«Так вместо этого ты решил встать на их сторону».

«Варлас — сломленный мужчина. Он был таким долгое время — думаю, ты это знаешь». Он принял молчание Тарли и вину, отягощавшую его позу, как подтверждение. «В глазах Марвеллас он подвёл её. Она должна была заполучить всех четверых вас в свою армию тёмных фэйри. Тебя, Никалиаса, Торию и даже твою сестру. Вы сохранили бы свои королевства, но были бы полностью под её командой, и есть что-то могущественное в королевской крови, что создаёт сильнейших тёмных фэйри, или так она утверждает. Варлас был задержан по её приказу, и по нашей договорённости его никогда не освободят».

«Зачем ты мне всё это рассказываешь, если рискуешь её гневом?»

«Я рассказываю, потому что, несмотря на всё, чему мы подчиняемся внешне, мы всё ещё работаем против неё в этой войне. То, что она видит необходимым для *справедливого* и *сильного* континента... это непостижимо».

Тарли никогда не задумывался, чего надеется достичь Дух в своём правлении. Какие перемены она считает необходимыми. Его охватило предчувствие, нуждаясь знать, но не веря, что готов. «Чего она хочет?»

«Искоренить слабость».

Он пытался привести в движение шестерёнки своего мозга, чтобы понять, что это означало. Ответов было слишком много. Из того немногого, что он знал о Духе, одно было ясно — это ценность, которую она придавала способностям и силе.

«Возможно, я в её списке на уничтожение», — размышлял он. В нём не было ничего, что могло бы быть ей полезно.

«Я не совсем в этом сомневаюсь, но верю, что ты был бы ещё одним этапом в её планах*.*» Зейнад начал задумчиво прохаживаться к книжному шкафу. «Дело в амбициях — они бесконечны. Достигаешь одной цели, всегда будет другая. Что-то большее, лучшее. Каждый триумф становится ступенькой к бесконечности мечтаний и желаний. Амбиции могут создавать величайших лидеров, как хороших, так и злых».

«Откуда мне знать, что ты не работаешь на неё сейчас, приводя меня сюда в надежде, что я сяду на тот трон как её невольная марионетка?»

«Ты не сядешь на тот трон, ибо ты прав: именно этим бы ты и стал. Если бы она знала, что у меня есть ты, поверь, твои дни как фэйри были бы сочтены. Полнолуние *приближается*».

Тарли собирался спросить, как он узнал, где он был, но его ответ вошёл в комнату. Блестящая белая шерсть и чисто серебряные глаза. Он едва сдержал свой взгляд.

«Признаю, я никогда не питал величайшего уважения к Варласу. Он игнорировал многие мои срочные просьбы обсудить вопрос, из-за которого мы оба в проигрыше. Есть большая территория, остающаяся нейтральной, и я хотел прийти к какому-то соглашению, которое мы могли бы использовать». Когда Зейнад повернулся к нему лицом, Тарли невольно выпрямился. «Но мы — не наши предки. То, что я увидел в тебе в тот день нашего поражения, считаю, могло бы стать достойным правителем. У меня нет желания сидеть на троне Олмстоуна».

«Я сбежал», — признал Тарли, не в силах принять эту мысль.

«Ты спас Торию своими способами. Затем ушёл, чтобы спасти сестру, не так ли?»

Он стиснул зубы. Ему не нужна была похвала, ни чтобы его трусливые действия искажались в героизм. Он прямо тогда решил, что ему нужно сделать.

«Опал в безопасности, и если я найду твоих людей достойными доверия и твою верность истинной, то скажу тебе её местонахождение, чтобы ты мог отправить охрану. Она та, кого нужно охранять. Опал Вольверлон, когда придёт время и она достигнет возраста, должна быть той, кто будет править Олмстоуном». Его грудь наполняла гордость при этой мысли. Её большое сердце и светлая натура заставят это королевство процветать, восстановив его ценности лучше, чем он когда-либо мог.

«Ты откажешься от своих прав?» — осторожно спросил Зейнад.

«Да, — сказал он с уверенностью. — Я буду работать с тобой, чтобы удержать это королевство от краха, даже если это означает, что я не *здесь*. Эта война и её угрозы куда больше, чем отдельное королевство, и пора нам начать искать союзы и информацию, чтобы нанести удар там, где она меньше всего ожидает. Опал будет содержаться в безопасности и вдали, пока Марвеллас не будет побеждена».

