«Впечатляюще, но мы только начинаем», — позвала Марвеллас.

Почти дюжина стражников побежала к нему с ужаснувшимися взглядами на своего союзника-цель, но их движения принадлежали не им; Марвеллас стояла с жестоким развлечением, направляя атаку в их умах. Он стиснул зубы, охваченный яростью и волей броситься на неё, но он не успеет до неё первым. Рейлан ощупал двор и ухватил пульсирующую сущность Владения огнём.

Инстинкт взял верх, но требовалось гораздо больше концентрации, потому что он не мог убивать своих же воинов. Лица, с которыми он тренировался; мужчины, которые доверяли ему. Неважно, что ими манипулировали, чтобы убить его — он не мог целиться в ответ тем же.

Синее пламя лизнуло вдоль клинка, с которым он столкнулся, и стражник вскрикнул от жара, опаляющего его ладони. Рейлан вздрагивал от вины при каждом ударе, который должен был наносить, чтобы остановить их. Его движения стали импульсивными, окружение размылось. Одного за другим он укладывал их, ловя стрелы, летевшие в него, и что бы ни было, он не дрогнул.

Фэйт была там, и он сделает что угодно, чтобы добраться до неё. Или по крайней мере убедиться, что Марвеллас не доберётся туда первой.

На следующем повороте Рейлан не ожидал, что будет смотреть в пылающие янтарные глаза. Впервые он замер, всего на секунду, прежде чем его разум осознал, что это не глаза Фэйт. Но что-то ещё застало его врасплох.

Ненависть, исходящая между ними, ощущалась... возрождённой.

Отвлечения было достаточно, чтобы он не заметил следующую стрелу, пока боль не разорвала его бок. Марвеллас оттолкнулась от его клинка, ударив от плеча до живота. Боль поставила его на одно колено. Она могла бы пронзить его, но не стала. Рейлан схватился за стрелу, торчащую из него, собрав несколько глубоких вдохов для подготовки, прежде чем вырвал её. Его зрение закачалось от агонии, но он поднял взгляд, чтобы найти, что заставило её замешкаться.

Ненависть смягчилась с её лица, когда она отбросила клинок в сторону. «Если я убью тебя, она никогда не пойдёт со мной. Она никогда не перестанет сражаться.» Марвеллас, казалось, размышляла вслух. Она медленно присела. «Вместо этого я использую её же хитрость, чтобы заставить её вспомнить, что у нас было прежде, чем ты всё разрушил. Ты—» Её рука вцепилась в его челюсть с удивительной хваткой. Рейлан дёрнулся, вырываясь, но он был слишком слаб, чтобы защищаться, когда его раны свободно кровоточили, а энергия иссякала. «Это всё твоя вина. Ей не нужно было твоё ядовитое влияние, когда она была в безопасности со мной.»

Рейлан не мог полностью понять её слова, но одно было ясно. Она говорила о Фэйт.

Его Фэйт.

И этого было достаточно, чтобы заглушить его боль чистым адреналином и решимостью. Он бросился на неё. Марвеллас захрипела, когда его окровавленные руки обхватили её горло. Он сжал, позыв убить её был в секундах от того, чтобы раздавить её дыхательное горло, когда тень отбросила вуаль через двор.

«Ты не можешь убить истинное бессмертное существо», — над ними раздался тёмный женский голос. «Но того же нельзя сказать об этом.»

Рейлан посмотрел вверх и увидел невероятное количество тел, пришедших сюда с помощью Теневого переноса. Только один мог обладать силой для перемещения нескольких десятков фейри. Осенил его устрашающий вывод.

Изначальный носитель.

Руки Рейлана ослабли на Марвеллас, когда из центра её теней появилась Дакодас. Медленно они начали отступать к ней, как будто она поглощала тьму. Как будто она была сделана из неё.

Марвеллас стояла в ярости, касаясь шеи, но не нуждаясь в восстановлении после его атаки. Рейлан устремил взгляд на змеиную элегантность той, с кем шёл Тёмный Дух. Всё, что она вызывала в нём, — это всепоглощающая ярость... отрывочное воспоминание о храме. Он хотел убить её тогда, и когда напомнило, как жизнь Фэйт была принесена в жертву, чтобы та могла ступить этими шагами к нему, его гнев и месть вернулись к нему так яростно, что он задрожал на месте.

«Рейлан Эрроувуд», — протянула она через пространство. Её окрашенные в чёрный губы изогнулись жестоко. «Я искала тебя.»

