никогда не узнает. Это было одновременно облегчением и отчаянной мыслью, поэтому она плотно заперла свой разум от всего, что грозило вырваться наружу. Это был единственный способ осуществить то, что ей нужно было сделать. Они держали Тайнана и Амаю, будто это был какой-то великий триумф; их первый шаг к покорению могучего тёмного врага. Не из соображений за их жизни Зайанна делала это. Не могло быть, и они не ожидали, что её помощь придёт. Она делала это для себя. Её возмездие кипело горячим и электризующим под поверхностью, просто ожидая, чтобы быть выпущенным.

В конце концов, если над ними насмехались, то и над ней тоже.

ГЛАВА 14

Тория

«Никаких визитов, по приказу короля», — пробурчал страж.

Тория стояла непреклонно перед двумя из них в камерах под замком. Она знала, что потребуется время, прежде чем они станут воспринимать ее на одном уровне с Ником. Без скрепляющего брака, без коронации, она по-прежнему никто в глазах закона для народа Хай Фэрроу. Но она была *его*, и одного этого факта было достаточно, чтобы смягчить укол, который она почувствовала от взгляда, которым стражи сейчас пригвоздили ее, сомневаясь, имеет ли она здесь право находиться.

Тория знала, что имеет. Она принадлежала Нику. Ее место — править Хай Фэрроу и Фэнстэдом вместе. Она могла проявить терпение еще немного, пока мир тоже не поверит в это.

— Ладно. Позовите его. Его гнев будет направлен не на меня; он обрушится на вас и ваше упрямство в отказе его союзнице. — Это был низкий удар, но все, что у нее было.

Напоминание о том, кем она приходилась Нику, бросило на нее растущую тень. Это заставило стражников обменяться взглядами, и она возненавидела это, их спор о ее полномочиях. Но это сработало. Один из них издал недовольный звук и уступил ей дорогу.

Когда они засеменили следом, Тория остановилась. — Мне не нужна защита от безобидной леди, — сказала она через плечо. — Я позову вас, если понадобитесь.

Новые колебания. Новый спор. Воздух вокруг стражей зашевелился, подавая достаточно предупреждение, что она *не* безобидна. Когда они наконец отступили, Тория двинулась дальше по холодному, темному проходу.

Ей не потребовалось много времени, чтобы заметить свернувшуюся калачиком фигуру в углу дальней камеры. Она не подняла головы, и когда Тория встала перед решеткой, она не смогла найти в себе ни капли жалости к ее состоянию, не зная, что та сделала.

— Привет, Самара. — Тория говорила со льдом в голосе.

Спутанная масса светлых волос приподнялась. Голубые глаза Самары были пусты. Тория не выносила этого. Она не хотела чувствовать поднимающуюся симпатию. Трудно ненавидеть того, кто сдался.

— Пришла поиздеваться? — Ее голос был ужасно хриплым, и Тория вздрогнула, почувствовав, как у нее самой пересыхает горло.

— Это означало бы, что мне было что терять из-за тебя.

Самара фыркнула смешком, холодным от обиды. Она откинула голову на камень. — Ты думаешь, у тебя есть все, но у тебя нет ничего.

— У меня есть все, чего ты хотела.

— Нет.

Глаза Тории напряглись. Раздражение разогрело ее кровь, пробуждая ее ветер.

Самара продолжила. — Ты не видишь клетку, в которой находишься, хотя она и сделана из стекла.

— Я пришла сюда не для того, чтобы играть с тобой в игры.

— Тогда зачем ты пришла?

Из таких глубин поднялась тьма, что она стала бы необратимой, если бы она позволила ей выйти на поверхность полностью. Тория смотрела и смотрела, пытаясь увидеть наивного человека, глупое сердце, но все, что она знала в тот момент, — это то, что она смотрела на того, кто мог отнять у нее все.

— Ты пыталась убить моего союзника, — прошептала она. Ее дыхание стало тяжелее, и она сжала кулаки, чтобы удержать себя от безрассудных поступков.

— Я не знала, что вы союзники.

— Это что-нибудь изменило бы?

Самара посмотрела на нее. — Да.

Потребность Тории в мести угасла. Она усмирила свой ветер. — Почему ты это сделала?

— Он пообещал мне все.

— Зариус?

Самара не ответила, хотя ее глаза мельком метнулись туда, откуда пришла Тория, и она резко содрогнулась, прежде чем обнять себя крепче. Тория расстегнула плащ, но замерла с ним в руках, осознав, кому именно она протягивает свою доброту. Самара могла убить Ника — была так близка к этому, что даже невыносимо было смотреть на нее, зная это.

Она глубоко вдохнула, загоняя свою тьму обратно, прежде чем просунуть руку через прутья и бросить ткань внутрь. Самара несколько ударов сердца смотрела на него, словно это была ловушка, но в своем горько-холодном состоянии она жадно приняла дар.

Тория наблюдала за ней, позволяя секундам тикать. Она не знала, чего надеялась достичь, придя сюда, только то, что под их ногами живет человек, который пытался причинить вред ее союзнику самым окончательным образом, и, возможно, встретившись с ней лицом к лицу, она сможет простить.

Она не могла.

Тория повернулась, чтобы уйти.

— Я хотела этого, — призналась Самара. Тория остановилась, чтобы послушать. — Силы, которую он предлагал.

— Трон — это не просто сила; это мир ответственности.

— Не только трон. — С гримасой Самара сменила позу, выглядя гораздо уютнее в новом плаще. — Он сказал, что может сделать меня чем-то *большим.* Всю жизнь меня окружали могущественные фейри, те, у кого есть способности и высокий статус. Я хотела этого. И Зариус сказал, что в первое полнолуние после того, как мы займем трон, мы оба получим высшую силу. Благословение.