— Она сказала бы Дакодасу. — Утверждение Кайлира содержало вопрос, за которым последовал сдвиг его клинка на Тайнане.

Все глаза приковали тёмного фэйри. Его губы плотно сжались. Было ясно, что он скорее позволит себя зарезать, чем проронит слово о своём лидере.

— Я так не думаю, — тихий голос сказал нерешительно. Амая съёжилась, когда внимание переключилось на неё.

— Ни слова больше, Амая, — предупредил Тайнан.

На её нежном лице шла внутренняя борьба. Было трудно поверить, что темнёнка может хранить какое-либо из зол, присущих её виду — или, по крайней мере, того зла, в которое их заставили верить, что тёмные фэйри состоят. Извинение читалось в её зелёных глазах. Она, казалось, хотела рассказать больше об их господине.

— Зайанна — не бездумная последовательница. Она умна. Я не верю, что она выдала бы такие знания, если бы заподозрила, что Фэйт ещё жива, не выждав некоторое время, чтобы посмотреть, может ли это принести ей пользу первой.

Кайлир фыркнул без юмора. — Её наградой будет демонстрация её беззаветной верности Великому Духу, разоблачив Переход Фэйт.

— Ты ошибаешься. — Темнёнка была храброй. Несмотря на противостояние могущественным воинам-фэйри и единственному другому представителю её вида, неспособному спасти её, Амая не выглядела испуганной. — Слава никогда не была для неё наградой. Если вы не можете придумать ничего другого, что она могла бы получить от задержки такой бесценной информации от попадания к Дакодасу, то вы все глупцы, недооценивающие её. Зайанна не боится нарушать приказы.

Амая говорила о Зайанне с такой гордостью, что трудно было не восхищаться её восприятием. Фэйт старалась не думать о ярких аметистовых глазах, которые скользнули по ней вместе с фантомными содроганиями молнии.

— Мы не можем доверять ни одному вашему слову. — Изайя отверг её.

— Возможно, придётся, — возразила Ливия. Она посмотрела на Фэйт, которая постаралась не дрогнуть. — У нас есть шанс получить преимущество здесь. Если они думают, что она мертва... так будет думать и Марвеллас. Если она обнаружит, что ты не просто выжила, но вернулась сильнее, чем когда-либо, её охота на тебя примет куда более разрушительный оборот. Тебе не нужно делиться всем, что ты пережила, с нами сейчас, Фэйт, но трудно не поверить, что это ознаменовало мощное изменение, которое может переломить ход этой войны. Марвеллас и Дакодас тоже это знали бы.

— Что ты предлагаешь? — спросил Рейлан.

Ливия смотрела между Фэйт и Рейланом, будто знала, что её предложение сразу встретит протест. — Мы не все возвращаемся в Эллиум, — объяснила она. — Фэйт не возвращается.

ГЛАВА 6

Фэйт

Группа разбила лагерь в лесной чаще у горного края, где они сражались с тёмными фэйри. Прошёл целый день, и вновь спустилась ночь. Фэйт почти не слышала разговоров своих спутников-фэйри. Их перепалки казались однообразными и не предлагали никаких решений. Вместо этого её мысли были заняты безмолвными расчётами и размышлениями. Она позволила другим спорить без неё, словно именно им принадлежало последнее слово в том, что она выберет делать.

План Ливии был прост: Фэйт должна избегать возвращения туда, где её могут узнать. Не в Эллиум; не в Хай Фэрроу. Но к чему это приведёт? Именно это и обсуждали остальные. Ключевой момент, который особенно задел Рейлана, заключался в том, что он *вернётся* в столицу.

Чтобы сообщить новость о её смерти.

«Ты сильнейший из нас. Чтобы это выглядело правдоподобно, тебе нужно быть тем, кто появится и расскажет эту историю».

«Чушь собачья», — прорычал Рейлан.

Фэйт сидела на бревне у костра, позволяя переливам пламени успокаивать её разум и утихомиривать боль в сердце, возникшую от страданий Рейлана. Она вертела в руках деревянную бабочку, и брови её сдвигались каждый раз, когда мысли невольно уносились к воспоминаниям о той ночи с ним, засевшим в её подсознании.

«Ты не ела». Кайлир уселся рядом с ней, его голос был тих, когда он протянул ей немного черствого пайка.

