Малин кипел, когда сказал: «Мы не можем просто поверить на слово девочке, которая даже не родилась в этом королевстве. Девочке, которую мы пригласили в наш дом и позволили предать наше доверие. Фэйт Ашфаер должна предстать перед судом за кражу и убийства в библиотеке.»

«Ты забываешься, сын.» Агалхор говорил спокойно, шагнув к нему и положив руку на его плечо. «Хотя предстоит много обсуждений, есть более серьёзная угроза, пока остальная часть пера остаётся неучтённой. Будь уверен, я согласен с тобой, что Фэйт здесь должно быть вынесено некоторое наказание за её действия, но не под судом уголовного суда. Я улажу этот вопрос лично.»

Фэйт сжала кулаки, едва глядя на короля. Разочарование всплыло на поверхность, когда она вспомнила, зачем пришла сюда. Если у неё нет его уверенности в её решениях, у неё ничего не будет, когда совет примет её по его решению. По этой причине не Агалхору она сказала: «Если вы не считаете меня подходящей для правления на основании всего, что я только что раскрыла, говорите сейчас, и я отказываюсь от своих притязаний.»

Каждое мелькание внимания заставляло волосы на её руках встать дыбом.

«Это не тема для обсуждения сейчас», — твёрдо возразил Агалхор.

«Большая часть близкого совета здесь. Я доверяю вашему суждению прямо сейчас, чтобы решить, следует ли вынести это на более широкое голосование.»

«Откуда это?» — спросил Агалхор.

Глаза Фэйт вонзились в его. Её желудок скрутило от враждебности к нему — не как к королю, а как к отцу. Она жаждала его похвалы и веры всё это время, и она могла винить только себя за то, что думала, что это придёт легко, потому что они могут быть кровными родственниками. Так много потерянного времени держало их просто незнакомцами, и этот факт сжимал её сердце. Она снова почувствовала себя сиротой.

На лице Агалхора она увидела момент, когда он, казалось, осознал, что подпитывало её наглый визит. Она проигнорировала его, чтобы обратиться к комнате в последний раз.

«Всё, о чём я прошу, — это чтобы вы рассматривали поступки, а не слова. Сила не в имени. Лишите меня его и увидите не более чем то, что я бы пожертвовала — не только ради этого королевства, но и ради мира за его пределами. Я отдала свою жизнь и вернулась, чтобы отдать её снова. С этой короной или без. Выбрать меня — значит выбрать веру.» Она надеялась, что они почувствуют хотя бы отголосок того, как сильно пульсировало в её груди последнее слово, почти выворачивая её рот от чистой гордости за её спутников, которые укрепили её непоколебимую силу настолько, что она могла встретить этот момент.

Жить так, будто смерть — игра, любовь — награда, а опасность — желание.

«Во мне нет ничего определённого.» Она спустилась с высоты своей речи. «Но не определён и каждый день, когда мы готовимся встретить неизвестность завтрашнего дня.»

Барабанная дробь вердикта тяжело била в воздухе. Фэйт не двигалась, оглядывая их твёрдые лица с угасающей надеждой, чем дольше длилась тишина. Затем кто-то шагнул вперёд, и она перевела внимание на красное сияние Фениксфаера.

«Ты вернулась из места, которого никто из нас не мог постичь, и ты вернулась, чтобы быть здесь. Я был бы дураком, если бы отвернулся от этого чуда, хотя тебе ещё многому нужно учиться. Тебе нужна помощь и руководство. Но именно поэтому я решил стоять с тобой, Фэйт Ашфаер.»

Его слова сняли столько тяжести. Она уже собиралась выразить свою благодарность, когда к нему присоединился другой.

«Я стою с тобой, Фэйт Ашфаер.»

Затем послышался гулкий шёпот тех же четырёх слов, прикреплённых к её имени, даря цель и гордость. Они обрушивались на неё один за другим, пока согласие не пролилось от большинства лордов, стоящих в той комнате. Плечи Фэйт расправились с такой признательностью и благодарностью. Она посмотрела на Малина. Она не позволит его холодным, ненавидящим глазам пронзить новую уверенность, которую она заслужила.

«Спасибо. Я надеюсь править с вами и для вас», — сказала Фэйт, кивнув в знак уважения.

Выражение лица Агалхора было трудно расшифровать, и она не опускала его напряжённый взгляд, оставаясь неподвижной, когда он отпустил комнату. Вскоре то, что пульсировало между ней и Королём Райенелла, ощущалось как испытание.

