Тория впитывала каждую крупицу информации. «Она здесь? Руина Дакодаса?»

«Нет».

Ее челюсть напряглась, пока она пыталась не выпытывать и не рисковать подозрениями. «Тогда надеюсь, мы не задержимся здесь надолго».

«Уверяю тебя, это будет быстро, и тебе понравится то место, куда я повезу тебя дальше».

Тория не хотела надеяться, но надеялась. Она цеплялась за это так отчаянно, что не могла вынести напряжения от незнания, верен ли ее вывод. «Ты можешь сказать?» — тихо спросила она.

«Я везу тебя домой, Тория. Самое время снова ступить на свои земли».

Руина была в Фэнстэде.

Ее шаг дрогнул. Время остановилось. Тория уставилась в никуда, пока ее разум обрабатывал правду. Она возвращалась домой.

Домой, в Фэнстэд.

И все же она знала, что земли будут не такими процветающими, какими она их помнила, и не такими полными надежд, как когда-то. Тория сдержала слезы, но боролась с тем, чтобы подавить, что это для нее значило. Несмотря на компанию — несмотря ни на что — она так сильно этого хотела, что все остальное перестало иметь значение.

«Я надеялся, это тебя обрадует», — сказал Мордекай с необычной мягкостью.

«Да», — выдохнула она. «Очень».

«Тогда пойдем. Не будем затягивать с отъездом».

Когда он повернулся, чтобы продолжить путь, Тория обменялась полным надежды взглядом с Лайкасом. Его лоб оставался наморщенным от беспокойства, но он слегка кивнул, подтверждая, что чувствует ту же искру надежды на возвращение.

Тория пошла дальше, и вдруг вспомнила, что будет означать выбор Фэнстэда. Она подумала о Нике. *О боги...* Если Мордекай заберет ее, пойдет ли он следом? Ее сердце разбилось при мысли, что да, но она не могла ему позволить. Это сулило лишь опасность и еще больше времени вдали от Хай Фэрроу.

Она отогнала эти мысли пока. После того как она закончит с Мордекаем, она отправится в свои старые комнаты отдохнуть, и тогда Ник придет к ней, чтобы разработать новый план с учетом всего этого.

Рука Лайкаса подтолкнула ее идти дальше. Ее разум метался, кровь гудела, и ее ветер ликовал. Прошло более века, и она не могла поверить, как близка к тому, чтобы снова ступить на землю Фэнстэда.

С новым приливом адреналина Тория поняла, что они направляются в тронный зал. В следующем зале, мимо которого они проходили, по ней прокатились волны печали. Она не хотела смотреть, но глаза сами потянулись к стеклянным дверям. Сад оставался черным и оскверненным. Фантомное опаление природы пронзило ее, и отражение пламя мелькнуло в ее глазах.

«Тория?» — голос Лайкаса вернул ее назад. Его прикосновение заставило ее идти дальше, и она выдавила пустую улыбку.

«Это была работа самого Варласа, чтобы заставить тебя страдать», — сказал Мордекай.

Она не знала, что означало это знание. Ничего не менялось, когда она знала, что верховный лорд способен на куда более худшие формы пыток. Тревога поползла вверх по позвоночнику при этой мысли, и она поймала себя на том, что смотрит на Лайкаса, чтобы помнить, что не одна. Но во время конфликтов она боялась, что он окажется рядом, когда она не была уверена в планах верховного лорда.

Тория чуть не споткнулась, когда они свернули в величественный тронный зал, прекрасно выполненный из каменных арок и укрытый стеклянным куполом. Стук дождя о него стал единственным звуком. Когда его взгляд упал на нее, удивление вождя Зейнада расслабило жесткие линии его темной кожи.

Она часто задумывалась, что стало с вождем после битвы здесь, но когда он гордо стоял, чтобы обратиться к ним там, где когда-то сидел бы король, Тория поняла, что никогда не ожидала *этого*.

«Добро пожаловать обратно», — приветствовал их Зейнад, его внимание мельком вернулось к Мордекаю — но оценка задержалась, словно он решал, что думать о них *вместе*.

Темные фейри вокруг зала поклонились Мордекаю, и он остановился прямо, сложив руки за спиной, не выражая никакого приема.

«Есть прогресс в задании?» — спросил верховный лорд.

