– Боллокс,[35] – сказала Тош, обращаясь к Уне.

– Нет, дорогая, на этой свадьбе Боллокса Бофорт-Бэринга не было, – возразила художественный редактор, склонившаяся над подсвеченным матовым стеклом. Она изучала фотографии вместе с Тош, редактором отдела светской хроники, в чьем ведении находились бракосочетания. – Вероятно, ты путаешь его с Брюзером Аарасом, который присутствовал на свадьбе вместе с достопочтенным Булимийей йль-Боуи.

– Ты уверена? – спросила Тош, выбирая один из снимков и пристально изучая его. – А мне кажется, это определенно Боллокс. Джейн, а ты как думаешь?

Она поднесла фотографию к свету.

Прищурившись, Джейн увидела приземистого, коренастого молодого мужчину в модном костюме с испуганным выражением лица.

– Точно, Боллокс, – ответила она.

На самом деле про мужчину с фотографии она могла сказать только то, что его предки подбирали гены недостаточно тщательно.

Уна вздохнула.

– Пожалуй, мне надо прерваться, – сказала она. – Я уже так давно роюсь в этих фотографиях, что сейчас вряд ли отличу дорогушу Аараса от дорогуши йль-Боуи.

У Джейн зазвонил телефон. Она с ужасом посмотрела на аппарат. А что, если это Марк? Прошло три дня с тех пор, как она без объяснений оставила его, обманув поднимающиеся (в прямом смысле) ожидания, и все это время ее терзали сомнения. Правильно ли она поступила? Есть ли здравый смысл в том, что она отвергла ухаживания самого богатого мужчины из тех, кого встречала?

Трясущейся рукой Джейн сняла трубку. В кои-то веки она испытала облегчение, услышав трубный глас Шампань.

– У меня для тебя просто бриллиантовые новости, – донесся из трубки торжествующий голос. – Я стану кинозвездой! Замечательно, правда? Вчера вечером я снова встречалась с Брэдом.

Естественно, о случае с цыпленком в соусе Шампань даже не упомянула, не говоря уж о том, чтобы приносить извинения.

– С каким Брэдом? – переспросила Джейн. – С Брэдом Питтом?

– Нет! – послышался возмущенный крик. – С Брэдом Постлетуэйтом. С тем самым молодым шикарным английским режиссером, о котором я тебе рассказывала. С тем, с кем я познакомилась в Нью-Йорке. В общем, вчера вечером мы поужинали в Сохо, и он предложил мне потрясающую роль.

Джейн в этом не сомневалась.

– Какую? – спросила она.

– Он снимает потрясный новый фильм, – проорала Шампань. – Что-то вроде «Четырех свадеб и одних похорон», но только этот называется «Трое крестин и один девичник». В нем будет показано, как крестят своих детей английские аристократы. Брэд предложил мне сыграть саму себя. Разумеется, я уже записалась на самые лучшие курсы актерского мастерства, какие только можно найти. Естественно, счета я пришлю вам.

– Ты будешь играть саму себя? – медленно проговорила опешившая Джейн. – Ты не водишь меня за нос?

– Я не имею привычки хватать людей за носы, – возмущенно выпалила Шампань. – Передо мной открывается артистическая карьера. Брэд говорит, это роль с камеями,[36] – добавила она, – но я надеюсь, он все же разрешит мне надеть мои бриллианты.

– Когда вы начинаете? – спросила Джейн.

– В понедельник, – прогремела Шампань. – Потому-то я и звоню тебе. Мне нужен лимузин. Чтобы я приезжала в нем на съемки. Брэд сказал, в бюджете фильма на это денег нет, так что платить придется вам. Мне нужен большой, черный и блестящий. О, и, конечно же, с телевизором, телефоном, факсом, тонированными стеклами, белыми замшевыми сиденьями и коктейль-баром.

– Надеюсь, ты шутишь, – сказала Джейн. – Мы не сможем себе этого позволить.

– Нет уж, вы постарайтесь, черт побери, – взвизгнула Шампань, бросая трубку.

– Шампань дали роль в фильме, – сообщила Джейн Виктории, разбиравшей счета у себя в кабинете. – Кажется, она ждет, что мы выделим ей лимузин, на котором она будет приезжать на съемки. А также будем оплачивать ее обучение на курсах актерского мастерства.

Оторвавшись от калькулятора, Виктория пристально посмотрела на нее. Джейн стало не по себе. В последнее время она никак не могла решить, как ей вести себя с главным редактором. Ожидаемого удара до сих пор так и не последовало. Виктория не сказала ни слова и не задала ни одного вопроса по поводу завтрака у Арчи Фитцгерберта. Наверное, на то были причины; Арчи обязательно должен был передать ей содержание разговора. По-видимому, Виктория просто выжидала, готовясь нанести смертельный удар. Джейн не находила себе места от беспокойства.

– Шампань Ди-Вайн, – терпеливо объяснила Виктория, зловеще сверкнув глазами, – является нашим главным козырем. Чего бы она ни захотела, ее желания должны выполняться. Замечательно, что она будет сниматься в кино. Отправляйтесь вместе с ней на съемки. Подготовьте большой материал. Да, кстати, как раз ее мы и поместим на обложку. – Она обожгла Джейн испепеляющим взглядом. – Да, – выдохнула она, словно испытывая чудесное озарение. – Посадим ее в режиссерское кресло. Пусть широко расставит ноги, как Кристин Килер.[37] Прекрасная мысль.

Джейн как ошпаренная выскочила из кабинета.

– Кстати, – догнал ее голос Виктории, – мне бы хотелось поговорить об интервью с леди Дидо Дингл, дизайнером интерьеров.

Джейн побледнела. Редактирование опуса леди Дидо Дингл было настоящим кошмаром. Подобно большинству материалов «Шика», попадавших на стол Джейн, его пришлось практически переписывать заново.

– У вас есть какие-то замечания? – стиснув зубы, произнесла она.

Ей казалось, она поработала неплохо.

– Ну как же, в статье упоминается о пятом особняке леди Дидо в Сен-Тропе и, в частности, о туалете на первом этаже.

– Да, упоминается, – кивнула Джейн. – Стульчак из чистого золота, а кнопка слива усыпана бриллиантами.

– Читательницы «Шика», – раздраженно закатила глаза Виктория, – не ходят в туалет.

Джейн подумала, что именно этим, по-видимому, и объясняются выражения лиц многих гостей на фотографиях со светских приемов.

– Они пользуются дамскими комнатами, – сказала Виктория с вызовом.