"Вам нужно отпустить, Ваше Высочество!" — крикнул тот же стражник сверху.

Фэйт лишь покачала головой. Ладони горели сильнее всего, но линии на руках, отметины на позвоночнике сияли ярче, чем когда-либо. Такой скорости магии она никогда раньше не испытывала, и в ней она не нашла ни добра, ни зла; она нашла себя.

Фэйт бросила вызов той силе, ухватилась за неё и заявила права, раскрыв вершину всего, чего она слишком боялась коснуться. То, что жило в ней, было каждым триумфом и прегрешением, тем, кем она была, и тем, кем хотела быть.

Она была силой Рейлана.

Мудростью Ника и стойкостью Тории.

Мужеством Джэкона и знаниями Марлоу.

И пока она сражалась с силой знакомой мощи, вытаскивавшей на поверхность её собственную пугающую волю к мести и неповиновению, Фэйт осознала ещё кое-что, чем она была.

Тьмой Зайанны и глубже, укрытой тенью, её светом.

"Теперь можешь отпустить." — Голос стража заставил её ахнуть от его близости, и она резко перевела на него глаза. "Вы спасли нас всех."

Фэйт должна была убедиться. Хотя её тело было покрыто потом и сотрясалось от всепоглощающей ярости, она осмотрела слабеющую стену.

Наверху не было ни одного тела.

При следующем ударе, бросившем ей вызов, Фэйт уступила.

Она попыталась медленно ослабить хватку, позволяя своей магии вернуться как можно мягче. Это требовало невероятной концентрации, и когда она сорвалась от пронзительной боли, сила втянулась в неё вся разом с карающим ударом.

Фэйт отшатнулась, и стражник поддержал её. Она попыталась вдохнуть, но проглотила воздух, словно пламя.

Крупные камни с грохотом обрушивались на землю. Они складывались в кучи, пока обломки пролетали мимо. Это казалось бесконечным, когда всё, что Фэйт могла представить, были жертвы, которых она не смогла предотвратить на этот раз. Некоторые камни ударялись о землю и взрывались золотыми частицами с остатками её магии, маленькие вспышки опустошающей красоты среди трагедии.

Пока всё не замерло.

"Королева Феникс," — пробормотал он, держа на себе весь её вес, пока она чувствовала себя совершенно бескостной.

Приходя в себя после всплеска энергии, Фэйт встала на ноги, всё ещё опираясь на него, но осторожно обретая равновесие. "Как тебя зовут?" — Она едва могла говорить, но он услышал.

"Терран," — ответил он.

К её изумлению, она оглянулась и увидела множество солдат на одном колене, все смотрели на неё. "Сделай мне одолжение, Терран," — прохрипела она, выпрямляясь и отходя от него.

"Всё что угодно."

"Возглавь этих воинов. Битва ещё далеко не окончена. Защищай цитадель, но если случится худшее, твоя капитуляция не будет предательством. Делай, что должен, и оставайся *в живых.*"

Она встретилась с его тёплыми карими глазами. Он был слишком молод, хотя она не могла угадать точно, сколько ему лет по меркам фэйри. Он слишком напоминал ей одного другого, и она чуть не разревелась, вспомнив, что тот не выжил.

"Останься в живых," — повторила она шёпотом.

Терран решительно кивнул. "Куда вы направляетесь?"

Фэйт боролась сама с собой. Боролась с полной беспомощностью и глубокой, душевной болью от того, что ей пришлось это сделать. Агалхор был здесь, и Рубен тоже. Фэйт не считала это выбором, потому что она уже возложила свою тёмную месть на Дакодаса, если вернётся и обнаружит, что Дух хоть немного причинил вред Рейлану.

Я не буду выбирать.

Всё, что она могла, это отвернуться от направления, где был её избранник. *"Я приду за тобой,"* — послала она Рейлану, зная, что он, скорее всего, слишком далеко, чтобы услышать это без завершённой связи.

Они были так близки.

Фэйт глубоко вдохнула, чтобы заглушить свои мучения и оцепенеть от душевной боли. "Я отдала приказ. Теперь идите." — Она использовала всю возможную твёрдость в своём командовании, выпрямившись, когда все солдаты встали и начали формировать новую оборону вокруг замка, теперь, когда стена больше не обеспечивала безопасность. Фэйт смотрела на них всех с долей гордости, но пока они перебирались через лавину того, что когда-то было непоколебимой преградой, она пыталась не терять надежду полностью.

