Потом я все же вызвал все оставшиеся цвета из коктейля в своем источнике. Синий — электричество, зеленый — жизнь, черный — смерть, голубой — холод, бирюзовый — вода, коричневый — камень, желтый — непонятная хрень, красный огонь. Затем провел эксперименты с оставшимися четырьмя камешками разных цветов. Белая энергия изменялась кристаллом соответственно цвету самого кристалла и выпускалась в пространство тонким лучом на расстояние, которое терялось в глубине наружной стены. Оставшиеся два кристалла, водный и огненный, я не стал использовать, побоявшись спалить дом или залить тут все водой. Поэтому на следующий день я отправился на прогулку за стены города, и удалившись на приличное расстояние за заснеженные холмы подал свою энергию огня через красный кристалл. Тонкий звенящий луч перечеркнул пространство передо мной и уперся в заснеженную землю метрах в двадцати. Снег мгновенно пыхнул паром, и я коряво вывел на снегу свое имя. «Миша». Затем направил его в небо и дождался, когда моя внутренняя энергия иссякнет. Шестьдесят две секунды! Е — мое! Шестьдесят два выстрела! Правда урон от луча не ахти какой, разве что поджечь какой-нибудь стог сена, но у меня еще есть электричество и смерть! Вода далеко не полетела и не стала резать камень, а просто вылилась струей на снег и довольно быстро закончилась. Потом я еще помахал джедайским мечом из «камня», который обладал реальной твердостью и с уверенностью откалывал крошки от своего круглого собрата на земле. Хватило его всего на пять ударов, но и этого было не мало. К тому же я точно знал, что объем внутренней энергии обязательно вырастет, а для этого надо возобновить поскорее походы в Пустошь. Шестнадцатилетие конечно еще далеко, но лучше получить максимум внутренней энергии раньше, чем недобрать ее вовсе.

Зимние дни уже отсчитывали свои последние денечки, когда я выбрался на свой запланированный «пикник». Почему пикник? Потому что не собирался топтать по ставшей более опасной Пустоши ноги и собирать кристаллы, целый мешок которых так и лежали там, где я их закопал после крайнего похода. По дороге проверил свою захоронку, полюбовался издалека на выбивающуюся из-под земли ауру груды магических камней и убедившись в их наличии, оставил до лучших времен. Моя задача была зайти на территорию повышенного магического фона и впитать за несколько дней максимальное количество энергии. Самострел я все-таки взял, не очень надеясь на свои магические способности, никак не отработанные ни в теории, ни на практике.

Моя лошадка неспешно брела по заснеженной дороге со следами прошедшего недавно небольшого обоза. Скорей всего снабженцы везут припасы в крепость. В этот раз я не собирался оставлять в ней свою арендованную лошадку, а хотел дойти до самой ближайшей точки границы Пустоши, где мы с командой Захара заходили в нее в мой первый поход и там провести несколько дней.

Я практически доехал до развилки, когда передо мной открылось зрелище, от которого волосы на моей голове зашевелились под меховой шапкой. По дороге и по обочинам были разбросаны обломки трех телег и останки лошадей и людей частично обглоданные зверем, оставившим многочисленные следы на белом снегу. Отпечатки огромных мохнатых лап с когтями внушали трепет своими размерами, и я, взведя свою «пукалку», принялся водить по сторонам своим «радаром» в поиске аур живых существ. Сильных засветок в не очень густом лесу не засек и спешившись, прошелся вдоль останков, особо не надеясь найти живых. Возницы и еще несколько останков в простых одеждах, два из которых были когда то одеты в женскую одежду. Вроде молодые… Я разглядел часть сохранившегося тела с налитой грудью, побелевшей на морозе. Хорошо, что детей нет. Да и что им собственно делать среди солдат. Вот молодые девушки — это да. Я усмехнулся и проследил цепочку следов хищника уходящих в лес и далее под завал деревьев. Включил свой магический «прожектор» и заметил слабую засветку под навалом сучьев и стволов. Вроде живое что-то… Выставив перед собой арбалет, осторожно подошел к куче древесины и с облегчением проследилил уходящие дальше следы хищного душегуба.

