— Купол! — сказала Эля. — Это купол!

Носферату тоже это поняли и заметались — но поздно! Дед рассчитал все ювелирно: серая пелена намертво отсекла его владения от внешнего мира, солнечный свет стал тусклым, сумерки опустились на Лукоморье! Кое-кто из упырей, похоже, решил попробовать стену на прочность — я увидел, как две фигуры на скорости врезались в кощеево серое марево — и отрикошетили от него в сторону земли.

Секундное замешательство закончилось: носферату сориентировались, их авангард, в котором наверняка был и Карлайл, снова навелся на меня по этой чертовой красной ленте, и ринулся вперед. Похоже, Хладный Мост больше не работал, по крайней мере Вия, Банши и Гренделя (он же Дед Пихто в славянской традиции) я больше не видел.

— Да-да-да-да-да!!! — от стоянки конвертопланов в небо потекли автоматные и пулеметные очереди, где разрывные и бронебойные патроны перемежались трассирующими. — Дах! Дах! Дах!

Я не я буду, если у опричников с собой не было зенитных артиллерийских комплексов! Кроме огнестрела работала и магие: файерболы, ветвистые молнии и ледяные

— Бегом, бегом! — раздался голос командира и мы помчались вперед сломя голову.

Эфир стонал и завывал, закручиваясь в немыслимые стереометрические фигуры, тучи в небе окрасились багрянцем… Баба Вася, Ядвига Сигизмундовна и Эссириэ Ронья явно готовили что-то особенно губительное, но думать об этом было некогда: впереди уже маячила туша конвертоплана, который стоял слегка на отшибе, а в его кабине скалился Пепеляев и манил нас к себе малой пехотной лопаткой.

— Живо, живо! — кричал Розен.

Сверху уже налетали с трех сторон носферату, издавая душераздирающий вой. Опричники встретили их слитным огнем из дюжины автоматов, я на ходу подцепил телекинезом моток колючей проволоки, которых тут было множество (похоже, государевы люди планировали ставить капитальный лагерь), и швырнул его навстречу тварям, на ходу распутывая и превращая в настоящее облако из «егозы». Я не видел, что произошло за моей спиной — мы с Элькой уже взбежали по аппарели в конвертоплан, но судя по торжествующему реву опричников, кого-то мне удалось стреножить.

— Мы на месте! — крикнула Кантемирова.

— От винта! — бодро заорал Пепеляев и принялся орудовать в кабине. — Внимание всем: на связи Командор! Борт «Бройлер-747» идет на взлет, радист Морзе и стюардесса — в грузовом отсеке!

Похоже, он говорил это по рации, но что именно он имел в виду, произнося такую дичь — этого я понять не мог. Да и не нужно было, наверное. Пока мы бежали через лес я кое-что осознал: иногда в истории бывает несколько главных героев. И несмотря на то, что виновником бардака, который творился сейчас на Лукоморье был мой отец, злодеем — Карлайл, хозяином Лукоморья — Кощей, а жертвенным барашком — я, у каждого здесь была своя битва, и свое Великое Приключение. И о каждом из них мне предстоит узнать, если мы победим… Точнее — когда. Когда мы победим.

Турбины заработали, конвертоплан начал подниматься — и вдруг содрогнулся от страшного удара в борт. Металлический корпус вмялся внутрь, бронированные иллюминаторы расспались фонтаном стеклянных брызг… Спустя несколько секунд последовал второй удар — такой же страшной силы, и мощная машина осела на брюхо, вернувшись на землю.

Карлайл пришел за мной!

* * *

Интерлюдия 1

— На шагающих утят

Быть похожими хотят

Быть похожими хотят

Не зря, не зря… — орал Хурджин, пританцовывая.

Он двигался самозабвенно, бубен в его руках пел, колотушка так и мелькала, хореографическая пластика этого синего великана просто поражала:

— На-а-а мгновенье на-а-а-до

Детство возвратит

Мы теперь утята

И так прекра-а-асно

На свете жить!

