Впрочем, Учреждение, скорее всего, сгорело дотла – это греет душу. Надеюсь, от него не осталось камня на камне.

Медленно возвращаюсь в комнату и, закрыв дверь, подхожу к зеркалу в ванной. Вижу в отражении юную девчонку, какой я была до Учреждения, и невольно перестаю дышать.

На меня смотрят до боли знакомые синие глаза. Длинные золотисто-розовые волосы легкими волнами ниспадают на худенькие плечи. Кожа у девушки в зеркале светлая, чистая, безупречная, губы – полные, розовые. Если отражение не врет – и впрямь ни шрамов, ни порезов, ни ожогов, только парочка выцветающих синяков. Ничего похожего на заключенную.

Зачем показывать мне этот образ? Зачем демонстрировать в зеркале молоденькую свежую девочку?

Девочку, познавшую мучения и издевательства от ровесников, однако еще не испытавшую настоящие боль и ужас.

Опираюсь обеими руками о раковину, крепко сжимаю ее край и смотрю в прищуренные глаза своего юного «я».

Однако почему все кажется настолько реальным? Словно и не сон вовсе, не морок, наведенный специально, чтобы заставить меня страдать. Чем больше здесь стою, тем больше проникаюсь чувством, будто все происходит на самом деле.

Мой взгляд цепляется за отколотый уголок зеркала. Подношу к нему руку и медленно провожу пальцем по острому краю. Порез, легкая боль, капелька крови. Рассмотрев ранку, снова поднимаю глаза на свое отражение.

Разве сон и морок могут быть настолько похожими на явь? А если это ни то ни другое… значит, все взаправду?

То есть я не попала в ад, не подверглась наказанию. Вероятно, меня спасли из лап смерти или выдернули с того света, а потом перенесли в прошлое, но…

Путешествия во времени невозможны!

Никаких таких историй, типа показанных в «Назад в будущее», не существует. Ни у одного паранорма подобных способностей нет. А чудеса… если на свете случаются чудеса, я была бы спасена еще много лет назад, причем от всех напастей.

Закрыв за собой дверь ванной, подхожу к окну и отдергиваю занавески. Знакомый двор перед женским общежитием. А вот и трио встреченных в коридоре девушек.

Вокруг них крутятся по меньшей мере семь или восемь мальчиков. Все разговаривают, смеются, а мимо их группы проходят другие студенты, направляясь в разные корпуса, расположенные вокруг общежития.

Несколько дальше начинается лес – я даже вижу порхающих по веткам белочек и кружащих над верхушками деревьев птиц.

Стало быть, второй шанс? Неужели это возможно?

Выходит, Господь сжалился, взирая сверху на мою жалкую жизнь? Или пытается исправить допущенную в свое время ошибку?

Я мрачно усмехаюсь, и у меня вдруг перехватывает дыхание. Сердце в груди пускается вскачь – она пересекает внутренний двор общежития. Идет к главному корпусу в окружении обычной своей свиты. Не могу оторвать взгляд от ее длинных белокурых волос, словно пропитанных солнечным светом, от маленького носика и нежных розовых губ, уголки которых приподнимает улыбка.

Серия.

Моя сводная сестра.

Та, что предала меня, сделав самым несчастным существом еще до того, как я попала в Учреждение.

Сколько лет я слушала, развесив уши, ее сладким речам и «ободряющим» словам… Все оказалось ложью, искусно срежиссированным обманом!

Именно Серия – причина моих страданий и несчастий в академии. Она разожгла медленно пожирающее меня изнутри пламя. Заставила поверить в собственную слабость, держала на невидимом поводке, чтобы спокойно править в окружении лакеев и прихвостней.

Ее смех затихает вдали, растворяясь в звонке на первый урок, и я отвлекаюсь от одолевающих меня мыслей.

Ладно, допустим.

Морок, сон, чудо или проклятие – я все готова принять.

Если мне дали возможность возобновить жизнь с того момента, как из нее вырвали, – буду жить в прошлом. Обрету свободу и отомщу.

Вспоминаю ситуацию, когда я видела Серию последний раз.

