Поэтические слова, expertly rehearsed. Прямо как её собственные.

«Честь будет полностью моей, лорд Зариус.»

Фэйт заставила свои ноги двигаться, прежде чем они укоренились в неповиновении. Это было неправильно. В сердце она знала, что этот танец неверен. Когда они остановились, она взяла одну секунду, чтобы собраться, глаза скользнули по замысловатому красно-золотому узорчатому мраморному полу, теперь врезавшемуся в её память. Так много людей обратили на них внимание. Тишина была нервирующей. Небольшой оркестр в углу, казалось, готовился к их песне, и она в последний раз повторила шаги в уме. Фэйт посмотрела на лорда, который ожидающе ждал, когда она шагнёт вперёд в их начальной позиции, и её разум выбрал сейчас, чтобы запротестовать.

Фэйт уже собиралась бороться с собой, когда её следующий шаг дрогнул.

То, что застыло воздух и замедлило время, было объятием тепла и безопасности. Это был дом. Оно окружило её сзади, и всё, что она могла сделать, — это не забыть о лорде, который стоял с рукой, готовой провести её через тот первый заявленный танец, как они репетировали. Ничто из этого не имело значения. Она не могла остановить поворот гравитации, который отзывался на это присутствие.

Пока она не увидела его.

Вид Рейлана перехватил у неё дыхание.

Он не пытался выделяться, но выделялся. Не из-за того, кем он был для неё. Не из-за его доминирующего присутствия, которое всегда затмевало комнату. Рейлан Эрроувуд был не в коже, не в стали. Он был безупречно одет в тонкие одежды алого, чёрного и золотого. Цвета Райенелла. То, что поразило её в тот момент, было чем-то, что, возможно, всегда таилось в её уме, но здесь, на виду, концепция вспыхнула в ясности.

И он даже не знал этого.

Он стоял среди масс у колонны, как будто надеялся, что она не узнает о его присутствии. Он наблюдал бы, как она танцует с лордом, несмотря на боль, которую это причинило бы. Их взгляды встретились, и его лицо разгладилось, пока всё, что она могла сделать, — это смотреть. Она удивлялась, как он здесь, но её восторг и облегчение не оставляли места для забот.

Толпа начала отодвигаться от него, когда поняла, на ком она остановила внимание. Рейлан Эрроувуд стоял собранно, но не как генерал.

Как правитель.

«Ваше Высочество.»

Голос лорда вернул её к настоящему, привлекая внимание зрителей в комнате обратно к нему, как удар кнутом, но Фэйт была слишком ошеломлена, чтобы смущаться своей задержки. Она оторвала глаза от Рейлана, чтобы повернуться и встретить понимающий взгляд Зариуса. Её рот открылся, но грохочущее сердце схватило её слова. Она знала, что хотела сказать, но страх осуждения и реакция публики заставляли её спотыкаться. Она обнаружила, что переводит взгляд на Агалхора наверху на возвышении. Её горло пересохло, пока все смотрели на неё с недоумением и раздражением, и она поняла в тот момент, что должна принять решение.

Взгляд лорда метнулся между ней и Рейланом, рот дёргался от неприязни, и она предположила, что логично было бы предположить, что Малин поделился своими подозрениями насчёт неё и Рейлана с Зариусом. Его рука снова резко вытянулась в раздражённом побуждении, и её желудок скрутило от ужаса, клетка груди была готова разбиться, если она выберет отказать.

«Мы не должны заставлять их ждать», — тихо сказал он.

Она не могла этого сделать.

Вместо того чтобы шагнуть вперёд, Фэйт сделала шаг назад. «Спасибо», — сказала она, не более чем из вежливости, чтобы смягчить догадки двора, «но я не могу танцевать этот танец с тобой.»

Огонь вспыхнул в его взгляде, его гнев и унижение ударили её в живот. Но когда Фэйт нашла в себе волю отвернуться от него, рука вцепилась в её предплечье, прежде чем она могла уйти. Тихие вздохи и шёпот прокатились по залу от этого смелого движения. Рейлан рванулся вперёд с убийственным взглядом, но Фэйт сохранила спокойствие.

