— Господи, — он испускает долгий вздох. — Хорошо, да. Я спрошу, но мне не нужно, чтобы здесь появилась пресса. У меня нет девушки.

Его слова пронзили меня, как меч, и пока он продолжает, я истекаю кровью. Мне не следовало подслушивать, но я ничего не могла с собой поделать. Я хотела знать, о чем, черт возьми, он говорит.

Это было из-за Наоми? Из-за меня?

Я сижу как вкопанная, пока он заканчивает разговор. Он опускает телефон и начинает что-то искать. Не уверена, что именно, но очевидно, что он либо что-то ищет, либо проверяет наличие чего-то в своем телефоне.

— Все в порядке? — Осторожно спрашиваю я. Не уверена, в каком он сейчас настроении.

Он отвечает не сразу. Примерно через минуту он говорит:

— Ты опубликовала то видео, где мы танцуем на кухне? — И поворачивается всем телом ко мне лицом.

Мне показалось, что ветер только что сбил меня с ног. Мне стало трудно дышать. Не уверена, что меня больше шокировало — его реакция на это видео или то, как оно вообще было опубликовано.

— Что? Н-нет, — говорю я, быстро моргая.

— Так каким же образом, черт возьми, это распространилось по всему интернету?

— Понятия не имею.

— Мой страховой агент сообщил мне, что дом отремонтирован.

— Это здорово.

Кольт игнорирует меня.

— И каким-то образом он даже увидел это. Это по всему Youtube, Instagram, а теперь репортеры раздувают из этого охуенно большое дело.

Я моргаю один раз и пытаюсь понять, почему он сейчас так зол.

— Ну, а ты не можешь просто удалить это?

— Нет, Эбигейл, это так не работает. Они захотят знать, как это туда попало. Почему это было выложено и, что более важно, кто ты такая.

— А кто я такая, Кольт? — Мне не следовало настаивать на этом прямо сейчас, но я ничего не могу с собой поделать. Это он подтолкнул меня опубликовать это в первую очередь? Так почему он раздувает из мухи слона?

Он запускает руку в волосы.

— Не сейчас, Эбигейл. Я хочу знать, почему ты это опубликовала. Потому что это не похоже на то, что это сделал какой-то призрак.

Я встала:

— Я же сказал тебе, что не публиковала это. Мне жаль, что мир увидел тебя со мной, но я этого не публиковала. И какого черта ты злишься? Это была твоя идея. — Я толкаю его в грудь указательным пальцем.

— Я расстроен не поэтому. — Он кипит, свирепо глядя прямо на меня.

— О, это не так, тогда, пожалуйста, просвети меня. — Когда я откинулась назад, скрестив руки на груди, меня осенило. — Боди, — шепчу я себе под нос.

— А? — Спрашивает Кольт, наклоняясь ближе.

Я подношу руку ко лбу, понимая, что оставила свой телефон открытым без присмотра в машине рядом с Боди.

— Боди, — повторяю я, на этот раз громче.

— А что с ним? — Голос Кольта становился все более взволнованным с каждой секундой.

— Это он опубликовал видео, — уточняю я.

— Как, черт возьми, ребенок может выкладывать видео в интернет?

— Это не так уж и сложно. Я... — Быстро, останавливая себя, чтобы не закончить предложение. Я не хочу, чтобы Кольт знал, что у меня был открыт телефон для просмотра этого видео, когда мы с Боди слушали музыку в моей машине, а он задавал мне вопросы. Я не хотела, чтобы он знал, что я уже смотрела это видео сто раз. Может быть, десять минут назад я бы сказала ему, но не сейчас, поскольку он ведет себя как холодный, отстраненный Кольт, которого я встретила несколько месяцев назад.

— Это не так уж и сложно. Мой телефон был открыт, так что уверена, что он порылся в нем, пока я разговаривала с тобой, когда ты вернулся со своей пробежки.

В тот момент, когда Кольт собирался открыть рот, внизу открылась входная дверь, и мы слышим разговор Клиффа и Боди.

— Боди! — Зовет Кольт.

— Это не его вина, я разберусь с этим.

— Нет, ему нужно научиться не лезть в телефоны других людей. Что, если бы это было видео, где ты голая, или фотографии?

Мне было неприятно это признавать, но он был прав. Хотя это было не так.

