Кассиан вздохнул. Он смотрел на сияющее перо, на довольную Беатрис, на крикливого попугая в клетке и понимал – его жизнь окончательно и бесповоротно превратилась в нечто совершенно абсурдное. И, к его собственному удивлению, ему это начало нравиться.

Брут и его банда наблюдали за зверинцем с ближайшего холма. Они видели всё: как Кассин перелез через стену, как погас свет в сторожке, а потом... началось.

Сначала это было похоже на стандартный хаос при ограблении. Но очень быстро стало ясно, что это нечто большее. Грифоны, таскавшие блестящие вёдра, мантикора, игравшая в догонялки с перепуганными единорогами, и два жалких силуэта, которые метались по территории, словно тараканы на раскалённой сковороде.

– Босс, – недоверчиво прошептал Шнырь, не отрывая от происходящего своего бинокля. – Они ничего не крадут. Они там... договариваются с попугаем.

Брут, сидевший на пне и точивший свой тесак, угрюмо поднял голову.

– С кем?

– С попугаем, босс! Тот, с повязкой. Они ему что-то кричат, он им тычет пером в клюве... Кажется, они роют яму под кактусом.

Бандиты переглядывались. Кто-то неуверенно хихикал. Картина, открывшаяся их взорам, не укладывалась ни в какие воровские понятия. Это было похоже на реквизит сумасшедшего режиссёра для спектакля под названием «Анархия для начинающих».

И вот, на рассвете, когда хаос пошёл на убыль, двое «грабителей» появились у задних ворот. Беатрис сияла, размахивая пером феникса. Кассиан, выглядевший так, будто его прожевали и выплюнули, нёс клетку, из которой доносились крики: «Крекеры! Ром! Казнь изменникам!»

В этот момент из-за деревьев, словно мрачные призраки, вышли Стальные Клыки. Брут шёл впереди, его лицо было непроницаемо.

Кассиан замер, инстинктивно прикрывая Беатрис. Попугай в клетке пронзительно крикнул: «Свистать всех наверх! Готовься к абордажу!»

– Ну что, – проскрипел Брут, останавливаясь в двух шагах от них. – Показывайте добычу.

Беатрис, сияя, протянула ему перо феникса. Оно переливалось в утреннем свете, словно сделанное из жидкого солнца.

– Держите! – гордо сказала она. – Задание выполнено! Теперь мы своей банде?

Бандиты за спиной Брута невольно ахнули. Шнырь вытянул шею, пытаясь разглядеть артефакт. Кто-то прошептал: «Чёрт побери, они и вправду достали...»

Брут медленно взял перо. Он вертел его в своих грубых пальцах, и его лицо искажала гримаса, в которой читалось одновременно восхищение и глубокая, почти физическая неприязнь.

– Гениально? – его голос пророкотал, словно подземный толчок. – Вы это называете гениально?

Он швырнул перо обратно Беатрис, та едва успела поймать.

– Они! – Брут ткнул тесаком в сторону Кассиана и Беатрис. – Они превратили священный акт грабежа в балаган! В цирк с единорогами и трепотливыми попугаями! Никакой чистоты исполнения! Никакого профессионализма! Один сплошной цирк!

Он был искренне взбешён. Его воровской эстетике, построенной на грубой силе и чётких планах, было нанесено оскорбление.

– Значит, так, – Брут повернулся к своей банде, и его глаза метали молнии. – Эти выскочки не будут с нами. Они – позор для всего разбойничьего цеха. Они – наши конкуренты.

Шнырь попытался возразить:

– Но, босс, они же принесли перо! Они...

– Молчать! – рявкнул Брут. – То, что они сделали – это не воровство! Это перформанс! С сегодняшнего дня Стальные Клыки объявляют им войну. Мы сделаем всё, чтобы их опозорить. Чтобы их подвиги выглядели так жалко, что даже королевские стража будет над ними смеяться. Понятно?

Бандиты, ещё минуту назад восхищённые, понуро закивали. Спорить с Брутом в таком настроении было себе дороже.

Брут в последний раз презрительно окинул взглядом Кассиана с клеткой и Беатрис с пером, развернулся и ушёл в лес. Его люди потоптались на месте и молча последовали за ним.