Вождь Зейнад носил выражение, вызвавшее сжатие в его груди. Человечное, но с отцовской гордостью, с которой он теперь смотрел на Тарли. Он так давно забыл чувство этого взгляда.

«Я знал, что был прав в том, что увидел, — пробормотал он больше для себя, чем для кого-либо. — Наши видения этого королевства совпадают, Тарли. А тем временем, что ты будешь делать, что могло бы помочь, если тебя здесь не будет?»

Тарли глубоко вздохнул. Его разум поднялся с дремлющим чувством решимости и чем-то, от чего он отпустил возможность когда-либо иметь снова. *Цель.* Он подумал о Нериде и о том, как её путь пересекся с его на её пути помочь той, у кого больше всего шансов одолеть Марвеллас.

Её наследнице.

Тарли с трудом представлял себе человеческую девушку, на которую он едва обратил внимание, кроме как находя странной её интеграцию в двор Орлона на королевских встречах. Он не мог постичь, что именно она была той, кто всё это время сидел там с самой большой силой. Но он верил Нериде, рискнувшей путешествием сюда, чтобы найти информацию для неё, и по этой причине Тарли знал, что ему нужно сделать и куда они направятся.

«Наследница Марвеллас жива, — объяснил он отстранённо, пытаясь сложить доступные ему кусочки. — Думаю, мой путь ведёт к ней, и она — ключ к тому, чтобы всё закончить».

«Я слышал о такой сказке, хотя не знал, что настоящая наследница снова жива».

«Снова?»

Зейнад кивнул. «Был ещё один давным-давно, когда начались конфликты, но хотя и настоящий наследник, он не был тем, о ком говорили пророки. Они исчезли без следа».

В тот момент Тарли почувствовал печаль за человеческую женщину с судьбой мира на её плечах. Но она не будет делать это одна — в этом он был уверен.

«Останься на ночь. Уже темно, и начался дождь. Я посоветую не выходить из своих покоев, когда тебя проводят. Некоторые тёмные фэйри проживают в замке, и если вести о тебе дойдут до Марвеллас, твой план закончится, не успев начаться».

Тарли хотел возразить, но, глядя на темнеющее небо и первые капли, ударяющие в окно, он знал, что не найдёт Нериду до утра. У неё были какие-то деньги, и он мог лишь надеяться, что она не ушла слишком далеко, думая, что он бросил её. Хотя Тарли знал, что в ту ночь ему не добиться большого отдыха.

ГЛАВА 66

Фэйт

Лишь две свечи освещали разложенные на столе пергаменты. Тот самый стол, за которым её мать стояла бессчётное количество раз, пытаясь понять, как разорвать временное проклятие и быть с её отцом. Фэйт провела долгую ночь в метаниях, с бушующим разумом, игнорируя тошнотворный спазм в животе при мысли о визите в библиотеку и необходимости уклониться от стражников, выставленных у её комнаты. Ей пришлось повлиять на их мысли, чтобы те забрели в другие места, пока она занималась изучением.

Фэйт не могла отделаться от чувства, что она что-то упускает. Она достала записку из карманных часов своей матери вместе с той, которую ещё не открывала, и положила их на стол.

«Трое часов», — вслух поразмыслила она.

Внезапно Фэйт охватил ужас при воспоминании о том, как она безрассудно отдала одни из них. Она наблюдала, как они растворились в зеркале, и теперь нельзя было сказать, куда она их отправила. В какую реальность или время.

Что, если она отдала ключевую часть информации, которая была им нужна?

Размышлять об этом сейчас было бесполезно. Она тряхнула головой, отгоняя неуверенность в себе. У Фэйт не было кузнечных инструментов, чтобы отвинтить задние крышки. Может, ей стоило подождать до утра и попросить Марлоу… Но в своём разочаровании ей было настолько всё равно на их сохранность, что она взяла оба часовых механизма.

Сила её гнева вырвалась на ладони, стекло треснуло и разбилось, порезав ей руку, но она продолжала сжимать, пока металл не погнулся и не деформировался. Её рука дрожала, а глаза пылали, ведь часы её матери были уничтожены её же прикосновением. Это было всё, что у неё от неё осталось, но теперь они не казались ей памятной вещью — только проклятием.