© А.Т. Синицын, составление, 2025

© Коллектив авторов, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Объявление комиссара по организации и формированию Речной военной флотилии:

Их всегда не хватало, хотя в добровольцах вроде бы недостатка не было. Первый отряд прибыл на Волгу из Петрограда, второй – с Черноморского флота. Но для того, чтобы создать боеспособную флотилию, этого было недостаточно. Тогда он и призвал добровольцев. Увы, даже обладавшим безукоризненной честностью и признавшим советскую власть не хватало боевого опыта. Даже в городских условиях – в Итиль-городе Советы победили мирно.

Пока дожидались пополнения с Балтики и Черноморского флота, пока мирные речные пароходы и баржи одевались броней, ситуация на фронте ухудшалась. Белые вместе с интервентами создали собственный речной флот и нанесли жестокий удар, захватив Казань, отрезав большую часть Поволжья вместе с югом России и обрекая молодую республику на голод. Несмотря на то что Речная флотилия провела ряд удачных операций и потрепала чешских легионеров, сразу отбить Казань не удалось, потому как чехов возглавлял Каппель и при нем белогвардейцы. Бои шли больше месяца и завершились полной победой, канонерская лодка «Ваня-коммунар», которой командовал комиссар Марков, была награждена боевым знаменем ВЦИК. Но для передышки не было ни дня – белые отползали с боями, и Красная армия преследовала их, и Речная флотилия должна была ее поддерживать, для того и был создан Камский речной отряд.

Комиссар и сам не хотел отдыхать и рвался вперед. Ярость не оставляла его. Не оттого, что чехи и беляки, как говорили, украли золотой запас России. Что то золото! После победы мировой революции оно только на то и будет нужно, чтоб нужники отделывать. Но он видел, что чехи и каппелевцы делают с пленными. Говорят, лично Колчак приказал, рыцарь белого дела, как они его называют. Одну «баржу смерти» удалось отбить, вторая находилась ниже, у Пьяного Бора. Туда он и рванул, оставив далеко позади корабли командования. Даже миноносец прикрытия.

И попал в засаду. Помимо вражеских миноносцев, у белых в лесу была спрятана артиллерийская батарея.

Первый же залп уничтожил пушку Гочкиса и три из шести пулеметов. Остальные пулеметы еще отвечали, но миноносец прикрытия из-за шквального огня не мог приблизиться. Все, что он мог сделать сейчас, – спасти команду.

– Товарищ Берг, выводи всех, сажай в шлюпку и к миноносцу!

– А ты как же?

– Я прикрою! Уводи остальных, это приказ!

И вот он один за пулеметом. Осенний туман над рекой, напоминающий о Балтике, где он начинал службу, разрывают в клочья взрывы и пулеметные очереди. Он жмет на гашетку, пока патроны не заканчиваются. А новых взять негде. Наверняка он ранен, и не раз, руки в ожогах – пулемет раскален. Но он продолжал бы стрелять, если бы мог. Новый залп по канонерской лодке, и та идет ко дну.

Последнее, что он чувствует, – как ледяная вода омывает его раны.

Пылающую баржу он увидеть не успеет. Отступающие колчаковцы подожгли баржу, набитую пленными, согласно приказу адмирала.

Курить они вышли на крыльцо лаборатории, выходившее на Верхнюю набережную.

Любомирский все никак не мог привыкнуть к перепадам здешнего климата, хотя, казалось бы, не так далеко от Твери – то оттепели, то морозы лютые, хотя не Сибирь и не Урал, от Москвы одну ночь на железке. На Волге с конца ноября прочно встал лед, в декабре же, как было заведено еще с прошлого века, на лед проложили деревянный настил под рельсы, и между берегами великой реки побежал трамвай. Сейчас это было необходимо. Заводы и верфи на левом берегу, заложенные когда-то легендарным промышленником Костанжогло, а после перешедшие в собственность государства, вовсе не простаивали. Еще с германской войны часть заводов перешла, как говорится, на военные рельсы. Здесь строились и ремонтировались бронепоезда и выпускались первые образцы танков. Правда, в массовое производство их запустить не удавалось. Но когда молодой республике срочно понадобилось создать военную флотилию на Волге и Каме, а перебросить достаточно миноносцев и канонерок с Балтики не получилось, здесь стали переделывать для военных нужд вполне мирные пассажирские пароходы, катера и баржи. А перед самым концом навигации для ремонта сюда перегнали суда, пострадавшие при недавних боях.

Это было как раз перед тем, как сюда приехали Михаил Самотевич и Иван Любомирский.

Они работали вместе уже четыре года – с тех пор, как поручика Самотевича перевели из тогда еще Петербурга в Тверь. Успехи чрезмерно одаренного выпускника Офицерской электротехнической школы, заслужившего, несмотря на молодость, признание в научных кругах, вызвали глухое раздражение армейского начальства. Поначалу умника Самотевича вообще собирались законопатить в Туркестан. Но тут грянула война, и у кого-то хватило ума сообразить, что разработки в области дальней связи могут пригодиться поближе.

Иван Любомирский был тогда начальником Тверской искровой станции связи и стал непосредственным начальником Самотевича. Собственно, он и теперь был его начальником. Совнарком назначил директором Лаборатории дальней связи именно его. Но Любомирский прекрасно понимал, что сам он более одарен в административной сфере, чем в научной. Наука – это по части Самотевича. Поэтому они сумели разделить обязанности и сработались, нашли единомышленников и даже в условиях военного времени смогли создать действующую модель вакуумной лампы. Их усилия оценили, Самотевича повысили в звании и командировали за границу, в союзные страны, знакомиться с новейшими технологиями в области электроники. Однако пустить в производство разработки не удалось, союзнички требовали за комплектующие дикие деньги. Что ж, Самотевич, Любомирский и их товарищи засели за работу и придумали, как обойтись без иностранных поставок.

Тем временем власть сменилось, и Временное правительство поставило жирный крест на их разработках. Им было велено заткнуться со своим деревенским самомнением, все необходимое для дальней связи будет закупаться у передовых западных стран, от которых лапотная Россия отстала навсегда. Где деньги взять? Не ваше дело!