Фэйт увидела его.

Их.

Увидела блеск стали и клинка из Мейджстоуна, покрытого багрянцем, торчащего из груди Агалхора.

Её взгляд застыл на когтях возвышающихся крыльев, которые вели вниз к лицу её кошмаров.

Не было слов, чтобы описать, что охватило Фэйт в ту секунду. Она не верила, что когда-либо вспомнит момент, когда она взорвалась изнутри. Насильственный крик вырвался из её горла, хотя она не слышала его. Края её зрения растворились в золоте. Огонь пожирал её. Затем изверглся из неё. Не в пламени, а в чём-то смертельно прекрасном. Золотая пыль, пронзившая всю площадь, задев всех, кроме него.

Её отца.

Ладонь Фэйт широко раскинулись и дрожали у боков. Волосы развевались вокруг, и дождь не мог коснуться её. Она продолжала кричать, пока вибрации земли больше не сотрясали её. Она стала невесомой. Сила прорывалась через каждую внутреннюю частицу, и на мгновение она поверила, что это уничтожит её.

Пока звук, поднявшийся из её горла, не затих. Её зрение начало возвращать реальные мрачные цвета её мира, которые перед этим позолотились.

Затем всё разом замерло.

Она падала.

Падала.

Падала.

Резкое возвращение в себя ударило, словно плетью. Фэйт прижала щёку к мокрому камню, медленно приходя в себя, пытаясь собрать в кучу мысли, чтобы понять, кто она, где она и что она сделала.

Всё её тело тряслось от судорог. Она подтянула руки, чтобы опереться на них. Символы на её ладонях медленно угасали, и истощение начало накатывать, занимая место силы, которую она призвала в безрассудном, яростном отчаянии.

Одна вещь проскользнула в её память, когда она поднялась.

Причина, *почему* она это сделала.

Фэйт обнаружила Агалхора лежащим неподвижно на холодной мокрой земле, никаких других тел вокруг него, словно золотые частицы, сметаемые ветром и дождём, были всем, что осталось от павших. Она заставила себя встать. Подошла к нему на слабых ногах. Её меч несколько раз служил ей костылём. Шаги были медленными, умоляя его подняться, прежде чем она доберётся туда и обнаружит худшее.

Поднимись. Поднимись.

Фэйт, возможно, произнесла эти слова вслух, словно одной её нужды было достаточно, чтобы поднять короля.

Ни одно движение не ответило ей.

Она сдалась своим бескостным коленям, упав рядом с ним. "Всё будет хорошо," — сказала она, дрожащие руки легли на его. Фэйт надавила на рану, но кровь хлынула поверх её пальцев. Её рот открывался и закрывался. Она не знала, что ещё сказать.

Думать.

Она должна была *думать.*

Пустой разум насмехался над ней, но она покачала головой. Зажмурилась. Она прислушалась, напрягаясь сквозь пульсацию в ушах, казавшуюся заложенной ватой.

Сердцебиение.

Её веки распахнулись.

Жив.

Передвигаясь на коленях, Фэйт приложила больше давления, раздражённая тем, что он продолжал *истекать кровью.*

"Помогите." — Слово было слабым хрипом. Дыхание участилось, пока она смотрела на его мирное лицо, и челюсть свело от желания уставиться на небо за дождь, который ему мешал. "Я найду помощь."

Это было всё, что им было нужно. Целитель. С ним всё будет хорошо, как только они доберутся до него.

"Фэйт."

Её имя, его голос, взорвались у неё в груди. Каким бы напряжённым он ни был, он был жив.

Голова короля слабо повернулась к ней, но это не имело значения — он скоро встанет.

"Мне нужно будет оставить тебя здесь всего на мгновение, но я могу быть быстрой." Паника начала охватывать её, так как его сознание было лишь наполовину здесь. "Однажды я устроила гонку с моим другом, Джэконом. Я победила его без всякой конкуренции," — она засмеялась, слёзы текли, но она шмыгнула носом, чтобы натянуть храброе лицо. Глаза Агалхора заморгали, но она сжала его руки, словно они привязывали его здесь. Удерживая его с собой. Она заставила себя улыбнуться. "Ты не успел услышать и половины проделок, которые мы вытворяли в Фэрроухолде. Думаю, некоторые заставили бы тебя посмеяться."

