Сказать, что из похода мы вернулись с триумфом — ничего не сказать! Вся охотничья братия встала на уши и три дня не просыхала в массовом праздновании такой удачи. Как самый главный виновник и по совместительству живой талисман удачи мне пришлось пару раз присутствовать после начала загула на этом празднике жизни, но к счастью до спаивания подростков местное общество еще не доросло. Таким образом, мое имя вошло в летопись добытчиков Пустоши, наряду с именами известных охотников и тех, кому улыбнулась удача, на подобии моей. Сынок, к моему удивлению, уже вполне оклемался и радовался нашей удаче наравне со всеми. Все-таки возможности магических средств гораздо эффективнее лекарств из моего времени.

Итогом нашего второго похода стали пять золотых в моем кошельке, которые я разделил пополам. Половину отдал семье на хозяйство половину честно взял себе на будущие расходы. Если что, один золотой равнялся ста серебряным рубликам и две с половиной сотни были совсем нескромной суммой, которую мог бы иметь парень моего возраста. Вторым событием стало то, что нас покинули оба лучника давно собиравшие средства, чтобы купить себе хозяйство, жениться и жить мирной жизнью. Таким образом, наша ватажка временно выбыла из строя, имея лишь здорового атамана и двух не комбатантов, что никак не соответствовало полноценному охотничьему отряду. Впрочем, Захар не сильно переживал, вполне обоснованно полагая, что на такой костяк мы легко найдем «мясо» и даже из вполне опытных охотников. Я с ним полностью был согласен, а пока оказался не у дел. Травки я уже давно сдал Акуловичу, успел с ним пообщаться от души на его любимую тему и на этом мой интерес к перебиранию пробирок иссяк.

— Чего тебе? — Спросил я, сидя в раздумьях на скамье перед нашим забором. Дочка шорника в очередной раз подкатила ко мне своим начавшим округляться бочком и щуря зеленые глаза пыталась обратить на себя мое внимание.

— Пойдем вечером к Соломатихе! Гадать будем! Все наши собираются, будет весело!

— Нет! — Я еще не определился со своими желаниями и последствиями таких «гуляний». Но уже был достаточно просвещен батей, что добрачный секс у молодежи имел место быть. Такое решение вопроса физиологического сброса напряжения в принципе меня устраивал больше, чем поход в дом терпимости, но прежнее воспитание из другой жизни пока не давало моим рукам приступить к действию определенного характера. Девица была явно не против, чтобы я обратил на нее внимание и, насколько я знал, была минимум на год старше моего нынешнего тела.

— Почему? — Не теряя энтузиазма, продолжала девочка по имени Настя, крутя пальчиком свисавший из-под платка завиток.

И правда… Почему? Может я слишком старый в душе? Я задумался. Вроде я хотел прожить новую жизнь в этом мире и быть как все. Пойду веселиться! И дело — с концом!

— Ладно. Пойдем если хочешь.

Я наивно подумал о легком флирте, невинных объятиях и может быть поцелуях, но был коварно заманен на сеновал и соблазнен активной девицей самым изощренным способом. Вот тебе и проза жизни! Я — хорош, она — красавица, так чего же время терять! Ох, времена! Ох и нравы! К моему удивлению «опытная» соблазнительница оказалась девицей, что не помешало ей полноценно вкусить плоды от трения наших молодых обнаженных тел. Так, довольно внезапно, я второй раз стал «мужчиной». Потом Настя еще несколько раз звала меня на «гадания» и затем к моему огорчению переключилась на сына кузнеца. И как это называется! Черт возьми! Или тут принято нагуляться, перед тем как тебя запрягут в семейное ярмо и заставят рожать детей одного за другим? Определенная логика в этом была, и когда меня пригласила на гуляние очередная девушка в поиске добрачного опыта, я не стал ей отказывать, как и трем последующим девицам. Авось — не сотрусь…

Прошло три недели, и я уже давно с нетерпением ждал сигнала от атамана о времени планируемого похода. Сынок был практически здоров, а вот подходящей замены нашим лучникам все не находилась. То возраст не тот, то умения. Поэтому когда ко мне прибежал посыльный, я встретил его с самым радужным ожиданием, которое обломилось с первых его слов.

