-- Пшел, -- говорю.
Сидит.
-- Господи Иисусе Христе... (думаю, что такое)?
Только сказал, "Господи Иисусе", как, говорит, хватит через ограду, через выгон, через дорогу -- прямо в поле; а молния в след, в след... То было затихло, а то опять гроза разыгралась..."
А он, знаете, Герасим, никогда не врал... Да. Так черт, куда вы думаете кинулся?
В рощу, к дедушке вашему. Была тогда у дедушки, где ихняя межа прошла, капличка поставлена -- как раз на опушке. Столб это, иконка и постоянно перед иконой лампадка горела...
Так он туда и норовил, не к самому столбу, конечно, а хоть где по близости. Да, знаете, ветер был, дождь: лампадку и задуло; темно, значит, и ничего не видать. Ну он нырял, нырял по кустам, по деревьям, запутался; и не далеко от каплички, а каплички не видит; покружился, покружился, взял и сел под тем самым дубом с березой, где вчерашней ночью колдовал Борода...
Тут молния как хватет: дуб в одну сторону, береза в другую...
Черт, конечно, в землю, молния за ним... Такую дыру прожгла: ребятишки потом пробовали ниткой аршин в двадцать -- дна не достали...
Так, значит, ничего и не вышло из того, что Борода колдовал, потому что вы помните, как там сказано: "щоб тоди тилько разлучылысь, як дуб с березою?"
Раскололся дуб с березою, значит и колдовству конец...
Говорят Шапка потом чего-чего ни придумывал, как ни старался -- нет не помогло. А барышня та тот же год в Петербург уехала и там замуж вышла...
Дедушка ваш долго потом Бороде смеялись:
-- Все это, -- говорят, Борода, тебе во сне снилось: и русалки, и ихний дед, и водяной...
Под конец даже Борода к ним ходить реже стал...
-- Вам, -- говорит, батюшка Николай Петрович, все смешки, да мне-то каково?.. И когда б, говорит, я в чем проштрафился, а то всему вина -- Корень: зачем он тогда черта выгнал?...
Ну что ж, может оно и так. Борода-то говорил, что так. А откуда он узнал про черта уж этого я не знаю -- должно сторож Герасим рассказал.
------------------------------------------
Источник текста: Зеленые святки: Из укр. сказаний: (Записано со слов лирника) / И. А. Любич-Кошуров. -- Москва: Альбатрос, 1901.