«Боюсь, нет. Принц так и не найден, как и бывшая королева с принцессой».

Губы Тории приоткрылись при упоминании Тарли. Это не было подтверждением, что он жив, но Мордекай должен был сильно подозревать, если активно искал. Она также почувствовала облегчение, узнав, что Кейра и Опал остались вне его досягаемости.

«Понимаю». — Мордекай бросил один взгляд, и этого было достаточно, чтобы зал взорвался пением стали.

Тория отпрянула от внезапной угрозы. Каждый темный фейри, который отреагировал, обернулся к Зейнаду, который лишь смотрел сверху вниз на верховного лорда с напряжением в глазах — единственным признаком того, что он понимал, почему столько клинков направлено на него.

«Мы договорились позволить тебе жить — позволить городу оставаться нетронутым под твоим временным правлением — в обмен на твою верность, — объяснил Мордекай. — Однако ты либо утаиваешь информацию, либо твои усилия крайне недостаточны. Признаю, оба эти вывода меня сильно разочаровывают, и, по правде говоря, ты мне почти не нужен, когда мне совершенно все равно, если это королевство на время погрузится в террор и хаос».

Пульс Тории забился чаще, пока она наблюдала за чистой тьмой и угрозой, исходящими от верховного лорда. Таким он и был: лидер без милосердия. Он убивал бы не задумываясь и не считался с невинными жизнями.

«Мой народ — люди, в отличие от тебя», — сказал Зейнад.

Мордекай ответил: «Я предоставил тебе много воинов».

«Прости меня, верховный лорд, — уступил Зейнад. — Я использовал их для переустройства народа здесь. Без своего короля многие стражи и солдаты взбунтовались. Горожане опасались их присутствия, и было нелегко удерживать город от хаоса. Возможно, тебе это безразлично, но я лишь прошу поверить, что это идет на пользу нам всем».

«Я не верю, ибо ты дал мне мало причин для этого, кроме этого представления королевской власти, которое, возможно, тебе не по плечу».

«Ты прав. Быть королем — не мое желание. Могу я спросить, почему так важно найти принца?»

«Потому что он *будет* королем. Как только с Варласом будет покончено».

«Зачем оставлять его в живых?»

Мордекай улыбнулся так, что Тория подумала, это должно было быть жестоко, но в его глазах отражалась лишь пустота. «В наказание. Марвеллас не благосклонна к союзникам, которые подводят ее. Для они нее не лучше врагов». — Он сделал шаг вперед. Предупреждение. «Итак, как вышло, что мои собственные шпионы уловили слух о принце в ближайшем городе, а твои — нет?»

Тория не знала, почему она посмотрела на Лайкаса при новости, что Тарли жив. Ее глаза закололо облегчением — таким сильным облегчением. Месяцами она изнуряла себя отрицанием, что он мог не выжить.

Генерал разделил ее облегчение с легкой улыбкой. «Приношу извинения за упущение. Это больше не повторится».

«Нет, не повторится».

Мордекай отдал еще одну безмолвную команду, и тела двинулись быстрее, чем Тория успевала придумать, как остановить. Двое темных фейри приблизились к вождю. Один ударил его сильно по лицу, другой — в живот, и его заставили встать на колени. Безрассудная жестокость ошеломила ее, пока блеск поднятого клинка наконец не вырвал ее голос.

«Стой!»

Зал затих, и все внимание обратилось на нее. Тория тяжело дышала, не зная, как взывать к Мордекаю, не показывая слабости, которую он мог бы использовать.

«Это ничего нам не дает», — сказала она, обернувшись к нему с гневом. Не за то, что он собирался сделать. Нет — Тория должна была соответствовать его твердому руководству.

Его глаза сузились от ее вмешательства. «У меня мало терпения к тем, кто не способен выполнить то, что от них просят, принцесса».

«Я королева», — заявила она впервые.

Его брови разгладились от глубокого нахмурения.

«Я выбрала стать *твоей* королевой, а не стоять в стороне и позволять тебе рушить союзы по импульсу. Он нужен нам, чтобы поддерживать порядок здесь, пока истинный король не будет коронован. Зейнад — единственный, кто может это сделать. Марвеллас не будет довольна, если ты устроишь дикую игровую площадку из Олмстоуна, который ей потом придется расчищать».