Ловлю на себе косые неприязненные взгляды, а с другой стороны класса, с мест, отведенных для второго курса, доносится хихиканье. Вздохнув, я поднимаю голову: кто там веселится?

Айви Харрис сидит в компании с двумя девочками и пятью парнями, и все они откровенно пялятся на меня.

– Похоже, она боится, – хмыкает миниатюрная блондинка по правую руку от Айви.

Ага, напугалась, как же.

Айви мерзко ухмыляется, с таким видом, будто знает тайну, которая другим неизвестна. Проводит рукой по рыжим волосам, не сводя с меня глаз, и открывает рот.

– Та маленькая выходка в пятницу вроде бы не в твоем стиле, Микай. Может, тебя что-то беспокоило на прошлой неделе? – Она делано хмурится, а из-за ее спины доносится сдавленный смех. – Или у кого-то из друзей неприятности? Ах, стоп… Забыла, у тебя ведь нет друзей.

Айви качает головой, стараясь не рассмеяться, и прикладывает к губам палец с ухоженным ноготком.

– Я имела в виду – вдруг какие-то проблемы с твоим парнем?

– С парнем? Да какому парню нужна такая жалкая подружка? – ехидничает девушка с короткой стрижкой по левую руку от Айви. – Ни один нормальный парень на нее не позарится!

Я закатываю глаза. Это все, на что они способны?

Равнодушно отворачиваюсь, однако Айви не отстает:

– Может, у папочки дела не очень? Проблемы дома, а, Микай?

– Эй, Айви! – раздается короткий окрик с передних парт, и Серия, поджав губы, поднимается в полный рост, оглядывая собравшуюся вокруг рыжеволосой ведьмы группу. – Не надо тут про моего папу. Не забывайся! Клан Бэйн – не та компания, с которой тебе захочется связываться.

Она сердито прищуривается, глядя на подружку, и в классе повисает гробовая тишина. Все переглядываются, смотрят то на Серию, то на Айви.

Лицо последней становится пепельно-серым.

– Я… я не хотела проявить неуважение. Я никогда…

– На будущее – не стоит трепать попусту имя моего отца. – Серия внешне спокойна, однако говорит довольно резко. – Я никому не позволю чесать языками, понятно?

– Да-да, конечно, – испуганно кивает Айви. – Клан Бэйн – одна из девяти семей-основателей. Я никогда не скажу плохого слова ни о тебе, ни о твоем отце, никогда.

Угодила в точку – в глазах Серии вспыхивает гордый огонек, а я горько усмехаюсь. Меня, в отличие от сводной сестры, не поддержит ни семья, ни папа, так что я – отличная мишень для травли.

Серия коротко кивает, и Айви с облегченным вздохом опускается на стул. Серия тоже садится, и около нее возникает Ксандер. Смотрит на подругу, нежно поглаживает ее по щеке, и она расцветает.

Давным-давно меня такая сцена расстроила бы: я ведь втайне продолжала рассчитывать на любовь и дружбу старых приятелей. Скорее всего, я отвернулась бы, не желая видеть, как замечательный парень расстилается перед моей сводной сестрой. Невозможно сознавать, что мальчики, которых ты когда-то любила, отдали свои сердца другой.

К счастью, теперь меня их предательство не трогает. Может, я и любила друзей детства, только за годы, проведенные в заключении, любовь угасла. Слава богу, я осознала, что цеплялась за то, чего на самом деле никогда не было.

Если бы четверо приятелей меня и впрямь любили, как повторяли не раз, вряд ли так легко променяли бы на Серию, вряд ли отвернулись бы. Иначе почему, спрашивается, они остыли и даже позволяли другим студентам надо мной издеваться? Бесстрастно наблюдали со стороны или попросту уходили, будто годы, которые мы провели вместе – всего лишь пустой звук.

Каковы бы ни были интриги Серии, какой бы сладкий яд она ни вливала в уши парням, любовь и верность неотделимы друг от друга. Если они поверили ей и предали человека, которого знали много лет, выходит, я для них никогда ничего не значила.

Годы заключения дали мне возможность многое обдумать. Я поняла, что любовь нельзя убить так просто – если это истинная любовь, которую никто у тебя отнять не сможет, даже сама смерть. Ты отдаешься ей целиком и полностью, а если теряешь – стало быть, утрачиваешь часть себя.