«Я делаю всё возможное, чтобы тебя считали жизнеспособным кандидатом на мой трон. Так не делается. Не хочешь сказать, что вызвало твою безрассудную вспышку?»

Фэйт зачесалась от его тона. «Тебе не обязательно разговаривать со мной, как с ребёнком.»

«Ты завоевала их на этот раз, дорогая. Не жди, что твою страсть всегда будут принимать так благосклонно.»

«Ты когда-нибудь действительно верил в меня?» — сердце Фэйт разрывалось от мысли. «Или ты видел во мне только свою кровь и чувство вины?»

«Ты знаешь, что я вижу в тебе.»

«Ты знал, что это по моему приказу разум Зайанны должен был остаться нетронутым.»

Его подбородок наклонился в знак подтверждения, что вскипело её кровь.

«Ты всё равно подорвал это.»

«Я король, Фэйт. Не забывай об этом.»

«А я твоя наследница, но только на твоих условиях?»

«Прекрати это.» Его голос сменился на мягкость, которую она знала, от короля к отцу, и Фэйт изо всех сил пыталась найти баланс. Агалхор сделал шаги к ней, но она подняла руку, чтобы остановить его.

«Ты великий король. Справедливый и беспристрастный правитель. Я всё ещё удивляюсь, как я могла когда-либо последовать по твоим стопам. Но на этот раз твоё решение было ошибочным.»

«Я не всегда справедливый и беспощадный правитель», — признал он, и темнота просочилась в его тон, которую она никогда от него не слышала. «Я не даю второго шанса, когда враг переступает черту. Она переступила черту, которая защищала тебя. Зайанна не более чем чума на моей земле, и мне не было дела до её мольб, когда ей не было дела до твоих.»

«Ты ошибаешься.» Фэйт покачала головой. «Она пощадила мою жизнь. Ты это знаешь.»

«Она была причиной, по которой она вообще висела на волоске. Я ценю твоё золотое сердце, но ты можешь быть слишком снисходительной для собственного блага.»

«Снова ошибка.» Фэйт посмотрела ему в глаза, владея своими словами. «Я убила капитана, который сильно ранил меня. Я убила другого фейри, который не видел ничего, кроме жестокости, и дразнил моё имя, запятнал его, кровью другого. Я убила бы снова. Маверика, за то, что он сделал со мной. Любого, кто пойдёт на моих друзей. Я тоже не полностью хорошая. Ты совершил серьёзную ошибку с Зайанной — она другая, хотя никогда в этом не признаётся. День за днём мы узнаём о ней больше, и как союзница... она могла бы изменить ход этой войны. Вместо этого теперь у нас собирается буря внутри и снаружи.»

«Возможно, на этот раз она смогла вытеснить меня из своего разума, но в следующий раз не сможет.»

«Ты прав.» Фэйт знала, что опасно испытывать с ним тон. Она не знала, выдержит ли это король. «Ваше Величество —»

«Тебе не обязательно так меня называть.»

«Да, потому что я обращаюсь к тебе как к королю по этому вопросу. Как к тому, у кого есть власть выслушать мой совет и принять его. Она нужна нам. Неважно, что она сделала или кто она такая, мы не можем потерять её, позволив перейти на их сторону. Я не могу объяснить это дальше, кроме как надеюсь, что ты доверяешь моему суждению в этом и решишь рискнуть.»

Её ожидание обострилось. Фэйт думала, что видит его готовность дать ей это, но то, как он отводил глаза, погружало в отказ.

«Я верю в тебя, Фэйт. Больше, чем во что-либо прежде. Никогда больше не сомневайся в этом. Но я думаю, твои действия с пером Феникса показывают, как много тебе ещё предстоит узнать. Быть лидером — значит выслушивать мнения, взвешивать обстоятельства, но иногда мы должны выносить суждения против тех, в кого верим. Мне жаль.»

Её челюсть работала, пальцы сжимались. «Тогда это на тебе, когда стены этого города рухнут изнутри.»

Фэйт развернулась на каблуке, кислота жгла её горло из-за слов, которые она выплеснула слишком быстро, чтобы забрать назад. Возможно, он не заслуживал их, но она не могла отделаться от нервного предчувствия. Казалось, что уже слишком поздно. Она не могла успокоить свой разум с осознанием, что что-то приближается. Что-то тёмное и неостановимое. Всё, что они могли сделать сейчас, — это стоять, готовиться и сражаться.