Новый артефакт возражений не имел. Я немного помучила Ованеса на тему возможностей, и выяснила, что, помимо тепла и изменения вида, он может давать неплохую защиту, становясь кольчугой. При этом масса артефакта не менялась в зависимости от формы, так что браслет из него получался довольно увесистый, а кольчуга – невесомая.
Я, естественно, не смогла не поэксплуатировать тему чёрного латексного костюма, и Ованес не подвёл. Костюм получился не чёрный, а тёмно-серый, но крайне эффектный и футуристический. Матовая версия тоже имелась, но смотрелась не так притягательно.
Самый большой восторг вызвал медного оттенка шёлк. Сочетаясь с волосами, он превращал меня в невероятную инсталляцию из музея современного искусства. Этот наряд взяла на заметку.
Я отлипла от зеркала, оставила Ованеса в покое и уделила время окнам. Комната оказалась угловой, так что выходили они и на море, и на город, а дворец был построен вдоль высокой скалы, уходящей в воду. Из моей комнаты можно было увидеть море, дальний край дворца, кусочек сада и город. Он простирался в уютной бухте и спускался от гор к воде.
С двух сторон город окружала высокая горная гряда, с третьей подступало море. Высунувшись из окна, я смогла насчитать три этажа вверх и два вниз. На улице оказалось зябко. Я бы сказала, что ранняя весна, потому что снег ещё лежал, но в воздухе витал запах пробуждающейся природы.
А затем вернулись мысли о произошедшем. Неужели Карина погибла? Не могу сказать, что я её сильно любила. Скорее, уважала за твёрдость, умение слышать свои желания и исполнять их. Она была сильной личностью и точно не заслуживала смерти в портале! В душе иссушающим вихрем пронеслось отчаяние, глаза запекло, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не разрыдаться.
От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.
– Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.
– Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Са́лли, горничная ваша, – девушка отчаянно побледнела.
– Проходите, Са́лли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.
– Вы только не гневайтесь сильно, пожалуйста, – девушка явно была напугана до икоты.
– Салли, с чего вы взяли, что я буду гневаться? – оторопела я.
– Ну так вы императора ножиком… И плевались в него…
– Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?
– Насовсем…
И столько отчаяния прозвучало в этом слове, что мне даже стыдно стало.
– Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват: и огнём жёг, и обзывался, и угрожал. Применил какое-то подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.
Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая, верить или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.
– И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии – магов боевых – мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на «ты» обращайтесь, так положено, – затараторила она.
– Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит?
– А? Радё? Это что? – заволновалась Салли.
– Да нет, ничего, не обращай внимания, лучше поужинай со мной, – с тяжёлым вздохом предложила я.
– Что вы! Нельзя мне с вами ужинать! Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.
Салли провела рукой по кристально чистой полке. Я улыбнулась.
– Действительно, там непозволительно много пыли. Ты не против, если я начну есть? Они меня с самого утра голодом морят, изверги.
– Кто? – у Салли аж глаза загорелись в предвкушении новой сплетни, вот только я не поддалась на провокацию.
– Не важно. Ты лучше рассказывай.
Стараясь не накидываться на еду, я примерилась к подносу. Суп, тушёные в сливочном соусе овощи и рыба, ломтик жёлтого желе на десерт и сдобная булочка необычного бордового цвета. Отлично, морить голодом меня всё-таки не собираются, по крайней мере, пока.
А я лучше поем. Во-первых, поможет с нервами справиться. Во-вторых, силы мне ещё понадобятся.
Салли рассказала, что у императора есть одна признанная фаворитка и целый список желающих ею стать, но жениться он будет на мне. Так Совет решил. Фаворитка и ожидающие своей очереди на общение с императором живут во дворце, но в другом крыле. А меня поселили в Морское крыло, где живут слуги и нежелательные гости, потому что тут очень холодно, промозгло и сыро. Что ж, учтём.
Эринара боятся, Эддара любят, что вполне ожидаемо. Неожиданностью стал срок правления. Император всего полгода назад пришёл к власти, унаследовав престол после смерти отца и старшего брата. Они были убиты в результате покушения, организованного Минхатепом. Это такое государство на юге, через море. Альмендрия исторически продавала им зерно и крупы, а закупала соль, сахар и стекло. Теперь же страны в состоянии холодной войны, торговля приостановлена, в Минхатепе выросли цены на еду, а в империи назревают соляные и сахарные волнения.
– Старый император был совсем самодур, а Его Величество Эринар справедливый. Сначала выслушает, потом наказывает. И наказывает нежестоко. Неподчинения не терпит ни в каком виде, он военный. Вырос, считай, в казарме. Поэтому у нас теперь дистиплина и суборнация.
– Дисциплина и субординация?
– Он вам тоже уже сказал, да? Вы его за это ножичком-то? Зря вы так! Он суровый, но это потому что несчастный, – тараторила Салли. – Не получается у него с женщинами, он их иногда обжигает и очень расстраивается. Их потом лекари лечат. Вроде ищет он такую, что могла бы огонь его выдерживать, но пока найти не может. А желающих попробовать – двенадцать штук в очереди, не считая госпожи Ангалаи. Но он редко к какой ходит.
– Огненные маги все такие?
– Нет, что вы, – Салли выразительно замахала руками, – гораздо хуже. У нас за полгода ни одного пожара даже не было. Ну пара матрасов сгорела, но это ж ерунда. Просто он очень сильный маг, понимаете? Как он в силу вошёл, с нами даже Ковен не связывается больше. Уж раньше-то сплошные требования и ноты протеста, а как император даром овладел, так как отрезало, – Салли рубанула ребром одной ладони по другой. – Он плетьми отходил одного архимага так, что три года Ковен молчал. Уж больно осерчал!
– Из-за чего же он так разозлился на архимага?
– Так тот мальчишку какого-то чуть не прибил. Тот что-то разбил ценное, артефакт какой или вазу. А господин Эринар вступился.
– Салли, а можно вопрос?
Девушка кивнула и с живым любопытством посмотрела на меня.
– А у вас в Альмендрии все брюнеты?
– Это да, и в Альмендрии, и в Минхатепе, и в Шемальяне. Другие масти есть на севере. Но это очень далеко, через Штормовое море. Порталов туда нет, а корабли очень долго идут. Да и нечего туда ходить, мёрзлая земля и люди дикие. Так все говорят, – покивала девушка, словно подтверждая, что да, все-все именно так и говорят.
– То есть моя внешность для вас непривычна?
– Ну странная, да, но вы не такая уж и страшная, даже симпатичная.
– Сказали, что страшная?
– Ага, и страшная, и опасная. Чуть что не по-вашему – сразу ножичком! – Салли самозабвенно потыкала кулачком в пространство.
– Прекрасная репутация, ничего не скажешь, – вздохнула я.
– Ой, ну ничего, пусть боятся. А если мямлей прослыть, то уж во сто крат хуже. Опять же, всем понятно, что у Его Величества невеста должна быть под стать. Чтобы наследники были крепкие, и тоже Ковен плетьми охаживали, ежели будет такая оказия.
– А почему Ковен не любят?
– Так детей они забирают, творят, что хотят, а спросу с них никакого нет. Только и знают, что магичить, да людей простых обижать. Никто их не любит.