– Ладно, поговорим в другой раз, Микай, – перебивает мои размышления Айви.

Хм, в другой раз?

Я вздыхаю, уставившись на рыжую ведьму.

– Похоже, у тебя куда больше проблем, чем у меня, есть о чем беспокоиться. Вот и займись своими грязными делишками, а в мои не лезь.

Айви замирает с открытым ртом, ее прихвостни тоже молчат, а студенты четвертого курса на моем ряду тихонько шушукаются.

– Что за… – поднимаясь из-за стола, начинает Айви, однако ее вдруг перебивает девочка с одной из задних парт, где сидит второй курс:

– Послушай, твоя болтовня уже всем надоела.

Говорит она резко, перекидывая через плечо длинные черные волосы, а два здоровенных парня, сидящие рядом с ней, бросают недобрые взгляды на компанию Айви.

– Устраивай свои сцены где-нибудь в другом месте. Голова уже от тебя болит!

Девочка приподнимает бровь, твердо глядя на Айви и ее свиту.

Айви усмехается и обводит взглядом комнату, однако большинство студентов опускают взгляд. Она морщится, поджимая губы, и отворачивается в сторону, даже не взглянув на смелую брюнетку. Как ни в чем не бывало принимается болтать с группой из двух парней и двух девушек, хотя щечки у нее слегка покраснели, а у подбородка нервно дергается жилка.

Я тоже отворачиваюсь. На соседнем ряду кто-то прыскает от смеха, затем до меня доносится низкое ворчание, и хихиканье затихает.

Удивленно гляжу в ту сторону – чей это смех так резко оборвался? Хм, Нокс потирает бок, Андерс – макушку, а рядом с ними стоят недовольные Кейн и Ксандер.

– Ну смешно ведь, – бормочет Андерс и отводит глаза.

Нокс тоже опускает взгляд в пол, а затем смотрит на Серию. Та сидит мрачноватая, с напряженной улыбкой и пялится на меня.

Чувствую на себе еще чей-то ледяной взгляд – это Ксандер сверлит меня пронзительными синими глазами.

Маленькая ручка Серии дергает его за пиджак, и Ксандер, быстро переключившись, с обожанием взирает на свою принцессу.

Меня вдруг одолевает тоска – даже сердце начинает покалывать. Не от этой сцены, нет. И не от желания вернуть былую привязанность четырех друзей.

Однажды и я познала вкус настоящей любви. Пусть это был лишь хриплый голос за бетонной стеной – все равно она стала для меня откровением, подавила все прежние чувства, заполнила мое существо без остатка. Никогда не думала, что такое возможно. Эта любовь обволокла теплом живущего в глубине сердца одинокого ребенка и отогрела давно замерзшую и закостеневшую душу. Любовь заставляла бороться за выживание, сражаться, когда хотелось сдаться, давала надежду, когда ей неоткуда было взяться, и утешала, когда я не ощущала ничего, кроме смертной муки.

Я тихо улыбаюсь нарастающей в груди боли, но, опомнившись, трясу головой. Сейчас не время.

По шее пробегает холодок, и я, повернув голову, встречаюсь со злым взглядом Кейна.

Да что опять не так? Может, я слишком часто дышу, потребляю личный кислород Серии?

Кейн всегда был упрямым, порой несдержанным парнем, и я по глупости считала его милым. Увы, теперь у него такое лицо, будто он проглотил ложку горькой редьки.

Возможно, такова особенность оборотней, которые перекидываются в волков. Или он приберегает это выражение специально для меня?

Игриво делаю ему ручкой, и его глаза превращаются в щелочки, а я быстро показываю средний палец и очаровательно улыбаюсь.

Глаза Кейна натуральным образом вылезают из орбит, но тут в класс входит миссис Флер, и он не успевает среагировать на мою шалость. Учительница сегодня одета в пастельных тонов платье с цветочным узором, длинные светлые волосы собраны в не слишком аккуратный пучок, а в руках у нее увесистая пачка бумаг.

Подойдя к своему столу, миссис Флер роняет всю пачку на столешницу и, сдерживая улыбку, одним быстрым движением пытается сдвинуть ее к углу.

– Всем привет! – радостно здоровается она и кивком приглашает студентов занять свои места. – Прошу простить за опоздание! Делала распечатки, они понадобятся для сегодняшнего урока.