– Привет, – сказала Бунтесса, – ты откуда?

Огонек несколько секунд танцевал в воздухе, словно решая, куда направиться, а потом умчался, словно опаздывал на важную встречу.

– Забавный огонек, – пробормотала Бунтесса.

Она проверила название и поняла, что взяла не ту зеленую книгу. Странно, но книга была даже не из раздела лирики. Она называлась «451 градус по Фаренгейту», а главного героя, пожарного, звали Монтэг[1]. Да уж, неудивительно, что книга плевалась искрами. Бунтесса задумалась: не вызвала ли она по собственному недоразумению пожар? Принюхалась. Нет. Так, скорее! Она сунула книгу на место и взяла следующую зеленую. Точно! Та самая! Бунтесса нашла нужное место. Итак!

С книгой под плащом Бунтесса быстро прокралась в вестибюль и положила историю о юном волшебнике перед массивной дверью.

– Метла! Метла! Как дела? – проговорила она вполголоса. – Появись!

Метлу тащить оказалось намного сложнее, чем волшебную палочку. Бунтессе пришлось потрудиться, чтобы полностью извлечь ее из книги.

– Ну-ка давай вылезай, для тебя есть работенка, – заманивала Бунтесса.

Наконец метла поддалась. Бунтесса взвесила черенок в руке. Идеально. Метла, казалось, дрожала от нетерпения, словно собиралась устроить каверзы.

– Ну, ну, ну! Будь послушной, – пробормотала Бунтесса и вставила черенок в кольцо ключа. Она снова привстала на цыпочки и ухватилась за конец черенка. «Ура»! – подумала Бунтесса и тут услышала предательский щелчок. Только бы ключ не сломался! Иначе они навечно останутся запертыми в этом доме.

Сначала ничего не происходило. Деревянный черенок немного изогнулся. «Прошу прощения», – прошептала Бунтесса. И вот, когда она уже не надеялась на удачу, замок поддался. Ржавчина посыпалась из скважины, ключ неохотно провернулся. Бунтесса немедленно убрала метлу. Что-то с треском подалось назад. Бунтесса задержала дыхание, подпрыгнула и, не раздумывая, решительно взялась за дверную ручку.

Буря как будто только того и ждала. Дверь распахнулась с такой силой, что просто опрокинула малышку Книггс. Открыв рот от страха, Бунтесса сидела на полу и завороженно смотрела на беснующийся мир снаружи.

Деревья, словно измученные великаны, гнулись на ветру, разъяренное небо того и гляди грозило низвергнуться. Один за другим порывы ветра, шипя, обрушивались на Бунтессу. Она жмурилась, из глаз текли слезы.

Вот это был ветер! Настоящий ветер! И дождь, брызги которого долетали до нее. А каков он на вкус? Можно ли ей попробовать одну из капель, встав на пороге?

Ноздри раздувались, когда она втягивала в себя разные запахи: влажной земли, сотни сладких фруктов, пряных трав, непередаваемый запах дождя… Ох, и все такие сильные. Дрожа всем телом, Бунтесса Книггс противостояла натиску впечатлений. Они были совсем не похожи на те, что она испытывала, читая книги.

Когда она встала с пола, что-то очень быстро пролетело над острым ухом. Маленький огонек из книги про пожарного целеустремленно направился через открытую дверь наружу.

– Эй, огонек, – крикнула она ему вдогонку, – ты заблудишься. Вернись в книгу! Сейчас же!

Но огонек не послушался. В мгновение ока он исчез в темноте. Бунтесса наблюдала за ним. Может, это и не огненная искра была, а блуждающий огонек? Выживет ли он за пределами своей истории? Н-да, хоть бы он не совершил никакой глупости.

Но что было по силам крохотному огоньку, то было по силам и ей. Просто выйти наружу! Она сделала шаг вперед. Сердце забилось где-то в горле. Новый порыв ветра толкнул ее назад, но Бунтесса ступила одной ногой через порог. Вторая по-прежнему стояла на полу.

