Саня продолжал рассказывать, но многое я либо уже знал, либо это не представляло такого яркого интереса. Сам я решил, что первым же делом наведаюсь в книжную клеть – ту самую крохотную избушку на отшибе. Интересно, там тоже есть суровый библиотекарь, который шикает на громких посетителей? Вот заодно и посмотрим.

– А мы куда идем? – спросил наконец я, хотя начинал догадываться.

– В кружало, как старики называют, – ответил Печатник. – А по-нашему – кабак. Я же говорю, такое дело обмыть надо.

К слову, появление нашей троицы не прошло незамеченным. Если сначала я удостоился застенчивых взглядов некоторых рубежников, то с каждым пройденным шагом будто сильнее приковывал к себе внимание. Мы не успели пройти и половину Подворья, как большая часть всех рубежников, включая некоторую нечисть, уже шагала следом.

Мне это напомнило старый советский мультик, который мы смотрели вместе с бабушкой. «Ограбление по-итальянски», кажется. Там незадачливый вор Марио шел обносить банк, а за ним следовал весь город.

Кружало-кабак оказался вполне рядовым. По крайней мере, меня он не удивил. У нас таких стилизованных под старину заведений в Выборге хватало. Все из дерева, включая табуреты. У стойки – толстый усач с рыжим чубом. Будто с открытки какой сошел.

– Василь, дай-ка нам сначала по кружке пива, потом по кружке медовухи, а потом еще по кружке пива. Артур сегодня работает?

– Работает, – отозвался Василь, внимательно глядя на меня.

А я задумался: как может помотать жизнь, чтобы рубежник, пусть и всего с тремя рубцами, стал хозяином кабака? Когда весь мир тебе открыт? Либо я чего-то не понимаю…

– Тогда пусть нам шашлык сделает, – сказал Печатник, садясь за один из столов. И уже стал объяснять мне: – Этого армянина воевода нашел. Мимо проезжал да мясо им приготовленное попробовал. Так ему понравилось, что приспешником своим сделал. Всю семью Артура сюда перевез. Но все же упросили мы, чтобы и нас баловал. И Артуру, опять же, веселее, чем без дела сидеть. Еще больше денег заработает.

К концу его рассказа на столе появились огромные деревянные кружки. Будто бы даже литровые.

– Давайте, за нового княжьего человека! Такими людьми если Новгород будет обрастать, то сильнее станем.

Мы ударились кружками и выпили. Пиво пахло как-то кисло, но на вкус оказалось отменным. Я, наверное, половину выдул, прежде чем поставил его обратно. Во рту остался приятный привкус каких-то пряностей, и в груди стало горячо и приятно. Интересно, рубежники могут пиво зачаровывать?

Не успели мы допить это, как принесли медовуху – сладкую, словно водичка, разбавленная сахаром и медом. Вот только по голове она била знатно. И еще разжигала зверский аппетит.

Поэтому на появившийся на столе шашлык я накинулся, как голодный волк на раненого зайца. И чуть не застонал от наслаждения. Воевода был бы преступником, если бы оставил Артура там, где он готовил раньше. Такого нежного мяса я сроду не ел.

К тому моменту к нам стали подходить рубежники – в первую очередь ратники, а после и все остальные. Я даже сначала пытался запоминать тех, кто представлялся. Вот тот тип с шрамом под глазом – Николай, светленький человек с рябым лицом – Никитка, черноволосый коротышка – Шамиль. А затем даже эти бесплодные попытки перестал делать. Казалось, будто все Подворье пыталось влезть за наш стол. Он к тому моменту стал значительно больше. Это все остальные столы сдвинули к нашему.

Раньше я думал, что рассказы про «пиво лилось рекой» – это преувеличение. Оказалось, что нет. Довольно скоро и сам стол, и все, что под ним, стало липким от разлитых напитков. Но на такие мелочи никто не обращал внимания, заказывая все больше и больше алкоголя.

Лишь один человек не участвовал во всеобщем веселье. Тот самый ратник, который пулей выскочил из зала воеводы и убежал на улицу. Я заметил, что он стоял поодаль, облокотившись на один из домов. А когда я обернулся второй раз, его уже не было.

Синька – чмо. Вообще об этом следует писать на каждом углу. В новостях говорить. Подобное сообщение должно вылезать вместо контекстной рекламы на интернет-сайтах. И обязательно уроки проводить, где будут объяснять, как алкоголь воздействует на организм.