"Фэйт..."

Она покачала головой, на мгновение зажмурив глаза. "Маме не нравилось, когда я лазила по деревьям," — выпалила она.

Время тикало громко, мчалось слишком быстро, и она умоляла его — *умоляла* — замедлиться, но оно ускорялось *быстрее* с наступающим осознанием, что было столько вещей, которых он не знал. Бессмысленные вещи, детские вещи, но она хотела рассказать ему всё.

"Потому что я... я всегда забиралась слишком далеко... слишком высоко. Я-яблоки, я... я всегда тянулась за яблоками, но лучшие всегда были самыми упрямо расположенными." Она выдохнула дрожащий, безумный смешок. "Почему так?" — внезапно подумала она. "Почему то, чего мы хотим больше всего, всегда оказывается вне досягаемости?" Фэйт продолжала моргать сквозь затуманенное зрение, надеясь, что он не отличит её слёзы от дождя. "Как будто жизнь пытается сказать нам, что некоторые вещи не предназначены для нас, как когда я упала и сломала руку, пролетая мимо стольких яблок, но хотела я только одно."

Агалхор попытался улыбнуться, но его ответ был едва хрипом. "Бьюсь об заклад, это не остановило тебя снова тянуться."

Фэйт придвинулась ближе, дрожа скованно. Но её улыбка превратилась в ухмылку для него. "Ты бы выиграл это пари."

Он фыркнул, но смешок искривился в агонию, пока он смотрел в небо. "Теперь твоя очередь, Фэйт."

Она энергично покачала головой, крепко зажмурившись в полном отрицании. "Не надо. Не говори так."

"Слушай, дорогая..."

"Я *не могу,*" — сорвалась она. Как поток, Фэйт зарыдала в полной беспомощности, не в силах принять его угасающую жизнь под собой. "Я не готова. Это королевство нуждается в тебе."

"Не тогда, когда у него есть ты."

Рыдания Фэйт вырвались наружу, накатывая тяжело и с скорбной болью, разрывавшей её душу глубоко.

"Тшш," — попытался успокоить Агалхор, но она не могла остановиться. Это не могло быть всем, что у них было. Ей ещё столько нужно было узнать от него, столько рассказать и показать. Он не мог *оставить* её. "Знаешь ли, именно здесь я встретил твою мать?"

Это заставило её болезненно сдержать рыдания, перекрывавшие дыхательные пути, стиснув губы против их жёсткого выхода. Агалхор поднял руку, чтобы указать, так сильно дрожа, что она не могла вынести. Она сильно прикусила губу, чтобы почувствовать вкус крови, но никакая боль, кроме потери её собственной жизни, не могла сравниться с этой агонией.

"Прямо там. Она продавала лучшую выпечку в городе."

Фэйт вытерла шмыгающий нос.

Он встретил её взгляд с искоркой радости — каждый хранил разные воспоминания о её матери, но ту же любовь. Агалхор потянулся к своему мечу, взяв её руку и обернув её вокруг эфеса.

"Ты будешь знать, что с ним делать."

Её рыдания уже нельзя было заглушить.

"Если всё кажется потерянным, то это ещё не конец, Фэйт. Веди наш народ к тому миру, о котором ты мечтаешь. Заставь его восстать из этого пепла. С того момента, как я увидел тебя... я знал, что это в тебе есть. Знать тебя и наблюдать, как ты выросла с тех пор, как пришла сюда... это было радостью моей жизни." Его рука едва могла дотянуться, поэтому она взяла её, прижав щёку к его ладони, хотя это раскалывало её сердце пополам. "Моя дочь."

"У нас не было достаточно времени," — прошептала она.

"Ты должна верить, что твоя мать наблюдает за всем, чем ты стала. Я готов, Фэйт — уже какое-то время — увидеть её снова. Продолжай рассказывать мне свои истории и знай, что мы оба будем с тобой на каждом шагу, пока ты поднимаешься к тому, чему была предназначена."

Фэйт не смотрела на его мирное лицо, когда его глаза закрылись в последний раз. Её зубы стиснулись так сильно, что могли сломаться, и её тело дёргалось в тишине от желания выпустить насильственный стон — но она не хотела, чтобы это было последнее, что он услышит.