Значит, вот она, новая ослепительная штучка! Великая Мысль, которая позволит поднять до небес тираж и завоевать звание «Лучший журнал года»!

– Скажи, что ты пошутил! – воскликнула Джейн, врываясь в кабинет к Джошу с листком в дрожащей руке. – Шампань Ди-Вайн! Эта глупая заносчивая дура! Тэра Палмер-Томкинсон, по крайней мере, умеет писать. И весьма неплохо, – добавила Джейн, хотя это признание далось ей нелегко.

– Верно, – согласился Джош. – Но Шампань будет писать еще лучше. Разумеется, с нашей помощью. – Он улыбнулся. – Но мне будет нужна не жалкая колонка размером с то, что делает старушка Тэра. Я хочу нечто кричащее, оглушительное.

– Ну уж этого ты добьешься, – поджала губы Джейн.

– Я хочу иметь целый разворот искрящейся пены, посвященной высшему свету. – У Джоша загорелись глаза. – Каждый месяц полторы тысячи слов, остроумных и отполированных до блеска. Пусть лучше будет четыре страницы. Ты с этим справишься.

Джейн заморгала.

– Я? Почему я? Я не могу похвастаться знанием блестящей светской жизни!

– Ну вот, ты сама призналась, – зевнул Джош, вытягивая к потолку холеные руки. – Но если честно, как говорим мы, комедианты, я уже обо всем договорился с Шампань. На твою долю выпадет пустячок – время от времени встречаться с ней. Спрашивать у нее, где она была, кого видела и, лучше всего, с кем спала. И все это записывать. Другими словами, вести ее дневник. – Он помолчал. – Замечательно, ты не находишь?

– Потрясающе, – обреченно произнесла Джейн.

– А я полагал, ты от радости подпрыгнешь до потолка.

– Скорее выпрыгну в окно, – отрезала Джейн. Сознавая, что выбора у нее нет, она внутренне застонала. Ник очень повеселится, услышав об этом.

– Я даже придумал заголовок, – торжествующим тоном продолжал Джош. – Как тебе нравится: «Брызги шампанского»?

– Мы станем посмешищем всей Флит-стрит,[3] – в отчаянии пробормотала Джейн.

– Чепуха! Это именно то, что требуется «Блеску». «Шик» будет повержен на обе лопатки. Чего нам опасаться? – Джош радостно захлопал в ладоши, сверкая покрытыми бесцветным лаком ногтями. – Шампань фантастически шикарна, и у нее огромные груди. Убийственное сочетание, ты не находишь?

Те же самые слова она сама утром сказала Нику. В душе у Джейн все оборвалось.

Пусть Ник относился с неизменным презрением к журналистской работе Джейн, но попытка связаться с Шампань Ди-Вайн – это уже превосходный образчик высококлассного репортерского расследования.

Джейн обрадовалась было, узнав, что у Шампань контракт с крупной международной компанией «Тафф Пи-Ар», занимающейся проблемами связей с общественностью. НО ее радость длилась недолго: как выяснилось, деятельность «Тафф» ограничивалась участием в составлении контракта между Шампань и журналом и заботой о своевременности выплат гонораров. Еще меньше толку было от бесконечно наглого и вульгарного типа по фамилии Саймон, в чьи обязанности, похоже, и входило блюсти интересы Шампань.

Оба телефонных номера, которые Саймон сообщил Джейн, оказались совершенно бесполезными. По одному прокручивалось неразборчивое сообщение автоответчика, обрывавшееся на середине, другим же был переполненный ящик голосовой почты.

– И как, по-вашему, я должна связаться с Шампань? – спросила у Саймона выведенная из себя Джейн. – Посредством телепатии?

– Послушайте, я окажу вам одну услугу, хорошо? – загадочно ответил Саймон. По-видимому, с самого начала надо было прибегнуть к решительному натиску. «Тафф Пи-Ар» начинала шевелиться, только прижатая к стенке. – Сегодня Шампань будет сниматься для иллюстрированного журнала. Предлагаю отправиться в фотостудию. Вам придется вести себя очень тихо. Я боюсь, как бы Шампань не смутилась перед незнакомыми людьми – у нее ведь первый крупный контракт.

Джейн была удивлена. На ее взгляд, Шампань Ди-Вайн ну никак нельзя было назвать застенчивой. По крайней мере, судя по бульварной прессе, наглости светской красавицы хватило бы на добрую сотню танцовщиц из «Мулен-Руж».

Фотостудия располагалась в помещении бывшего склада в районе порта. На двери в блистательный мир Шампань Ди-Вайн оно было мало похоже. Убогий, тускло освещенный коридор, напоминавший больничный, привел Джейн в крошечный кабинет. В обшарпанном кожаном кресле с высокой спинкой сидела спиной ко входу девица, громко разговаривавшая по телефону. Судя по голосу, а также по застиранным голубым джинсам, Джейн заключила, что это секретарша студии. Она присела на потертый диван, дожидаясь, пока секретарша закончит разговор, и гадая, где сама Шампань. Джейн очень волновалась при мысли, что ей предстоит встреча с живой бомбой. Особенно если учесть, что сама Джейн чувствовала себя разбомбленным клочком земли.

– Что это значит – обождать секундочку? – вдруг пронзительно взвизгнула девица. Спинка кресла вздрогнула. – Я не привыкла, чтобы меня просили ждать.

Джейн недоуменно заморгала. За время работы в «Блеске» ей довелось пообщаться с нахальными, бесцеремонными секретаршами, но это было уже что-то слишком. Конечно, фотографы и модели известны своей заносчивостью. Просто Джейн не подозревала, что секретарши во всем им подражают.

– Да, черт побери, надеюсь, что вы меня сейчас соедините.

По мере того как девица распалялась, ее голос все больше начинал напоминать крик гуся благородного происхождения. Однако продолжалось это недолго. Как только девицу соединили с кем нужно, визг мгновенно сменился слащавым томным сюсюканьем.

– Это ты, Ролси? – выпалила она. – Дорогой, я тут подумала о нашем путешествии в Париж. Просто очень замечательно, что мы полетим на твоем личном самолете! А ты никак не сможешь взять вместо синего «Гольфстрима» тот восхитительный красный? Дорогой, понимаю, это глупо, но синий цвет никак не подходит к моему лаку для ногтей…

Джейн поперхнулась. Судя по всему, девица вращалась в гораздо более высоких кругах, чем она думала.

– Дорогой, ну да, красный. – В елейный голос девицы вернулись пронзительные звуки. Ролси, похоже, никак не мог сообразить, какой из нескольких сотен его личных самолетов она имеет в виду. – Понимаешь, тот, в котором есть такой уютный камин… Вот как? Божественно, дорогой! Я тебя крепко целую. До встречи! – Она бросила трубку на аппарат. – Ну и козел, мать твою!