«Я не голодна», — ответила она, убирая резную фигурку в карман.

«Твоё тело с этим не согласится. Я удивлён, что ты ещё не свалилась. Полагаю, твоя фэйская форма сжигает питательные вещества куда быстрее, чем ты привыкла».

Она не могла отрицать свою измождённость. Фэйт едва двигалась весь день, поскольку одна мысль об этом была утомительна. Логично было предположить, что это связано с потребностями её нового тела, и ей следовало понять это раньше, но было столько всего другого, о чём нужно было размышлять.

Кайлир снова подтолкнул к ней паёк, завёрнутый в тряпицу. Он не собирался принимать «нет» за ответ. Фэйт взяла его, с благодарностью улыбнувшись, и начала ковыряться в еде, пытаясь унять более сильный спазм в животе при упоминании её фэйской формы.

«Именно тебе Агалхор доверяет больше всех. Единственному, кто сможет заставить его выслушать, когда при известии разразится кромешный ад. Отправлять Кайлира и Изайю одних с тёмными фэйри будет недостаточно убедительно. Я буду с Фэйт. С ней со мной будет безопасно». В конце голос Ливии стал мягким.

Но тут Фэйт наскучило молчать. «Я буду в безопасности одна», — сказала она, привлекая внимание всего лагеря. Тёмные фэйри сидели вместе на противоположном конце костра. Нерида оставалась рядом с Амаей, а Изайя внимательно за ними следил на случай, если они попытаются сбежать. «Пусть верят, что их хрупкая человеческая *принцесса* не выжила. Потому что это правда. Я не могу объяснить, кто я теперь — я всё ещё пытаюсь это понять. Но я способна сама о себе позаботиться». Фэйт перевела взгляд на Рейлана, и ей стоило усилий не умолять его. «Ливия права: тебе нужно быть тем, кто расскажет ему. Мы ему этим обязаны. У тебя не будет моего тела, и они будут строить догадки, почему так. Только Агалхор должен знать, что я жива, и ты единственный, кого он будет слушать достаточно долго, чтобы услышать это, после того как объявишь о моей смерти перед всеми».

Рейлан уже качал головой. «Я только что вернул тебя».

Поражённая тем, что он позволил своей уязвимости проявиться перед другими, Фэйт удерживала его взгляд, но казалось, он даже не помнил, что они здесь.

«Если что-то случится, пока меня не будет... если они найдут тебя—»

«Не найдут», — перебила Фэйт, желая больше всего остального побыть с ним наедине. «Я кое-что смыслю в том, чтобы оставаться незамеченной».

«Идти одной — не вариант», — сказала Ливия. «Я не сомневаюсь в тебе, Фэйт, но никто из нас ещё не знает, на что ты способна. Прямо сейчас ты представляешь такую же опасность для себя, как и для окружающих. Я пойду с тобой. Пусть думают, что и я не выжила».

Фэйт сжала кулаки, ощущая тепло, начавшее формироваться в её ладонях. Ей хотелось возразить, но, когда всезнающий взгляд Ливии мельком опустился на них, она стиснула зубы и в поражении отвела глаза, ненавидя то, что командир была права.

«Нам всё ещё нужно вместе выбраться из гор. Мы решим, что делать дальше, когда выйдем на открытую местность». Кайлир встал, выступая голосом разума, и неохотное ворчание было обменяно, прежде чем все разошлись по своим местам вокруг лагеря, чтобы устроиться на ночь.

«Я могу взять первый дозор», — сказала Фэйт, прокашлявшись, чтобы прочистить горло от застрявшего последнего куска сухого хлеба.

«Я уже всё предусмотрел», — заверил её Кайлир.

Она прикусила язык, чтобы не начать спорить. Каждый раз, когда она предлагала помощь, кто-то из них опережал её, и это действовало ей на последние нервы — они не позволяли ей вносить свой вклад ни во что. Неохотно Фэйт заняла своё место под стволом дерева и смирилась, что это ещё одна вещь, в которой придётся позволить другим взять инициативу.

Она не спала по-настоящему уже несколько дней. Не могла, потому что во сне её поджидали кошмары, хуже тех, что мучили её прежде. Она боялась встречать темноту, побывав в объятиях тьмы столь окончательной, и не могла отделаться от этого нового, глубоко засевшего ужаса, что она всё ещё манит её.