— Могу я спросить, в чем твоя проблема? Имею в виду, что в этом такого? Это же не видео, где ты внутри меня, каким ты был каждый гребаный день. Это невинный, сладкий момент нашего танца.

— Не сейчас, Эбигейл. И не все зависит от тебя, ладно? В жизни есть нечто большее, чем твои оценки и то, что тебя называют хорошенькой. У меня есть дела поважнее.

Я вздрогнула, делая шаг назад. Как раз в тот момент, когда я собиралась заговорить, в дверь входит Боди.

— Привет, пап, у нас есть мятно-шоколадное мороженое. Мое любимое. Эбигейл. Хочешь? У нас их много.

Я не могу удержаться от улыбки, и его очаровательное, милое лицо смывает мой гнев, но боль все еще остается.

— Боди, ты разместил видео с телефона Эбигейл? — Спрашивает Кольт, на долю секунды раздавливая пузырь, в который я была завернута. Боди смотрит себе под ноги.

— Все в порядке, приятель, ты...

— Нет, это не нормально. — Кольт прерывает меня, посылая эти синие кинжалы в мою сторону. — Ты не берешь у людей телефоны и не публикуешь материалы в социальных сетях.

— Прости. — Нижняя губа Боди начинает дрожать, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не подбежать к нему и не обнять. Защитить его от грозного отца.

По его лицу стекает слеза.

— Просто. Ты выглядел таким счастливым, и Эбигейл тоже, — сказал он, поворачиваясь ко мне лицом. — Я думал, ты будешь рада, что я опубликовал это. И я хотел, чтобы все знали, что я нашел маму.

Боль пронзила каждую клеточку моего тела. Мои колени так подкасились, что я не знал, стою ли я на ногах.

— О, Боди, — говорит Кольт, вытирая ему слезы, опускаясь рядом с ним на колени. — Мы уже говорили об этом. У тебя другая семейная ячейка, чем у других детей в школе. Но это не делает тебя менее особенным, чем кто-либо другой.

— Но я хочу маму. У всех моих друзей есть мамы, и я хочу тоже. — Он надувает губы, и я чувствую, как мое сердце разрывается надвое.

— У тебя есть бабушка.

— Это не одно и то же. Все мои друзья рассказывают о том, как их мамы укладывают их спать каждый вечер. Читают им сказки. Как они кладут маленькие записочки в их коробки для ланча, и Эбигейл делает это для меня. Так что она моя мама, и ты не можешь ее забрать

— Я знаю, сынок, но так не бывает. К сожалению, мы не можем выбирать своих родителей. У тебя всегда будем я и бабушка.

Боди вытер нос тыльной стороной ладони. Не уверена, должна ли я уйти сейчас или просто подождать, но мои внутренности горят от боли. Из-за реакции Боди и Кольта я вывернута и истекаю кровью. Боди хотел, чтобы я была его мамой, и это было так чертовски мило, но Кольт, с другой стороны, ясно дал понять, что для меня нет места в их жизни. Я была для него всего лишь тем, кем, как я боялась, стану — никем.

— Как насчет того, чтобы спуститься вниз и посмотреть фильм с тем мятно-шоколадным мороженым, которое у тебя есть?

Боди снова шмыгнул носом.

— Хорошо, со взбитыми сливками?

— Со взбитыми сливками, — говорит Кольт мягким, нежным тоном, который способен собрать мое сердце воедино, если бы мне не было так чертовски больно от его реакции на Боди.

— Эбигейл, хочешь мороженого? У нас его много, — Боди спрашивает снова.

Я собираю все силы, которые у меня остались, чтобы изобразить свою лучшую улыбку и казаться счастливой.

— О, я бы с удовольствием, приятель, но мне нужно поработать сегодня вечером и закончить уборку здесь перед уходом.

— Что это такое? — Боди смотрит на пол.

— Тебя это не касается, Боди. Мы просто убираем эту комнату, чтобы твой дедушка мог остаться здесь, или мы можем сдать ее в аренду. Здесь нужна хорошая уборка. Вот и все.

— Разве это не была комната дяди Блейка?

Мы с Кольтом посмотрели друг на друга. И это было так, как если бы Кольт обратился ко мне за помощью. Я прочистила горло.

— Да, и Блейк хотел бы, чтобы его комната была чистой и ухоженной. Это папина вина, что он пренебрегал комнатой, но все в порядке, потому что сейчас мы делаем то, что хотел Блейк. Лучше поздно, чем никогда, правда?