Его голос звучал громко и радостно, и очень фальшиво. Но духам нравилось: они собрались со всей округи. Проткнутые в разных местах стрелами, копьями от баллист, арбалетными болтами и, почему-то рыболовецкими гарпунами тридцать три богатыря; окосевшая затейница-Белочка; сватья баба Бабариха, вся накрашенная и в красном сарафане; Царевна-Лебедь с метательной звездой-сюрикеном во лбу и печальный князь Гвидон с бочкой на плече. Все эти посмертные проекции некогда живших на Лукоморье выдающихся личностей оживленно пытались повторить затейливые движения синего великана-тролля.

И только Банши взирала на это действо без всякого одобрения. Ее мертвецки красивое лицо выражало максимальное презрение. Стоило ей двинутся в сторону усадьбы Кощея, как хоровод духов преграждал ей путь, и Царевна-Лебедь призывно махала рукой, приглашая печальную гостью с далекого Авалона присоединиться к танцу.

— Вместе солнце, речка, дом

Кружат в танце озорном,

Кружат в танце озорном

Не зря, не зря…

Хоровод окружил слегка потерявшую ориентацию заморскую призрачную даму, богатыри ей озорно подмигивали и выделывали бедрами весьма фривольные финты. Брови Банши изогнулись, черный рот открылся…

— Но-о-о-о-о-о-о-о-оу!!! — ее крик был пронзителен и громок, призраков как ветром сдуло, могучие дубы пошатнулись, с них начала сыпаться листва и мелкие ветви.

— Дурная баба! — сказал Хурджин и врезал ей колотушкой по голове. — Чего орешь? Так-то хорошо же было! Танцевали вот…

И добавил бубном. Бубен у синего шамана был легендарный, добытый в ходе самого настоящего Большого Приключения и от агрессивного соприкосновения с каркасом, сделанным из костей страшного чудовища, Банши стала таять прямо на глазах.

— Ух! — обрадовался Хурджин и двинулся вокруг нее. — Эх!

Тролль был уверен — все у него получится, он одолеет заморское страшилище. А с той интересной женщиной в красном сарафане они еще станцуют. И плевать, что это не женщина, а посмертная проекция… У всех есть свои недостатки!

Интерлюдия 2

— Давай! Давай! — удар Гренделя был страшен, огромный мохнатый кулак впечатался в скулу черного урука и тот полетел в сторону лесной опушки, ударился спиной о ствол дуба, вскочил и радостно расхохотался. — Давай еще!

Золотом полыхали татау на мощных руках и груди ордынского атамана, и ни следа от полученных ударов на нем не было! Травмы заживали едва ли не сразу после того, как орк получал их.

— Ауы? — удивленно таращился на странного врага Грендель. — Уа? Ы-ы-ы-ы!!!

— Капитальный троглодит! — констатировал Бабай, и встретил врага хорошим пинком в солнечное сплетение.

Да, да, тот был больше раза в два, и руки у него свисали до колен, но сверхъестественное ускорение сделало свое дело: орочья нога достигла цели. Но не той, которую планировал поразить урук. Носок тяжелых строительных ботинок, с вшитыми внутрь стальными пластинами, пришелся аккурат по заросшим шерстью причиндалам Деда Пихто.

— О-о-о-о-оу! — взвыл монстр.

— Прости мужик, но щас будет еще, — констатировал Бабай и добавил еще — под коленку.

Что-то хрустнуло. Монстр припал к земле, опираясь на здоровую ногу, но ярости и сил в нем пока хватало: молодецким взмахом он достал орка, вцепился в него крючковатыми пальцами, перехватил обеими руками и потянул к своей пасти. Может быть, если бы Бабай стал сопротивляться — что-то бы и выгорело, но… Орк наоборот подался вперед, удваивая усилие Гренделя. Ребра черного урука хрустели, жилы вздувались от натуги, но ему удалось высвободить руки — и потянуть из-за спины кард — орочий меч, похожий на кочергу.

— Лок-тар ога-а-ар!!! — взревел Бабай Сархан и некрасивым движением взрезал кожу на пальцах Деда Пихто.

Тот выпустил вздумавшую сопротивляться жертву, и затряс верхними конечностями, роняя капли крови на траву. Грендель упустил момент: шикарным прыжком орк взлетел в воздух, одновременно раскручиваясь вокруг своей оси, и размашистым ударом… Снял скальп с чудовища!