«Не позволяй этому превратиться в спектакль», — предупредила она в уме лорда. Затем она снова повернулась к нему, разъярённая. «Если ты когда-нибудь снова попытаешься тронуть моих друзей, твой последний вздох будет моим.»

Это заставило его отпустить хватку, но не без дозы огненной обиды, пока она оставляла себя открытой для него, желая знать, насколько он может быть непостоянным или есть ли в нём какая-то часть, которую она может спасти. Всё, что она чувствовала, — голод. Желающий, могущественный голод, который не остановится ни перед чем.

«Ты совершаешь серьёзную ошибку», — пробормотал он так опасно тихо, с оттенком угрозы, который послал озноб по её спине.

Фэйт не дрогнула; она зафиксировала твёрдый взгляд. Отметка поставлена. Затем она повернулась, и на этот раз он не остановил её.

Её вина поднималась с каждым шагом, сомнения ускользали от осознания того, к кому она направлялась. Рейлан оставался точно на месте, его выражение померкло от беспокойства, пока она сокращала расстояние между ними, а толпа полностью расступалась. Её сердце колотилось от адреналина. Она шла против плана, который был приведён в движение месяцами назад.

Это была её дерзкая позиция.

Она остановилась перед ним, и те несколько секунд, которые они провели, сверяя тяжёлые удары сердца, были электризующими. «Ты собираешься пригласить меня на танец, генерал?» — вырвалось у неё задыхаясь. Она не могла укротить нарастающую потребность чувствовать его и чёрт с теми, кто осуждал их.

«Ты уверена, что знаешь, что делаешь?» — послал ей приватно Рейлан.

Улыбка Фэйт была наполовину усмешкой. «Совсем нет. Только вчера я наступила лорду на ногу, и, думаю, у него заканчивались способы вежливо сказать мне, что я не умею танцевать.»

Рейлан улыбнулся, показывая зубы с беззаботной лёгкостью. Внезапно она перестала бояться высказать всё, что рвалось на передний план ума при виде его, стоящего в этом зале впервые. Она хотела, чтобы мир узнал то, что она видела, чувствовала, о великом Генерале Райенелла, который был гораздо большим, но жил в тени собственного титула. Уважаемый, но недостаточно. Она хотела, чтобы все обрели ту же ясность, что и она, когда смотрели на него.

«Потребовалось до этого момента, чтобы вспомнить, почему я выбрала быть наследницей Райенелла. Не для того, чтобы принести в жертву своё сердце, а чтобы вести с ним. Не для того, чтобы склоняться перед обычаями и идеалами, которые давно изжили себя. Я хотела показать этому королевству преданность, как моя мать, и защиту, как мой отец — ни то, ни другое я не имела бы силы принять в себе, если бы не ты, Рейлан. Твоя вера в меня, твоя преданность этому королевству... ты всё, чего заслуживают наши люди. Я выбираю тебя, Рейлан Эрроувуд. Это королевство выбирает тебя.»

Эти сапфировые глаза держали её с такой гордостью и освобождением. Рейлан обвёл взглядом толпу, их народ, который, как знала Фэйт, был согласен или, по крайней мере, открыт для этой идеи. Она удивлялась, почему позволила сомнительному семени своего злобного кузена вообще прорасти. Рейлан повернул ладонь вверх, и её живот взорвался трепетом, когда её кожа встретилась с его, публично, показывая всем, что она не боится того, что они могут подумать о нём.

«Сделаешь ли ты мне необычайную честь и станцуешь этот танец со мной, Фэйт Ашфаер?»

Фэйт не сканировала зрителей; ей было всё равно, наблюдает ли лорд или Малин метает кинжалы ненависти, или даже протестует ли её отец. Она и это оспорит. Рука Рейлана скользнула по её талии, пока они занимали позицию на виду у всех. Фэйт прильнула к этой хватке, одна рука на его бицепсе, а другая зависла близко к его ладони.

«Ты вернулся», — сказала Фэйт.

Рейлан мягко улыбнулся. «Хотел бы я сказать, что на этот раз я не уезжал, но я уезжал. Всего на несколько дней, прежде чем пришлось развернуться, и мне было всё равно на домыслы или наказание, которое это вызовет. Я не мог пропустить, как ты выглядишь сегодня вечером.»

Песня началась, и, как по часам, её шаги совпадали с каждым звуком вместе с ним.