— Там тебя на постоялом дворе у Михеича ждут. Важные люди. Приглашают поговорить.

— Чего хотят то? — Спросил я, слегка недоумевая.

— Как чего! Конечно, в Пустошь идти!

Вестовой посчитал свою миссию выполненной и умчался, оставив меня со своими мыслями. На кой я им?

— Что? Талисман⁈

Высокий напыщенный мужик с закрученными усами принял меня в отдельной комнате, куда проводил шустрый работник общепита. Как оказалось, кучка дворян желала получить острых ощущений и помимо охраны наняла проводника и в добавок до кучи хотела заполучить «талисман удачи» в виде моей тушки.

— Получишь золотой. Делать ничего не придется. Три дня побродим по Пустоши и обратно.

Он замолчал, видимо считая дело решенным. Я прикинул в уме и согласился с ним, что за золотой не так уж и сильно придется напрягаться.

— Мне надо со своим атаманом посоветоваться. Без разрешения ватажки — я никуда.

— Это конечно — да. Беги, советуйся, а завтра с утра жду тебя здесь.

Лаконичность разговора толсто намекала на профессию мужика, и я побежал отпрашиваться у Захара на левую подработку. Тот, не долго рассусоливая, сразу дал положительный ответ, пожаловавшись, что эти столичные искатели приключений уже всем надоели.

Я, как дурак, пришел со своей котомкой к постоялому двору ни свет, ни заря, а отправились мы почти в полдень! Две кареты и целая вереница телег, в одну из которых определили меня. Весь этот караван сопровождали вооруженные верховые и несколько лошадей без седла. Е мое! Целая экспедиция!

Естественно вечером пришлось становиться на ночевку, а утром собирать весь этот табор. Мое настроение с каждым часом падало, глядя на весь этот бардак, но я себя успокаивал, как мог, тем более что кормили всех очень неплохо.

К исходу второго дня мы доехали до приграничной крепости, и высокие гости заночевали под ее защитой, а обоз встал лагерем под высокими стенами. Когда все поели и разбрелись по своим спальным местам, я подсел к курившему трубку вознице и спросил:

— Кого сопровождаем хоть? А то еду и ничего не знаю. Не подскажешь дядька Онисим?

— Да тут всем Воротынский заправляет. С ним парочка столичных щеголей в каретах едут. Увидишь завтрева. Мы то, тута останемся, а вам с ними идти.

— Что, и охрана пойдет?

— Вся, не вся, но без охраны господа никуда не ходют. Так что, будет у вас защита, хе-хе…

Слова возницы полностью оправдались, когда утром, но не таким поздним, как в первый день, экспедиционная кавалькада на лошадях выстроилась рядом с повозками. Впереди проводник с двумя охранниками. За ними следом два молодых человека, потом бок о бок Воротынский и изящная амазонка в обтянутых штанишках и широкополой шляпе на белой кобыле. Затем выстроились «вспомогательные войска». Пара лошадей с поклажей и поваром и следом я в компании трех слуг с шатрами и походным скарбом. Все это великолепие по бокам охранялось еще шестью всадниками, по три с каждой стороны. Я хотел было отказаться от лошади, сославшись на неумение скакать верхом. Но меня успокоили, сказав что «скакать» не придется. Ехать предполагалось не спеша, шагом по настоянию проводника. Я за это был ему очень благодарен, видимо нам достался действительно опытный человек.

Еще больше я убедился в его смекалке, когда едва углубившись в предместья Пустоши, мы незаметно стали забирать вправо, напрочь лишаясь возможности зайти далеко вглубь аномальной территории. Легкомысленная амазонка вертела прелестной головкой во все стороны, шумно восторгалась видами и цветочками, порываясь их понюхать, но Воротынский пресекал все ее хотелки и бдительно следил за безопасностью ветреной особы. Как и положено в процессе «опасного» приключения господа поохотились на дикого зверя, который, конечно же, оказался на нашем пути. Бедную животинку расстреляли из луков и, незаметно сняв с шеи веревку, предоставили перед очи гордых охотников. Измененная косуля была подхвачена и приторочена к поклаже подручными слугами и спустя примерно четыре часа после старта экспедиции мы вышли к небольшому озерцу с исключительно чистой водой.