Сказать, что я плохо себя чувствовал, – ничего не сказать. Казалось, что моей головой играли в футбол, потом ее разбили, кое-как собрали обратно и вернули на место. Было больно не только шевелиться и думать, но даже существовать. Потому я не особо испугался, увидев рядом на кровати злейшего врага. Бояться тоже было больно.

– Чего, Митя, опять в карты проиграл? – спросил я у голого Вранового.

Тот косил глазом и стыдливо прикрывал причиндалы, будто это действительно были его, а не какого-то рубежника.

– Проиграл, дяденька. Дядя Гриша, можно я пойду?!

– Еще раз крикнешь – придушу, – простонал я. – Как только смогу.

Митька убежал, сверкая тощим голым задом мужской природы. Зато на смену ему пришел бес.

– Удивляюсь всегда людям. Вот нет же у вас ни способности к питию, ни умения.

– Гриша, пошел в жопу! Я тебе еще шутку про Вранового припомню.

– Честно говоря, даже обидно, – надулся бес. – Я ожидал более яркой реакции. Да и чего ты хотел? Пить запретил… Нам представляешь как скучно? Митька уже и на крышу к Людмиле лазил да там котом кричал; и до бухты бегал, русалкам зад показывал. В общем, много всего интересного переделал. Все одно к одному свелось. К тебе.

Мысли ворочались так тяжело, что хотелось отключить мозг за ненадобностью. Однако не думать я не мог. Привычка.

Все-таки с выпивкой я правда погорячился. Во всех смыслах. Она – часть экосистемы моей нечисти. Без нее они действительно станут дурью маяться. Хотя и с ней будут. Может, дело все-таки не в водке, а в нечисти?

А еще, я твердо решил, что больше никогда не буду пить сам. Блин, кого я обманываю? Нет, будь мне лет восемнадцать, я бы даже себе поверил. Хорошо, я не стану вообще пить на этой неделе и перестану нажираться до такого скотского состояния. Я ведь даже не помню, как сюда добрался.

Стоило задать этот вопрос, как Гриша пришел на помощь:

– Домой тебя я притащил, – ответил бес. – Там куча рубежников набивалась проводить, да я не дал. Уж лучше пусть не знают, где ты живешь. Хотя это, конечно, так, перестраховка. Воевода-то теперь тебя все равно может найти. Все ж княжий человек. Но про остальных разговору не было. В общем, машину вызвали, вот мы с тобой и доехали.

Я представил, как этот крохотный мужчина с рогами тащит меня домой. Вот уж кому орден выдать надо.

– Спасибо тебе, Гриша.

– Свои люди, сочтемся. Ладно, готовься, сейчас к жизни тебя возвращать будем.

– Может, я просто полежу?

– Куда полежишь? Тебе днем надо с зазнобой своей свидеться. Запамятовал, что ли? Сам же ей обещал.

Блин, правда ведь! Я уж и забыл про Зою. И что теперь делать? Звонить и говорить, что надо все перенести, потому что я забухал? Боюсь, даже терпеливая Зойка не поймет.

Вернулся бес с огромным тазиком и графином темно-фиолетовой воды. Затем убежал опять и появился вновь с трехлитровой банкой рассола.

– Хозяин, ты мне доверяешь? – первым делом вкрадчиво поинтересовался он.

– Ни хрена. А после того как ты спросил, еще меньше.

– Значит, будешь валяться весь день. Ты же до сих пор пьяненький.

К слову, он оказался прав. Да и чего удивляться? Когда дело касалось выпивки, Гриша был опытнее всех экспертов, вместе взятых.

– Ладно, чего делать?

– Вот эту фиговину видишь? – он указал на графин. – Вот выпиваешь быстро.

– А потом?

– Потом поглядишь.

Что сказать, умел бес интриговать. Он передал в мои ватные руки графин, и я почувствовал какой-то резкий химический запах. Даже слегка знакомый.

– Только без всяких раздумий. Пей быстро.

Я и послушался. Правда, сделал всего несколько больших глотков, прежде чем организм ответил единственным способом, на который он был настроен. Я еле успел отпихнуть графин в сторону. Его подхватил Григорий, а сам я склонился над тазиком.