С её облаком мыслей в самый неподходящий момент, Фэйт лишь в последний миг успела заметить атакующего, бросившегося на неё, и достаточно быстро выхватила меч, чтобы тот столкнулся с его клинком над её головой. Тёмный фэйри смотрел на неё безжизненным, лишь яростным взглядом, пылавшим в тех чёрных зрачках. Его вес давил вниз, и она уступила на дюйм ближе к своему лицу. Одной его силы было слишком много.

Вспомнив, Фэйт нащупала формирование своей способности управлять огнём. Синие искры зализывали её лезвие, и, сконцентрировавшись, она усилила жар, от которого фэйри вскрикнул и выронил меч. Не было времени на милосердие — не тогда, когда невинная кровь окрашивала камень под ними.

Скользкое, но твёрдое ощущение, когда она пронзила его грудь своим клинком, было чувством, которое она никогда не забудет и за которое никогда не извинится. Её меч капал чёрной кровью, но Фэйт снова побежала, прежде чем его тело упало, неестественный цвет вызывая тошноту. Она направилась туда, где впервые увидела Рубена, но, влетев на площадь, замерла от худшей тревоги, прозвеневшей в ушах и заглушившей всё остальное.

Здесь было слишком тихо.

Хотя она была уверена, что видела это место бушующим битвой и своего друга в самой её гуще. Она *знала,* что видела Агалхора среди масс неподалёку. Дышать стало трудно, когда она подумала о худшем. Подумала о том, как легко Марвеллас проскользнула в её разум, как она поняла это слишком поздно. Неужели она недооценила, насколько легко Духу манипулировать её сознанием, когда всё это было иллюзией?

Фэйт выбрала неверно.

Её вес сместился с осознанием этой обречённости. Неужели Марвеллас знала, что Фэйт пойдёт сюда, увидев непосредственную опасность, которую может остановить, прежде чем угроза нависнет над Рейланом?

Это были не просто слова. Это была ловушка, чтобы заманить её дальше.

И она попалась.

Она ещё раз окинула взглядом площадь, словно могла ошибаться и бой просто переместился. Она осталась в виде разрухи — уничтоженные инструменты, ларьки, превращённые в пылающие костры, порванные праздничные флаги, теперь осквернённые кровью трёх видов. Тел не было. Место было жутко пустынным.

"Фэйт!"

Всё её тело напряглось, когда она направила клинок. Она узнала его голос, но её нервный ум метнулся между тем, чему доверять, а что нереально.

"Рубен," — выдохнула она, заметив его на другом конце площади.

В этом она не ошиблась; он был здесь. Пустыми шагами она направилась к нему, но не могла избавиться от охватившего её беспокойства, ожидая поднять взгляд и обнаружить зрителей. Она резко поворачивала голову во всех направлениях, словно противник мог выскочить.

"Ты в порядке," — проговорила она вслух. Оглядев его, она увидела, что на нём нет ни единой травмы, ни капли крови или чего-либо от разрушений, окружавших их.

Он выхватил кинжал, подбегая к ней встревоженным, его глаза метались повсюду, пока они не сошлись посередине. Им нужно было уйти с открытого пространства.

Но что-то остановило её. Тёмная, засасывающая энергия привлекла её внимание к тому, что держал Рубен.

Клинок был чисто переливчато-чёрным. Её разум кричал ей отступить, но было слишком поздно, когда, в мгновение движения, к её полному шоку от того, кто им владел, агония охватила её грудь, плечо и шею, сковав её всю иммобилизующим чарами, хотя она не была уверена, что это были целиком эффекты камня. Широкое неверие Фэйт устремилось к Рубену, но тот, на кого она смотрела, был совершенно другим человеком. Те холодные карие глаза принадлежали незнакомцу; жёсткие линии ненависти — монстру.

"Ты *слаба,* Фэйт. Ты всегда такой была," — сказал он тихо и без тени раскаяния. Когда он отпустил рукоять клинка, вонзившегося ей близко к плечу, дрожащая рука Фэйт потянулась к эфесу. Её ум лихорадочно искал, что делать, но изнутри начало растекаться оцепенение, и золотое свечение её ладоней замигало, словно умирающая свеча.