– Ой, какой ужас, – поморщилась Джейн. – Ты что, села на что-то острое?

– Разумеется, нет, черт побери, – прогремела Шампань. – Заплатила жуткие деньжищи. Это сделал мой специалист по иглоукалыванию.

– Специалист по иглоукалыванию! – воскликнула Джейн. – Он-то тут при чем? Это же работа для гинеколога.

– Эти губы – место, где накапливается стресс, – подчеркнуто терпеливо разъяснила ей Шампань. – Как я поняла, именно то, куда надо тыкать иглой. И не только иглой. Ха-ха-ха.

Телефонная трубка взорвалась ее смехом, от которого задрожали стекла.

Джейн сидела, тупо уставившись перед собой. Джордж Буш и его любимый кустарник тускнели и сохли, отходя на второй план, по мере того как она осознавала, что тратит лучшую пору своей жизни, записывая – нет, изобретая мысли женщины, которая платит большие деньги за то, чтобы ее укололи во влагалище.

Встретиться с редактором иллюстрированного журнала в холле отеля «Риц» – вот о такой журналистике Джейн и мечтала. Даже несмотря на то, что Виктория Кавендиш опаздывала. Уютные кресла и диваны, обтянутые атласом пастельных тонов, призывно манили присесть на них. Откуда-то доносились ненавязчивые звуки пианино, а похожие на пингвинов официанты бесшумно скользили между столиками, разнося шампанское и вазочки с орешками.

Отказавшись от всех угощений – ей не хотелось ограничивать себя стаканом минеральной воды, в то время как Виктория заказала бы себе шампанское, – Джейн выудила из сумочки девственно новый экземпляр «Хелло!» и окунулась в его глубины. Она жадно листала страницы, купаясь в изобилии потертых рок-кумиров в потертых джинсах, прекрасных комнат, стены которых были отделаны под леопардовую шкуру, кинозвезд с почти неуловимыми следами многочисленных пластических операций на лицах, рассказывающих о себе, и, что ей нравилось больше всего, отчетов о торжественных приемах с участием членов европейских королевских фамилий, одетых в творения рук людей, несомненно, слышавших краем уха об одежде, но, судя по всему, никогда лично ею не пользовавшихся.

Улыбаясь, Джейн перевернула страницу. Хорошее настроение мгновенно испарилось, как только ее взгляд упал на огромную фотографию Шампань в обществе своего последнего возлюбленного, ухмыляющуюся в объектив с бескрайней кровати, украшенной кружевами и цветочками. «Самая знаменитая светская красавица Великобритании, поправившись после недавней болезни, ведет откровенный разговор о славе и знакомит нас с новым мужчиной в ее жизни!» – кричал огромный бело-красный заголовок. Джейн заколебалась, понимая, что чтение этой статьи может серьезно отразиться на ее психическом состоянии. Но удержаться было выше ее сил.

«Шампань, вы работаете фотомоделью, снимаетесь на телевидении и, что принесло вам настоящую славу, теперь еще и пишете. Как вам удается находить время для всех этих дел?

Основа всего – моя фантастическая организованность. И самодисциплина. В конце концов, именно ранняя пташка получает самый выгодный контракт, не так ли?

Несомненно, вы честолюбивы. Что ведет вас вперед?

В основном мой шофер. Ха-ха-ха. Ну а если серьезно, я люблю работать. Я очень строго придерживаюсь рабочей этики.

Шампань, в чем секрет вашего успеха в самых разных областях жизни?

Думаю, все объясняется исключительно высоким профессионализмом. Кроме того, у меня абсолютно жесткое правило – быть постоянно вежливой, терпеливой и пунктуальной».

Судорожно глотнув воздух, Джейн закатила глаза.

«Внешне ваша жизнь кажется беззаботной и блестящей. Бесконечные приемы, вечера, премьеры. А как все на самом деле?

Что вы! Поддерживать светскую беседу со знаменитостями очень утомительно. И еще мне хотелось бы посмотреть, сможет ли какой-нибудь строитель или продавец выстоять пять часов подряд в туфлях на шпильках от Гуччи.

Имеет ли это какое-то отношение к вашей недавней болезни?

Да. Я была выжата как лимон. Люди просто не представляют себе, сколько нужно трудиться для того, чтобы быть звездой. Многие завидуют моим деньгам, моей славе, но мало кто продержится и пару минут в моем жестком распорядке. Порой я сама не понимаю, как мне это удается».

«Конечно, не понимаешь, – подумала Джейн со злостью. – А две минуты – это максимум, что ты уделяешь любому пункту в своем распорядке».

«Шампань, вы добились многого. Чего еще вам хотелось бы достичь?

Я бы очень хотела получить признание своей литературной деятельности. И еще я была бы рада продолжить карьеру в кино и на телевидении. Сегодня утром, например, я была на пасеке на съемках передачи о природе. Поразительно, там так много пчел! Как только пасечник может запомнить их всех! Я так ему об этом и сказала. Кроме того, мне хотелось бы заняться благотворительностью. Я собираюсь что-нибудь сделать для приюта бездомных «Центропаркс», продолжить дело принцессы Уэльской, упокой господи ее душу.

И последнее. Шампань, можно спросить о ваших отношениях с Деем Рисом?

Дей – первый мужчина в моей жизни, с которым мне хочется установить серьезные отношения. Он такой спортивный – к тому же он сам знаменит и прекрасно понимает громадное давление славы и бесконечные требования, которые она предъявляет».

«Вот насчет бесконечных требований ты попала в точку», – ехидно подумала Джейн.

«Вы интересуетесь футболом?

Раньше не интересовалась, но теперь я страстный болельщик. Дей объяснил мне столько интересного: угловой удар, штрафная площадка, пенальти. Я даже поняла правило офшора – что очень важно, если зарабатываешь столько, как Дей.

Вы предпочитаете богатых мужчин?

На самом деле деньги меня совершенно не интересуют. Для меня главное – это любовь. Если бы у Дея не было за душой ни гроша, я бы все равно его обожала».

Джейн фыркнула так громко, что две престарелые герцогини, устроившиеся на соседнем диване, едва не выронили бокалы с хересом. Герцогини с негодованием посмотрели на возмутительницу спокойствия сквозь стекла очков.

«Не слышен ли в воздухе звон свадебных колоколов?

По крайней мере, мы готовим свадебные карточки».