Марина презирала тех, кто на такое решался. И презирала «Неокорп» за то, что та предоставляла эту возможность, часто ломая человеческие судьбы, потому что деньги деньгами, а психику невозможно было обманывать постоянно – рано или поздно она давала сбой. И Волков как довольно значимый винтик этой системы тоже внушал Орловой подсознательную неприязнь, хотя оргазмы она испытывала с ним регулярно.

– Слушай, – сказал Марат, прервав своё задумчивое молчание.

– Слушаю, – тихо проговорила Марина и положила ладонь на его горячую грудь.

– У меня есть к тебе предложение.

– Не пугай меня. Я к этому не готова.

– Нет-нет, – усмехнулся Марат, – не в этом смысле. Предложение, касающееся моей работы.

– В охрану к вам не пойду.

Волков развернулся, обхватил сильной рукой её талию и прижал к своему телу. Марина вздрогнула и закрыла глаза.

– У нас, – продолжил Марат, – кое-что случилось. Очень запутанная история. И чтобы её распутать, нужен человек со стороны. Такой как ты.

– А ваши что, не потянут? – Марина открыла глаза и с любопытством посмотрела на Волкова.

– Наши могут быть в этом как-то замешаны. Случай, повторю, очень пикантный и непосредственно касающийся технологий нашей компании. Если причастен кто-нибудь изнутри, до правды будет не докопаться.

– Ты допускаешь, что, если это внутренние интриги, то мне позволят копаться в вашем белье?

– Я прослежу, чтобы позволили.

– Ой ли. – Марина привстала, опёршись рукой о подушку. – Ты серьёзно?

– Более чем.

– Ну хорошо. Рассказывай, в чём там суть.

Марат тоже сел. Достал из пачки новую сигарету, чиркнул зажигалкой.

– Тебе известна Алиса Воронцова? – спросил он.

– Блогерша?

– Да.

– Та ещё стерва. – Марина скинула одеяло и стала надевать нижнее бельё.

– Ты уже собираешься? – удивился Марат.

– Настраиваюсь на серьёзный разговор, – то ли в шутку, то ли всерьёз сказала Орлова.

– Ладно. Давай продолжим на кухне. Я чертовски проголодался.

Марат тоже оделся, и парочка переместилась в просторную кухню, где их уже поджидал большой чёрный кот, надеясь, что и ему перепадёт ранний завтрак.

– Так что с этой Воронцовой не так?

– Она мертва, – спокойно, как само собой разумеющийся факт, констатировал Волков.

У Марины выскочило из рук яйцо, глухо шлёпнулось об пол и растеклось жёлтой лужицей, к которой тут же подбежал кот.

– Чёрт! – выругалась Орлова.

– Я уберу, – сказал Марат. – Возьми другое.

– Убийство? – спросила Марина.

– Похоже на то.

– Что значит похоже?

– Поскольку о расследовании прошу я, то сама понимаешь, что это дело связано с «Неокорп». Воронцова арендовала тело. Одного актёришки. Так, довольно мелкая в этой среде личность. Арендовала на одну ночь. Однако под утро в «Неокорп» позвонил испуганный актёр и сообщил, что Воронцова мертва. Ладно хоть хватило ума позвонить прежде всего нам, а не в полицию.

Марина слушала внимательно, хмурясь и машинально взбалтывая в стеклянной миске яйца. Ей явно эта новость была интересна.

– Я приехал сразу после звонка со своими спецами. И с чистильщиками. Передавать такое дело полиции, не разобравшись, сама понимаешь, не в интересах компании. На нас и так давят со всех сторон, несмотря на все принятые законы, а тут такое. Воронцова – принцесса звёздных тусовок. И, как ты правильно выразилась, стерва. Фанаты у неё точно такие же. Если «Неокорп» каким-то образом окажется причастен к убийству, то репутацию нашу сотрут в порошок. Как минимум, корпорация сильно разорится и ей полностью придётся поменять собственную политику.

– Так это всё же убийство?

– Антикварный нож по рукоятку вошёл в её сердце. Сама-то как думаешь?

– Антикварный?

– Судя по всему, это тот кухонный нож, которым Шарлотта Корде заколола в ванной Марата. Жан-Поля, – на всякий случай уточнил Волков.

– Ничего себе… Впрочем, вполне в стиле Воронцовой. Полагаю, если бы она согласилась быть убитой, то выбрала бы что-то в таком духе.

Волков пристально посмотрел на Марину. В голове у него промелькнула какая-то шальная мысль.

– И что этот бедолага? – поинтересовалась Орлова.

