Всё, хватит? Приказ я выполнила, волосы обрезала, вон целых два.

Судя по трепещущим от бешенства ноздрям императора, результат ему не понравился. Может, всё-таки мне повезёт, и его свалит инфаркт?

Но нет. Он молча стоял, излучая неистовый жар.

Пламя потекло по его рукам, стекло на пол и устремилось ко мне.

– Эр, возьми себя в руки! – выкрикнул Эддар, смешно растягивая слова.

Чего они боятся? Этого огня? Но он же даже не обжигает.

Время словно замедлилось.

С удивлением осознав, насколько сильно замёрзли ноги, я вытянула левую и потрогала пальчиком огненную жижу. А затем торжественно наступила в горящую лужу, с вызовом глядя в перекошенное от удивления лицо императора. Маленькая попытка погреться привела к тому, что пламень стал расползаться по стопе. Забавно. Это не пугало, напротив, приносило удовлетворение.

Жидкое пламя поднялось вверх по ногам и впиталось в ткань халата. Император наверняка ожидал, что я откину от себя горящую тряпку, но я только упрямо прижала её к себе. Его чёртов огонь мне не вредит. Напротив, наконец-то в проклятой лаборатории стало теплее!

Остатки халата постепенно растворялись в пылающей магии. Я с изумлением обнаружила, что грудь, живот и бёдра покрылись тонкой огненной плёнкой.

Отрешённо подумала, что пламя не обжигающее, а просто горячее и ласковое. Хоть согреюсь. И я сделала большой решительный шаг прямо в центр огненной лужи, разлитой между нами. Эринара в очередной раз перекосило, но как-то странно, словно в замедленной съёмке.

Ох, как же тепло! Ты мой сладкий огонёк, иди ко мне, согрей и прикрой меня, мой хороший. Пламя расползлось по мне тонкой пеленой, закрыло спину и ноги.

И тут все вдруг словно ожили. Император зарычал, меня накрыл тёмный щит, а Эддар попытался потушить огонь. Вот дурак! Мы с пламенем резко ускорились навстречу друг другу: я села в горящую лужу, а оно доползло вверх до шеи.

– Эр, какого иррета! Отзови! – видимо, на общем они говорят только со мной, и сейчас Эддар снова перешёл на аристократический.

– Не могу! Он мне не подчиняется!

Я хотела сказать, что мы просто уже немного подружились, но решила, что давать им пояснения – ниже моего достоинства. Пламя тем временем окончательно распределилось по телу, и я наконец почувствовала себя согретой. Лужа на полу погасла, и я встала. А смысл рассиживаться? Огонь тонкой плёнкой переливался на коже. Интересно, а можно в форме платья и балеток?

Тяжёлый огненный подол скользнул к щиколоткам. Платье было глухое, под горло, цвета горящей лавы.

– Это сделал ты? Я ощущаю это как артефакт, – Эддар рассматривал меня с восхищением.

– Не я. Она? Я тоже ощущаю её платье как артефакт, частично разумный притом. А мой резерв почти пуст. Эд, это что такое сейчас было?

– Девушка не так проста.

– Возможно, она единственная прошла через портал, так как обладает настолько сильными магическими способностями, – Шаритон обошёл меня по короткой дуге и встал рядом с повелителем. – И мы их не смогли определить в силу того, что они принципиально отличаются от наших. У неё была очень любопытная реакция крови на твою. Самая сильная из всех кандидаток.

– Насколько сильная? – заинтересовался Эддар.

– По интенсивности на уровне Истинной пары, но другая. В отчёте есть полное описание, можешь почитать. Или даже попробуй сам провести ритуал.

– И когда ты собирался мне об этом рассказать? – рыкнул император.

– Всё есть в отчёте, если бы результат ритуала был таким, как у Истинной пары, то я бы сразу сообщил. А так – вы же оба знаете, что реакция крови была основным условием отбора. В той или иной мере она присутствовала у всех девушек, просто у этой оказалась самой сильной.

– Она выдерживает мой огонь. Это никого не удивляет?

– Это лучшее, на что мы могли рассчитывать, – Шаритон улыбнулся мне очень ласково, словно меня тут всё это время лепестками роз осыпали. – Думаю, что для всех выдался эмоциональный день. Предлагаю проводить Алину в её покои и накормить. Алина, вы голодны?