Вдруг капли дождя потоком хлынули ей в лицо. Бунтесса заморгала, ее большие круглые глаза заволокло водой, и их свет уже не мог помочь юной Книггс снаружи. Она изнемогала от любопытства. Но куда идти? Что, если она не найдет дорогу домой? Или сучок упадет на голову? Или… Она замерла в дверях. Как же прекрасен был мир по ту сторону. Чарующий и чуждый, громкий и пугающий, а еще великолепный. Деревья и дождь, запахи и мелодии стихий. Чувствовать, удивляться, трепетать – она еще ни разу не испытывала ничего подобного.

Вдруг сверкнула яркая молния, распоров черные тучи. Сердце Бунтессы едва успело сделать три удара, как раздался оглушительный раскат грома. Пискнув от страха, Бунтесса отпрянула назад в дом. Схватилась за дверь и решительно захлопнула ее. На какое-то мгновение она поверила, что молния целилась именно в нее. Как известно, так поступали боги – они метали молнии в непослушных. Или нет? И это все лишь выдумки из книг? Она прислонилась спиной к двери. Колени дрожали. Она сморгнула дождевую воду и осторожно зажгла свет своих больших глаз.

– Ох, треклятый редактор! – вырвалось у нее самое сердитое высказывание всех Книггсов. Какой же тут беспорядок! Повсюду лежали листья, ветки, галька, а от дождя остались грязные лужи. – Ой, нет, нет, нет, нет, нет! – закричала Бунтесса в панике.

Если только Королева Книггс узнает, тогда… тогда она, чего доброго, снова отругает Бунтессу или придумает что-то похуже.

– А теперь давай-ка за дело, – пробормотала Бунтесса, схватила волшебную метлу и быстро все подмела. Метле, по-видимому, это занятие очень понравилось. Юной Книггс показалось, что метла сама управляет ее руками и при этом довольно жужжит. Она избавилась даже от воды на полу. Бунтесса беспомощно смотрела на аккуратную кучку собранного мусора. И что теперь?

Если снова откроет эту чертову дверь, чтобы выкинуть сор, ветер опять все разбросает. И скорее всего, добавит нового.

Вдруг метла в руке Бунтессы вздрогнула. Еще и еще раз, словно хотела отвести ее куда-то. Там, в углу, с незапамятных времен была большая ваза. Когда-то давно в ней наверняка стояли роскошные цветы, которыми встречали посетителей. Но сколько Бунтесса себя помнила, гости к ним не заглядывали.

И тут она поняла. Ну конечно! Ваза!

Бунтесса решительно сгребла мусор руками и бросила его в вазу. Она еще раз осмотрела своим ясным взором каждый уголок, чтобы у Королевы Книггс не возникло никаких подозрений.

А потом поспешила отнести метлу в книгу, которая так и лежала раскрытой на полу.

– Обратно, обратно! Скорее! – строго повелела Бунтесса. Метла послушно исчезла в своей истории. – И спасибо, – тихо добавила она, прежде чем незаметно вернула книгу в царство Рифмовия. Тихонько она поставила ее на нужную полку.

Уф! Справилась.

– И? – вдруг раздался голос у нее за спиной.

Рядом стояла Шрифтея Книггс – целительница, которая приводила в порядок потрепанные переплеты и порванные страницы.

– Что «и»? – пропищала Бунтесса.

– Что ты думаешь про Оракула?

Королева Книггс, Тезаурус и Помощникус по-прежнему стояли на галерее. Все только и говорили о предсказании Оракула. Взволнованные Книггсы шушукались и терялись в догадках, что могло значить предсказание. Вот только Бунтесса о нем ничего не знала.

– Мне кажется… это… невероятно, – попыталась выкрутиться она.

– Разумеется. Ведь если это правда, то ничто уже не будет как прежде. Ничто.

4

Финна кололо в боку. Они зигзагами бежали через парк. А небо сыпало молниями.

Они не замечали огонек, уверенно следовавший за ними.

– Постой… – с трудом переводя дыхание, выдавил из себя Финн, но Нола схватила его за руку и потянула дальше.

Небеса сердились на них; дети вечно падали, поскальзываясь, потому что проливной дождь превратил дорожки в грязевые потоки.

Наконец близнецы добрались до улицы. Здесь уже не было высоких стволов, только аккуратно подстриженные садовые деревца. Когда они обернулись, им показалось, что гроза бушует над парком и у старой реки. В самом городе порывы ветра стихли.

– Глянь на фонари! – крикнула Нола.

И правда: фонари замигали и один за другим стали вновь зажигаться. Дали электричество.