Так-так-так, я заглянул в просветы завала между корой и сучьями и обнаружил контуры человеческой фигуры. Вроде живой. То есть… живая. Я приподнял мешающиеся ветки и рассмотрел, какую консерву оставил медведь себе на черный день. Девка, дал определение своей находке по куче нижних юбок под краем короткой шубки и двум пшеничным косам от головы, залитой подсохшей кровью. Вах, вах, вах! Покачал я головой. Самое вкусное оставил напоследок! Гурман, хренов… Не особо церемонясь вытащил тело из-под завала и закинув на плечо поспешил к стоящей на дороге лошади. Если сразу не умерла — потерпит еще немного. Дойдя до дрожащей от запаха крови коняшки, я достал из мешка лечебное зелье и залил его в окровавленную маску лица, раздвинув пальцами не сильно крупное ротовое отверстие. Молодая, вроде…

Поискал и даже нашел довольно чистую шапку, водрузил ее на покрытую коркой крови голову несчастной и, перекинув ее поперек седла, поспешил подальше от этого места. Не было заботы… Теперь вот — получи! Хорошо я позаботился прихватить с собой палатку.

Заехав совсем неглубоко в Пустошь, я убедился в насыщенности атмосферы магией и расположился лагерем у совсем крошечного ручейка. Стреножил и расседлал лошадку, быстро развел костер, поставил палатку, закинул в нее еловые ветки, расстелил рогожу и уложил поверх нее раненную. Котелок с водой на рогульку над костром и принялся снимать с потерпевшей верхнюю одежду. На первый взгляд, у бедняжки на голове содран изрядный кусок кожи, повисший лохмотьями, а вся левая сторона лица вздулась от удара синюшным отеком.

Да-а… Я занес котелок с теплой водой и достал свой острый нож. Прощай коса… Прощайте волосы… Без жалости откромсал девичью красу и принялся подбривать края вокруг ран и далее везде. Затем обмыл рану теплой водой, в которую вылил флакончик с обеззараживающим зельем, щедро плеснул способствующим регенерации средством, приладил на место лоскуты скальпа и не спеша соединил их края нитками из тонких волокон сухожилий. Затем снова полил все швы восстанавливающим зельем и уложив специальный мох, замотал голову бинтами. Расстелил рядом свой спальник и принялся раздевать девушку, до исподнего. В процессе убедился в отсутствии других ран, нижнего белья и наличии двух весьма симпатичных титечек. Смешно было бы, если бы их было три. Почему то подумалось мне, и я поспешил закутать бессознательную жертву топтыгина, оставив небольшую щелку над бледным носиком.

Фух! Теперь можно и перекусить! Выплеснул остатки воды и принялся варить кулеш из привезенных продуктов. Когда сварилось поел и почувствовав определенный позыв пошел в кустики. Там меня посетила «гениальная» мысль, отчего я немного взгрустнул. А ведь моя подопечная рано или поздно захочет пи-пи, или еще чего похуже! Пришлось вынимать ее из гнезда и изобретать на ходу памперсы из того же мха, добытого из-под снега, и пары нижних юбок лежащих в куче снятого белья. По ходу дела глаза внимательно рассмотрели операционное поле, отчего меня немного бросило в жар. Блондинка! И волосиков совсем немного…

Слегка утомившись от дороги и всей этой возни по спасению «утопающих», я залез в тот же спальник. Ночевка вне его мной не предполагалась, и внутри было довольно тесновато, так что пришлось обнять пострадавшую покрепче, отчего сон пришел не сразу. Зато в процессе я успел мануально оценить достоинство верхней части девицы, а вот нижняя, увы, была скрыта броней памперса.

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Очнулась раненная через три дня и четыре замененных гнезда гигиены. Естественно, пришлось в процессе подмывать, вытирать и любоваться, хе-хе… Шаловливые ручки не утерпели и исследовали самое сокровенное, что показало моим глазам наличие того, чем пренебрегает молодежь в этом нехристианском мире. Не похожа она на пятнадцатилетнюю!