Я стою на коленях, роняя на землю слезы, а Серия нависает надо мной. Наклонившись, обхватывает мягкой ладонью мой подбородок. Вытирает мне слезы и, придвинувшись ближе, нежно окликает по имени, а затем тихонько шепчет в ухо слова, которых я никогда не ждала от нее услышать:

– Микай, бедная… Какая же ты жалкая, никчемная… Интересно, на что ты рассчитывала?

У меня перехватывает горло, а она продолжает рассказывать такие вещи, в которые я просто не могу поверить. Говорит, что всегда презирала меня и пыталась воспользоваться любой возможностью, лишь бы сделать мою жизнь невыносимой. Все самые болезненные события за прошедшие годы были ею подстроены – она плела эти заговоры ради собственного развлечения и в попытке посильнее уязвить сводную сестру. Видите ли, такие слабые, примитивные, не обладающие магией особи не имеют права на существование. Оказывается, я – позорное пятно на репутации славной семьи Бэйн, я должна была исчезнуть в тот момент, когда при родах погубила собственную мать.

Последние ее слова уничтожают меня окончательно, и тихий внутренний голосок шепчет: Серия права… Да, я не имею права жить. Умри я при рождении, – возможно, единственный человек, который мог бы меня полюбить, остался бы в этом мире. Отец не потерял бы свою вторую половинку.

Я – мерзкое чудовище.

Человек, родившийся в могущественном клане магов, но не имеющий ни капли силы, бесполезен. Об этом знает мой отец, семья, все студенты академии и, конечно, Серия.

Отступив на шаг, она до боли сжимает пальчиками мой подбородок, и мы смотрим друг на друга. Господи, никогда не видела у нее такого мрачного взгляда. Не узнаю сестру…

Ее губы кривятся в насмешливой улыбке, а в синих глазах светится неподдельное ликование.

– Теперь все, что причиталось тебе, будет моим. Так и должно было случиться с самого начала!

Серия отпихивает меня, и я со всей силой прикладываюсь лицом о землю. Голова кружится, тело пронзает боль, и я проваливаюсь в темноту, прислушиваясь к удаляющемуся стуку каблучков сестры.

С трудом разжимаю судорожно вцепившиеся в подоконник пальцы – даже костяшки побелели от напряжения. Снова окидываю взглядом главный корпус и слабо улыбаюсь. Давай, наслаждайся, сколько сможешь, тварь! На этот раз я заставлю тебя ощутить, что такое настоящее страдание…

Я надеваю обычную черно-синюю форму, провожу ладонью по вышитому золотом гербу академии на приталенном пиджачке и оглаживаю плиссированную юбку. Поправив воротничок белой блузки, достаю из верхнего ящика комода красный галстук. Его цвет как минимум означает, на каком курсе студент. Может, что-то еще, не знаю.

Курсов в академии шесть. Учатся здесь с пятнадцати или шестнадцати, а диплом, соответственно, получают в двадцать один или в двадцать два. Основная задача – научить паранормов контролировать свои способности и силу, дать им обширные знания об окружающем мире и его истории.

Однако еще больше академия настроена на создание подчиненной иерархическим правилам среды, помогающей студентам завязывать нужные знакомства, которые в будущем, после выпуска, принесут выгоду.

Престиж и власть везде стоят во главе угла, даже в паранормальном сообществе.

Твое положение определяется тем, кто ты есть и из какой семьи происходишь. Лишь от крови и степени сверхспособностей зависит, будут ли тобой восхищаться, относиться к тебе с опаской или сделают изгоем.

Хотя я происхожу из могущественной семьи, одного из самых старых кланов нашего мира, к сожалению, отсутствие силы делает меня изгоем даже среди собственной родни.

Именно поэтому я – легкая мишень для недоброжелателей.

Повязываю галстук, хорошенько затягивая алый узел.

Так вот, о цветах: желтоватая слоновая кость – для первого курса, изумруд – для второго. Третьему курсу положен багрянец, четвертому – сапфир, пятому – вороново крыло. На шестом носят белый снег.

Стало быть, я на третьем курсе. Значит, мне сейчас семнадцать или восемнадцать – смотря в какой месяц я угодила.