— Болтливое ничтожество, — подытожил десятый владыка, начиная медленно истаивать чёрной дымкой. — До встречи, Святой. Жаль, у меня нет власти над людьми, а то и тебя бы пристрелил... Но всему своё время.
На улице глухо громыхнуло. Я мельком отметил, что Гилос уже никуда не денется, и бросился к двери. Стоило её распахнуть, как от представшей картины сжалось сердце, а почва начала уходить из-под ног. За воротами горела наша «Торпеда»; Молчун, Мара и Артур распростёрлись на асфальте, а от их тел шёл пар. Раненный в ногу Боров, ещё не отошедший от горячки боя, с рычанием дёргал спусковой крючок уже пустого пистолета, направленного в сторону чёрной «Волги».
У машины стояли двое, и их лица были мне знакомы.
— Пока, Святой! — крикнул один из них, рыжеволосый паренёк, и помахал рукой. — Неожиданно, правда? Не серчай. У демонов плюшки хорошие.
Вторым знакомцем оказался Колесников, который немедленно пихнул Кроху в плечо, заставляя нырнуть в салон; на меня Пётр лишь покосился краем глаза и быстро уселся на водительское место. Автомобиль юзом развернулся и, подняв тучу пыли, рванул по грунтовке в сторону редкой лесополосы.
Думать было некогда. Я бросился к товарищам.
— Артём, ты как?
— Кроха... с-с-сучонок...— со свистом выдохнул Боров сквозь сжатые зубы. — Как только подъехал Колесников, этот мелкий выродок начал палить по нам со ствола! Ранил меня и Турика, а этот прихвостень Воротынского, паскуда... молнией по нам... Да какого хера тут происходит?! — Он попытался встать в полный рост, не удержался на ногах и вновь повалился на землю. — Нужно догнать этих....
— Не нужно. Это бесполезно. Лежи, не двигайся.
Я склонился над Марой, которая, сжавшись в комок, зажимала рану на животе, с обугленным от магического удара краями.
— Жива, девочка. Ты умница... Потерпи, не вздумай умирать. Я сейчас...
— Я в порядке, — всхлипнула она. — Колька стрелял... Ребята как? В Турика молния угодила.
— Жить будет, — выдал я прогноз, закончив осмотр командира. — Судороги и дыхание сбивчивое, но это от магического шока. Плечо лишь немного задето, через полчаса отойдёт. Артур, не двигайся и плечо своё не трогай. Сейчас ремни обвеса расстегну — легче дышать станет.
— З-ззачем он... — вытолкнул через силу командир, но не договорил: дыхание его сделалось частым и прерывистым.
— Постарайся не разговаривать, Турик, только хуже сделаешь.
— Я. Его. Пристрелю... — выделяя каждое слово, произнёс Молчун, и поворочавшись, принял сидячее положение. — Рёбра... Змеёныш мелкий в меня два раза попал. Броник спас.
— Молчун, двигаться можешь? — Я уже вовсю копался в сумке Мары, выкладывая оттуда небольшие пластиковые баночки с закручивающимися крышками.
— Могу. Только каждый вдох болью отдаётся, — прислушался к себе он.
— Хорошо. Дай ребятам пыльцы, мёда инфернальных пчёл и обработай молочком раны. Мне нужно с демоном закончить, пока его душа не отлетела.
— Сделаю, — коротко ответил Молчун, неуверенно вставая на ноги. — Иди... Я здесь со всем разберусь, только немного отдышусь.
Кивнув, перебирая в голове произошедшее, я направился к складу, чтобы присвоить себе печать губернатора Буера «Легендарный охотник», что никогда не упускает свою добычу.
— Костя, — окликнул Алексей, когда я чуть отдалился. — Что такого могут предложить демоны, из-за чего человек идёт на предательство?
— Многое, — сухо ответил я. — Могущество, власть, силу, ценности разные, магические предметы и знания... Не бери в голову, Алексей, и присмотри за ребятами, а я, как закончу, в Аболмасово отправлюсь за помощью: нам транспорт нужен или извозчик.
Через десяток шагов снова притормозил: на асфальте лежала чёрная тряпица с рисунком белых человеческих черепов — Колькина бандана. Подняв, быстро осмотрел находку и положил в карман, после чего ускорился, направляясь к складу.
