– И даже если они уловят в вас сходство с хозяйкой борделя, которую они однажды видели, то будут держать язык за зубами, чтобы спасти свою репутацию. Все очень просто.

– Все очень просто… Что ты имеешь в виду?

– Я возьму управление «Колокольчиком» на себя. Именно я показывал вам, как ваша мать управляла заведением. У меня были необходимые для этого знания, но я настоял, чтобы вы взвалили на себя столь тяжкую ношу, вместо того чтобы уберечь вас от этой жизни. Я сохраню все, как было при вашей матери и при вас, и буду следить, чтобы никто больше не пострадал. Я смогу защитить всех так, как никто другой не сможет этого сделать.

Джоселин уже приготовилась возразить ему, но благоговейный трепет от проникающих в душу слов заставил ее молчать. «Он был здесь всегда. На его авторитет я полагалась первые месяцы и годы. Рамис был здесь направляющей силой. Ему не нужна моя поддержка, чтобы твердо стоять на ногах. Он может управлять «Колокольчиком», кухней и прислугой, и они едва ли заметят мое отсутствие. Ничего не изменится».

– Возьмите с собой Эдит в качестве служанки, ей не надо здесь оставаться. – Наставления Рамиса прервали ее размышления.

– Рамис, я не уверена, что могу просто…

– Уходите. Уходите из этого дома. Вы ведь всегда говорили об этом. Забирайте свое огромное состояние, которое заработали, и стройте ту жизнь, какая вам нравится. – Рамис опять склонил голову. – Жизнь, которую у вас украли.

– Ты никогда ничего не крал у меня! – Джоселин обняла Рамиса за шею, не обращая внимания на его напряженность, удивление и полную неготовность к этому жесту. Она уткнулась ему в плечо, из глаз потекли слезы, оставляя соленые дорожки на щеках. – Т-ты так много дал мне… Я… я не знаю, что сказать.

– Скажите, что вы уйдете.

Слишком просто. Это слишком просто. О Господи… – Я уйду, – прошептала Джоселин, и рыдания сотрясли ее тело. Она оплакивала клятвы, которые они давали, любовь, которую они потеряли.

– Достаточно! – Рамис посмотрел на нее с тревогой. – Вы теперь свободны. Вам предстоит многое сделать, госпожа. – Он встал и помог Джоселин подняться на ноги.

– Многое сделать?

– У вас есть имя, которое надо похоронить, и имя, которое необходимо воскресить.

Джоселин почувствовала, как губы растягиваются в улыбке, и какое-то неведомое ранее ощущение снизошло на нее. И только позже она поняла, что это было.

Надежда.

– Ты похож на дьявола, Рэндалл.

– Очень мило с твоей стороны, – криво усмехнулся Алекс.

– Это же рождественский бал, Алекс, – смело продолжал Дрейк, открыто наслаждаясь возможностью высказать свое мнение. – Разве ты не пригласишь какую-нибудь красавицу потанцевать?

– Может, тебе пора поболтать с другими гостями?

– Рождаются сплетни о состоянии твоего здоровья, Алекс, ты чахнешь на глазах. Скоро начнут заключать пари. Если дело в женщине, я очень рекомендую тебе разрешить вопрос или заставить себя побольше есть.

– С моим здоровьем все в полном порядке, – Алекс беспокойно заерзал на стуле, – я не чахну.

– Повторяй это перед зеркалом, если хочешь выглядеть убедительно, Святой Алекс. – Дрейк пригубил бренди. – Теперь признавайся.

– В чем я должен признаваться? – Алекс смотрел на огонь камина. Ему хотелось оказаться сейчас за сто миль отсюда. – Что я слишком поздно получил хороший урок? Нет оправдания человеку, который жертвует любовью, чтобы избежать угрозы скандала.

– Неплохая мысль, так можно и прославиться. – Дрейк вздохнул. – Ты для этого подходишь как нельзя лучше.

– Лучше сгореть на костре, дружище.

– Достойная кончина для святого, Алекс, – сухо заметил Дрейк.

Алекс округлил глаза.

– Мне кажется, для одного вечера я получил от тебя достаточно сочувствия. – Он расправил плечи, выпрямился, готовясь уйти. – Спасибо за приглашение, ваша светлость. Пожалуйста, передайте вашей очаровательной жене, что мне было приятно вновь встретиться с ней.