Не её голос, а тихие всхлипы, последовавшие за ним, опалили его кровь. Жестокая рука, вцепившаяся в руку Ливии, тащила её за собой, и Рейлан мог только представлять, как разрывает того, кто держит её, на куски. На нём была полная чёрная маска, но Рейлан никогда не забудет о нём ничего. Его невыносимая походка, его тошнотворный запах. Кулаки Рейлана уже дрожали, сдерживаясь от безрассудного взрыва.

Его дядя окружил себя тёмными фейри и рейдерами. Это всегда был он. Рейлан никогда не простит себе, что глупо упустил из виду главного заговорщика, который так долго следил за ними. Чем Ливия и Фэйт и все они заплатят цену.

Остановившись в нескольких шагах, воздух между ними стал таким густым, что он едва мог вдохнуть. «Эвандер», — сквозь стиснутые зубы выплюнул Рейлан, не давая ему шанса увиливать от отрицания.

«Я долго ждал этого.» Его дядя говорил, каждое слово как бритва по его коже. Голос чистой ненависти, который он думал, больше никогда не услышит. «После всего, что я сделал из тебя, каким жалким созданием ты стал. Даже получив второй шанс, ты позволил ей полностью ослабить тебя.»

Вспышки ночи, когда он видел его в последний раз, пронеслись в уме Рейлана. Угрожали его самообладанию. Только отрывки. Он не мог вспомнить каждый удар, перелом и порез, которые он нанёс в ярости, что сломала его.

«Отпусти её.» Рейлан наклонил подбородок в сторону Ливии, не прерывая их напряжённого взгляда. «Твоя борьба со мной.»

Гадкая рука Эвандера погладила её волосы, и Рейлан вздрогнул с рыком.

«Мне понравится снова убивать тебя», — прорычал он.

«Ты сделал себе вполне имя, должен сказать. Генерал Рейлан Эрроувуд, знаменитый белый лев юга», — протянул он в чистой насмешке.

«Почему прячешься?» — поддразнил Рейлан. «Боишься показать им, что осталось от тебя моей рукой?»

Внезапный рывок внутри него вытащил самую губительную ярость. Никогда прежде он не сталкивался с двумя серьёзными срочностями. Его желание пойти к Фэйт разрывало что-то, что поколебало его уверенность в противостоянии, с которым он столкнулся сейчас. Рейлан мог избежать их. Убежать от них. Убить их. Сделать что угодно, чтобы добраться до своей пары.

Но он не мог оставить Ливию с монстром их прошлого.

Держись, пожалуйста, — умолял он в обширную пустоту, которая ощущалась слишком далёкой от неё, но он не прекращал повторять всё, что мог, в надежде, что она услышит его и не будет одна.

«Хочешь увидеть, что ты со мной сделал?» — его тёмный тон пульсировал в воздухе, когда он потянулся к затылку своей маски. Когда он сорвал её, даже Рейлан был поражён ужасом зрелища.

Отсутствующая плоть его губы навсегда обнажала несколько нижних зубов. Оба глаза у него были, но одно веко едва могло моргнуть. Его кожа была решёткой приподнятых шрамов, ни дюйма нетронутого. Часть Рейлана отвернулась с отвращением, зная, что он был рукой, нанёсшей такие пожизненные травмы фейри — но гораздо более доминирующая часть его искала удовлетворения в этом факте, зная всё худшее, что его дядя сделал другим. Включая его и Ливию.

«На твоём месте я бы остался мёртвым.»

«Ты не убил меня», — выплюнул Эвандер.

«Ты пришёл сюда за своей местью — это всё? После всего этого времени ты всё ещё думаешь обо мне.»

«Да. Что поддерживало меня, так это картина дня, когда я смогу столкнуться с тобой и нанести всё обратно, чтобы оставить тебя заживать и делать это снова и снова. У меня было много времени — кто знает, когда я буду удовлетворён? Или...»

Снова Рейлану пришлось бороться с насилием, настолько поглощающим, когда Эвандер взял Ливию за подбородок, её глаза расширились со страхом, который он так редко видел с тех пор, как она отобрала свою жизнь обратно с местью.

«Можешь взять меня», — рявкнул Рейлан. «Обменяй её место на моё.»

Это принесло ему зловещую улыбку. «Не знаю, племянник. Я вижу, как много она для тебя значит. Я хорошо осведомлён о твоей впечатляющей физической выносливости, хотя в тебе осталось что-то, что можно сломать. Но, возможно, способ сделать это... через неё.»