Оказавшись внутри, порадовался, что нечестивая душа Гилоса ещё не отлетела: время было на исходе, но я успею. Привычный алгоритм отработал без сбоев. Проглотив сферу печати губернатора Буера, выставил удерживающую печать на себе, чтобы дать душе время принять новую составляющую.
На улице меня встретила теперь уже «четвёрка» хмурых, изрядно потрепанных охотников. Сильнее всех случившимся был раздосадован наш командир.
— Это моя вина, — неожиданно сказал сидящий прямо на асфальте Панарин, не поднимая поникшей головы. — Не разглядел вовремя. Я всё же плохой командир....
— Вот только самобичевания не нужно, — легонько тронув мужчину за невредимое плечо, я уселся рядом и оглядел остальных. — Хреново выглядите, господа и одна дама.
— Препаршиво, — согласилась Мара, устроившаяся на асфальте с сумкой под головой вместо подушки. — Настроение ещё хуже. Как Колька мог связаться с Петром? C демонами... В голове не укладывается... Да бред! Я сколько его помню, он демонов и экзорцистов лютой ненавистью ненавидел, а тут....
— Что вообще случилось? — мой взгляд обвёл присутствующих. — Как всё произошло? Расскажите.
— Особо рассказывать нечего, — Молчун тяжело вздохнул. — Подъехал Колесников, Колька направился к нему якобы узнать, что тому нужно. Пëтр, выйдя из машины, тут же швырнул молнии. Мы стали отвечать, но Колька внезапно развернулся — и начал палить по нам. Мы отстреливались, но экзорцист использовал какой-то щит: пули натыкались на преграду и.... Что было потом, ты видел: Колесников молнией поджёг «Торпеду», они с Потрываевым прыгнули в машину и по газам.
— Всё понятно, — я махнул рукой и встал в полный рост, определяясь с направлением. — Отбросьте тяжёлые думы и примите факт, что у демонов бывают сообщники среди людей — это не редкость. А я сейчас дойду до деревни за помощью — нам нужно в город. Если верить словам Буера, то в Орле полным ходом идёт прорыв. Я видел, как это бывает. Там сейчас хаос: инфернальные наросты растут как грибы, материализуются порождения инфернала, а как только зайдёт солнце, начнётся настоящая вакханалия.
Молчун хмурым взглядом указал на производственный корпус завода:
— Костя, а как же вместилище инфернальных духов? Будет лучше, если ты сейчас...
— Сейчас не получится, Алексей, — я извиняюще пожал плечами. — Нужно, чтобы наступила ночь, но едва зайдёт солнце, вместилище переместится в Орёл. У меня нет ни возможности, ни сил его разрушить, а с приходом темноты уже будет поздно — оно отсюда исчезнет. Такие вот дела...
Я повернулся, чтобы уйти, но Мара остановила вопросом:
— Святой, по твоим словам в Орле началась крупная заварушка. Нам действительно туда нужно?
— Да, Мария. По крайней мере, мне. Пока не стало совсем поздно, постараюсь сделать всё возможное... и невозможное тоже сделаю..
Ночь того же дня. Орёл. Штаб экзорцистов князя Воротынского.
В общем зале штаба экзорцистов царили самые разные настроения. Неожиданный общий сбор, объявленный Петром, многих застал врасплох. Для большей половины магов, коих здесь собралось около полутора сотен, была непонятна необходимость столь массового сборища на фоне охвативших город тревожных сирен.
Наконец, в зал в сопровождении дюжины магов вошёл Пëтр Колесников. За ним волочили изрядно побитого мужчину, в котором с трудом угадывался князь Воротынский.
В первые секунды толпа, ошеломленная открывшейся картиной, стояла тихо, недоумённо, затем по залу пронёсся ропот, который Колесников прервал резким взмахом руки.
— Я собрал вас здесь по очень важному поводу. Недовольство давно зрело, но сейчас настал тот момент, когда оно готово вылиться во что-то большее.
Пётр сделал шаг к бывшему патрону, руки которого были заломлены парочкой рослых магов, и впечатал кулак в его лицо. От удара голова грузного мужчины дёрнулась назад; по залу прокатился вздох — смесь как восторга, так и неодобрения, приправленных шоком.
— Внимательно взгляните на это ничтожество и задайте себе вопросы. Неужели мы должны пресмыкаться перед ним? Выслуживаться? Почему он единолично распоряжается осмой? Кто вообще дал этому богатею право помыкать нами?