– Значит, она того не стоит?

– Прости? – Алекс замер на стуле.

– Не стоит того, чтобы пережить скандал? Та женщина, о которой ты тоскуешь несколько последних месяцев. Ты это имел в виду?

– Нет. – Алекс возмущенно встал. – Она решительно стоит этого, и если бы у меня был выбор, ничто не помешало бы мне это доказать. – Он суетливым жестом стал поправлять жилет, чтобы хоть чем-то занять задрожавшие руки.

Дрейк тоже встал, его поза была более непринужденной и естественной.

– Не торопись обижаться, Алекс, я просто задал честный вопрос.

Алекс сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Конечно, с его стороны было глупо накидываться на Содертона.

– Дело не в вопросе. Мне просто не хотелось бы говорить на эту тему.

Дрейк покачал головой, поднимая бокал с бренди.

– Советую немного погоревать о потере и сосредоточиться на тех наслаждениях, которые ты получишь, когда добьешься своего.

Алекс рассмеялся и почувствовал, как напряжение покидает его тело.

– Мой друг стал философом. Женитьба сделала тебя мягче, Дрейк.

– Возможно.

– Вы так быстро покидаете нас, лорд Коулвик?

Алекс обернулся и увидел подошедшую герцогиню.

– Боюсь, что да.

– Здесь присутствует молодая леди, с которой я хотела вас познакомить. Однажды она оказала мне большую услугу. – Мерриам взяла Алекса за руку. – Она недавно вернулась в Англию на зимний сезон. Я слышала, она из хорошей семьи, хотя подробности мне неизвестны. Родилась за границей, родители, к сожалению, ушли из жизни. Я уверена, она вам понравится.

– Простите меня, ваша светлость, но если вы превратились в сваху, то я определенно должен уйти. – Алекс поклонился и поцеловал ее руку. – Дрейк оказывает на вас ужасное влияние, Мерриам. Должен предупредить вас…

Веселый смех в зале заставил его замолчать на полуслове. Показалось, что время внезапно остановилось. Он изумился мелодии женского смеха, который звучал как приглушенные колокольчики, повернулся и убедился в том, что казалось ему невозможным.

– Это должно быть интересно, – громко произнес за его спиной Дрейк.

Алекс не обратил на него никакого внимания.

– Представьте меня, ваша светлость.

Мерриам удивленно посмотрела на него, глаза искрились весельем:

– Вы уверены? Нет, если вам надо идти…

Алекс твердо взял ее за руку и повел через зал к объекту своего внимания. В платье из ярко-зеленого бархата, выгодно подчеркивавшее привлекательные изгибы ее тела, с копной рыжих кудряшек, которые отливали медью в свете ламп, Джоселин была как рождественская сладость. Внимание Алекса привлек знакомый блеск камней на оголенных плечах и шее, и он почувствовал, как что-то оборвалось в душе. Раскрасневшаяся и привлекательная, она улыбалась ему так, словно все это время ожидала его.

– Лорд Коулвик, позвольте представить вас мисс Джоселин Толливер. – Мерриам едва заметно улыбнулась уголками губ. – Мисс Толливер, лорд Коулвик очень хотел познакомиться с вами.

– Спасибо, я польщена. – Джоселин присела в реверансе, потом повернулась, чтобы представить упрямого вида даму справа от себя: – Позвольте представить вам мою компаньонку миссис Кларк.

Все мысли Алекса были словно окутаны какой-то дымкой.

– Мисс Толливер, могу я пригласить вас на следующий танец?

Джоселин кивнула, и миссис Кларк не успела даже глазом моргнуть, как Алекс повел мисс Толливер в танцевальный зал. Ни слова не говоря, он обнял ее. Для него не было никого и ничего в этом мире, кроме красавицы в его объятиях. Мелодия вальса доносилась до него, словно через стеклянные стены, но Алекс постарался не сбиться с ритма, когда они закружились в танце. В голове у него вертелась одна мысль, – подхватить ее на руки и унести из дома Содертонов. Или просто увести ее в первую попавшуюся пустую комнату, которую можно здесь найти. Наконец они разговорились.

– Откуда?

– Из Франции, – тихо ответила Джоселин, не сводя с него глаз. – Мне нужно было приданое.