Я чуть было не кивнула в ответ, но вовремя спохватилась.

Моя твоя не понимать.

– Что? Посовещались? Придумали новое издевательство? – я ответила ему на общем, делая вид, что сообразила, что обращаются ко мне, но не поняла, о чем шёл разговор.

– Алина, ну что вы! Я всего лишь спросил, не голодны ли вы.

– А для вас это имеет значение? Насколько я помню, меня ожидают сырой подвал, вода и хлеб. Или тухлое мясо тоже подвезли?

– Алина, ну зачем вы так? Вы же разумная девушка. Вы погорячились, извинитесь перед Эринаром, и будем считать инцидент исчерпанным.

Я расхохоталась. Наверное, это подступила истерика, потому что я никак не могла отсмеяться. Уже и живот заболел, челюсти начало сводить, а я всё не могла успокоиться и взять себя в руки.

– Извиниться? За что именно? За то, что меня отправили на смерть, убили сестру, применили унизительное заклинание, от которого чуть мозги не вытекли через нос? Или за то, что попытались сжечь? Шаритон, не смешите меня так! Я вам больше скажу: до тех пор, пока этот монстр публично не попросит прощения за своё убогое поведение, я за него замуж не выйду. От взятых на себя обязательств не отказываюсь, но, насколько я помню, конкретные сроки в договоре не обозначены. Ничто не помешает мне подождать пять, десять или даже двадцать лет.

– Никакой попытки сжечь тебя не было, ты просто умудрилась совершенно вывести меня из себя! Алина, ты совсем плохо соображаешь? Ты находишься под заклинанием подчинения и сделаешь всё, что я захочу! – рыкнул император.

– Мне кажется, что это вы плохо соображаете, Ваше Невеличество. Находясь под заклинанием подчинения, я не сделала ничего из того, чего на самом деле желали вы. И я вас уверяю, что прекрасно понимала, чего именно вы от меня хотите, – я была настолько зла, что ни моя судьба, ни будущее уже не волновали. Остро хотелось отомстить и за унижение, и за Карину. – Кстати, у меня остался ваш кинжал. Вернуть?

– Верни!

– Ловите! – я метнула кинжал так быстро, как только смогла, вложив в бросок все силы и всю точность, какую имела после трёх лет занятий в старших классах школы.

Наши трудовик, физкультурник и учитель ОБЖ были большими затейниками, так что все старшие классы прекрасно умели кидать муляжи гранат, надевать противогазы и обращаться с ножом. Метанию разнокалиберного холодного оружия мы посвящали как минимум два урока в неделю. Кинжал мягко вошёл императору в бедро. Он удивлённо уставился на рукоятку. Я ласково улыбнулась.

– Ой, как же это вы так неловко, Ваше Невеличество? Надо было ловить! Давайте я о вас позабочусь!

– Замри!

С одной стороны, хотелось подчиниться, а с другой, я себе напомнила о первом правиле. Решила, что оно превалирует, сделала несколько шагов к императору, склонила голову на бок, выдала самую ласковую улыбку из своего арсенала и вцепилась в ручку кинжала. Надо отдать должное Эринару, он не пискнул и даже не поморщился, скорее, смотрел с ошеломлённым интересом, а затем наклонился к самому уху и прошептал.

– То, что ты не горишь в моём огне, – это настоящий дар. Только тебе не понравится, как я его использую.

Улыбка стала оскалом, я рванула кинжал наружу. Он поймал меня за оба запястья, и хватка оказалась просто железной. От боли чуть слёзы не брызнули из глаз.

– То есть всё-таки насилуете женщин? И почему я не удивлена? Какое же вы ничтожество!

Он надавил на запястье с такой силой, что кинжал выпал из руки. Затем завёл руки мне за спину и использовал их как рычаг, чтобы прижать к себе.

– Ты пожалеешь о том, что меня разозлила, – тихо и угрожающе сказал мой суженый.

Я демонстративно фыркнула ему в лицо, а затем закрыла глаза и расслабилась. У меня есть магические способности, иначе как объяснить платье и понимание языка? И где они? Эй, способности, вы мне нужны вот прямо сейчас.