– Актёр? Тот, разумеется, ничего не помнит. Вовремя отключившийся «якорь» стёр все воспоминания за последние сутки. Он был по-настоящему напуган, растерян, как маленький мальчик. Но на ноже его отпечатки. Да и сам он весь перепачкался в крови Воронцовой.

– А камеры?

– Пусто. Воронцова отключила их ещё с утра. Даже интернет вырубила. Видимо, не собиралась фиксировать то, что планировала делать с этим актёром.

– Всегда хотела узнать, – спросила Марина, – как работает этот «якорь»?

– Думалакого-то арендовать? – улыбнулся Марат.

– Не говори чушь. Просто профессиональное любопытство.

– Я не технарь, – уже серьёзно продолжил Волков. – Но, если упрощённо, то эта титановая штука воздействует на моторику, сковывая волю, и ингибирует гиппокамп, так что стирает кратковременную память. С помощью кортизола.

– Инги… Что?

– Ингибирует. То есть, затормаживает.

– А этот «якорь» как-то программируется?

– Да. Программа запускает виртуальные нейронные связи в определённых участках мозга и полностью переключает на них сознание носителя. В зависимости от запроса клиента, задействуются разные области, чтобы арендованное тело исполняло в основном конкретный сценарий.

– И в основном, – подчеркнула это определениеОрлова, – конечно же, сексуальные извращения?

– Ну почему сразу извращения? Секс – да. Это самый распространённый сценарий. Со всеми, разумеется, предосторожностями. Нюансы, конечно, не обговариваются. Диапазон взаимодействия с клиентом у арендуемого тела довольно широк. Но в пределах вменяемости.

– Значит, – задумалась Марина, – этот «якорь» можно как-то взломать?

– Теоретически да. Но в «Неокорп» работают не самые тупые программисты, и ИИ агенты у них высокой пробы. Надеюсь, ты осознаёшь уровень. Они хоть и не исключают взлом, но убеждены, что подобное мог бы провернуть только гений. Их мир довольно компактен – они все знакомы друг с другом. Мы, само собой, прошерстим все подпольные хакерские тусовки. «Якорь» извлекли из тела, специалисты проверяют его на следы взлома. Но это дело не быстрое. А начинать расследовать надо уже сейчас. Времени мало.

– То есть, ты почти не сомневаешься, что убийцей был этот актёр? Как его зовут?

– Артём Горев.

– Не слышала о таком. Но фамилия подходящая для его теперешнего положения.

– Я не сомневаюсь, – уверенно сказал Волков, – что нож побывал у него в руках. Но мне нужен не просто убийца. Мне нужны мотивы и всё то, что за этими мотивами скрыто. И кто.

– А что с трупом Воронцовой?

– Всё зачистили.

– Это произошло…

– В пентхаусе Воронцовой. На Крестовском.

– А Горев сейчас где?

– В «Неокорпе». Я думаю, с него тебе и сто́ит начать.

Марина и Марат молча съели омлет, выпили по чашке крепкого кофе, небрежно поцеловались, и Орлова, вызвав такси, уехала домой, погружённая в мысли о предстоящем деле.

Просьба Волкова вести такое сложное и щепетильное дело не удивила Марину. Рано или поздно что-то подобное должно было случиться – для этого, собственно, Орлова и продолжала поддерживать близкие отношения с Маратом. «Неокорп» была ей интересна не по карьерным причинам. Дело было в другом – Марина хотела воочию убедиться в том, что поговаривали о корпорации «таксисты». Её интересовало грязное бельё, а по возможности ещё и с привкусом крови. Для этого имелись особенные причины, о которыхсамой Орловой думать с каждым годом делалось всё больнее. Она понимала, в какую игру собирается сыграть с «Неокорп», используя Волкова. Живым примером последствий такой игры была убитая Воронцова. Возможно, блогерша по собственной воле совершила непродуманный ход, либо кто-то со стороны поставил её фигуру не на ту клетку, – это не столь важно, если в итоге ты всё равно умрёшь. Более того, Марина осознавала, что Волков не из дружеских побуждений и не из доверия попросил её этим делом заняться. Просто хотел, чтобы у него были глаза, хотел манипулировать ей, направляя по заранее продуманному маршруту. Сразу выложил ей всё без утайки. Указал на все слабые места́ «Неокорпа», дал понять, что полностью доверяет. Знает она все эти психологические приёмы. Сама ими постоянно пользуется, беседуя со свидетелями и подозреваемыми. А случись что – и Марат подставит её без зазрения совести. Ведь чувствовал, что она ему не откажет. Иначе не рассказал бы так много в первом же разговоре. И был прав, чёртов ублюдок! Марина невольно улыбнулась, обозвав Марата ублюдком. Отчего-то стало приятно. Хоть и ублюдок, но ведь свой, можно сказать, ручной.