Воцарилась тишина. Кассиан медленно выдохнул.

– Ну вот, – сказал он глухо. – Мы не только не вступили в банду. Мы получили войну с самой могущественной бандой на всём побережье. И всё это – имея на руках перо феникса и крикливого попугая. Поздравляю нас.

Беатрис же смотрела на удаляющихся бандитов, а потом на перо в своей руке. На её лице расцветала улыбка.

– Понимаешь, а ведь он нам даже спасибо не сказал, – заметила она задумчиво. – После всей нашей работы. Невежливо.

– Враги – это не те, кто тебя ненавидит, а те, кто не оценил твоего чувства юмора, – прокаркал Капитан Джек из клетки. – А теперь, к делу! Где мои крекеры, канальи?

В хижине Беатрис воцарился хрупкий, но шумный мир. Капитан Джек, получив наконец свои крекеры, восседал на спинке стула, критически осматривая помещение.

– Ты что, мышь не можешь поймать? – хрипло спросил он Сириуса, который вылизывал лапу с видом философа.

– Ловля мышей – занятие для плебеев, – лениво ответил кот. – Я предпочитаю наблюдать за тщетой бытия. И за твоими попытками расколоть крекер клювом.

– Сам ты плебей! – возмутился Джек. – Я видел, как ты вчера за этим же занятием падал с подоконника.

– «Падение – это метафора бренности существования», – не моргнув глазом, парировал Сириус. – А твоё карканье – метафора сломанной лебёдки.

В этот момент в хижину влетел запыхавшийся Кассиан, размахивая свежим номером «Королевского вестника».

– Новости! Плохие! – выпалил он. – Стальные Клыки объявили, что совершат величайшее похищение века! Они украдут Пушистика!

Беатрис оторвалась от пересаживания кактуса, который от её прикосновения зацвёл голубыми цветами.

– Кого?

– Пушистика! Ручного бронескорохода Короля! Того самого, что размером с сарай и покрыт блёстками! – Кассиан швырнул газету на стол. – Брут заявил, что сделает это с изяществом и профессионализмом, в противовес нашему цирку.

– Бронескороход? – перебил Капитан Джек. – Эта ходячая крепость, что ест целые амбары? Слыхал я о нём. У него усы – как якорные канаты!

– И мозг размером с горошину, – добавил Сириус. – Идеальный объект для похищения. Если, конечно, вы планируете украсть целый квартал.

– Мы не можем позволить им это! – заявила Беатрис, отряхивая руки от земли. – Если они украдут Пушистика, наша репутация будет уничтожена! Мы должны сделать это первыми!

Кассиан с тоской посмотрел на неё.

– Ты предлагаешь нам украсти животное размером с дом? Которое обожает король и которого охраняет полгарнизона?

– Не украсть, а позаимствовать! – поправила его Беатрис. – Ненадолго! Просто чтобы доказать, что мы можем!

План, как водится, был простым. Пока Стальные Клыки будут готовить своё изящное похищение, они действуют на опережение. Беатрис создаст иллюзию исполинского куста любимого лакомства Пушистика: засахаренных акаций, чтобы выманить его из стойла. Кассиан в драконьем обличье подхватит его и унесёт. Ненадолго, просто для демонстрации.

Ночью они снова проникли в королевский зверинец. Стойло Пушистика напоминало укреплённый бастион. К счастью, стража была сосредоточена на внешнем периметре, ожидая атаки Стальных Клыков.

– Видишь? – прошептала Беатрис, указывая на спящую громадину. Пушистик походил на холмистый ландшафт, покрытый радужной чешуёй и мирно посапывающий.

– Вижу, – с содроганием ответил Кассиан. – Он больше, чем моя пещера.

Беатрис принялась за работу. Она сосредоточилась, представляя себе гигантский, сочный куст. Иллюзия сработала! Правда, куст получился ярко-розовым и пахнущим, по словам Сириуса, пришедшего в качестве моральной поддержки, «приторными духами и отчаянием». Но Пушистик проснулся.

Величественное существо подняло голову. Его маленькие глазки-бусинки уставились на розовый куст. Затем его взгляд скользнул дальше и упал на Кассиана, который как раз превращался в дракона. Чешуя Кассиана заиграла в лунном свете серебром и золотом.