Обри Мартин, второй лейтенант, получил повышение, и они с часу на час ожидали прибытия ещё одного младшего офицера и нескольких мичманов. Потеряв из-за нужд флота нескольких своих самых опытных уорент-офицеров, а также своего первого лейтенанта и хорошего друга, Адам понимал, что ему предстоит долгий путь, чтобы вернуть «Анемону» статус первоклассного фрегата с подходящей командой.

Капитан верфи обнаружил, что отправляется на прогулку, хотя бы для того, чтобы освободиться от постоянного потока приказов и просьб, которые были уделом каждого капитана под бдительным оком флагмана. Капитан получил два письма для Валентайна Кина, которые последовали за ним с флагманского корабля «Чёрный принц» в Вест-Индии и в конце концов прибыли в Портсмут.

Капитан верфи сухо заметил: «Один — от его портного, такой же, как мой в Лондоне. Я бы узнал каракули этого скряги где угодно. Но кто знает». И добавил услужливо: «В любом случае, галоп хороший».

По крайней мере, это было правдой. Мощный серый конь был предоставлен ему в аренду майором морской пехоты в казармах, офицером, который, по-видимому, был так хорошо обеспечен лошадьми, что ему пришлось бы прослужить в Корпусе сто лет, чтобы оплачивать их содержание, если бы он полагался только на своё жалованье.

Адам снова осмотрел дом. Примерно в пяти милях к востоку от Винчестера, если не ошибаюсь, и деревень поблизости почти не было. Пять миль, а может, и в десять раз дальше, подумал он.

Но почему он здесь? Предположим, Кин что-то заподозрил, или Зенория выболтала правду. Он заставил себя посмотреть правде в глаза, не приукрашивая факты. Он забрал её. В момент отчаянной страсти, когда каждый думал, что потерял любимого в «Золотистой ржанке».

Он взял её. Если бы она ему отказала, он и представить себе не мог, что могло бы случиться. Он бы погиб, и это разбило бы сердце его дяди. О ней бы сказали: «Нет дыма без огня». Лёгкий путь для лжецов и сомневающихся.

Он часто вспоминал свою ярость, когда услышал, как незнакомец в гостинице оскорбил имя Болито. Каждый раз он приходил к одному и тому же отчаянному выводу: «Я чуть не убил его. Еще мгновение, и я бы сделал то же самое».

Глупец. Возвращайся, пока можешь. Как только он это подумал, его пятки уперлись в бока серого коня, и он помчался рысью вниз по склону к высоким воротам, на каждом из которых красовался бронзовый олень. Семья была очень богатой и влиятельной, и отец Кина, как известно, считал сына сумасшедшим за то, что тот остался на флоте, хотя мог сделать практически любую карьеру, какую пожелает.

Старый садовник склонился над цветочными клумбами, рядом стояла его тачка. Адам приподнял шляпу, подъезжая по широкой подъездной дорожке, и заметил, что к тачке прислонено длинное ружье. Должно быть, это место очень уединённое, даже с прислугой, подумал он. Как такая дикая девушка, как Зенория, могла бы приспособиться к этому после дикого побережья Корнуолла?

Дом оказался ещё больше и внушительнее, чем он себе представлял. Колонны, великолепный портик, украшенный резными фигурками львов и странных зверей, и ступени, настолько чистые, что с них можно было есть.

Он бы улыбнулся, если бы не внутреннее напряжение. Старый серый дом в Фалмуте по сравнению с ним казался обшарпанным. Место, которое радушно принимало. Где можно было жить.

Откуда-то выскочил маленький, сморщенный человек и держал поводья, пока Адам спешивался.

«Дайте ему воды. Я скоро». Мужчина кивнул, его лицо оставалось совершенно пустым.

Он не отвернулся от дома, когда мужчина вёл большую лошадь за угол. Он подумал, что если он это сделает, у него не выдержат нервы.

Одна из парных дверей распахнулась внутрь еще до того, как он успел до нее дотянуться, и перед ним стояла чопорная женщина с ключами на поясе, не излучавшая тепла.

«Капитан Адам Болито, мэм. У меня письма для капитана Кина». Или его уже повысили до флагмана?

«Вас ждут, сэр?»

«Нет. Не совсем так», — привыкший к тому, что моряки с готовностью выполняют любую его команду, он был ошеломлён её ледяным тоном.

Она твёрдо стояла в центре дверного проёма. «Капитана Кина нет на месте, сэр». Возможно, она хотела сказать ему, где он, но передумала. «Оставите сообщение?»

Послышались голоса, а затем он услышал голос Зенории: «В чем дело, миссис Томбс?»

Сердце Адама забилось чаще. Экономка была названа очень точно.

Дверь распахнулась, и она появилась там, уставившись на него. На ней было простое платье в цветочек, а тёмные волосы были собраны над ушами. Единственными украшениями были жемчужные серьги и кулон, который, по его мнению, стоил целое состояние. Он не совсем понимал, чего ожидал, но она выглядела как ребёнок, переодетый во взрослую одежду. Играющий роль.

«Я… простите, э-э, миссис Кин. У меня письма». Он пошарил за ними, но манжета зацепилась за короткую боевую шпагу, которой он всегда предпочитал. «Мой корабль всё ещё в Портсмуте. Я думал…»

Грозная экономка спросила: «Все ли в порядке, мэм?»

«Да». Зенория тряхнула головой, как он видел, когда её волосы ниспадали, словно блестящий шёлк. «Почему бы и нет?»

«Хорошо, мэм». Она отступила назад, пропуская вошедшего. «Если вам что-нибудь понадобится…» Она бесшумно скользнула по мраморному полу, но её слова прозвучали как предупреждение.

Зенория несколько секунд смотрела на него. «Вы же знаете, что вам здесь не рады, капитан». Она огляделась, словно боясь, что кто-то услышит. Но в доме стояла полная тишина, словно он подслушивал. Наблюдал.

«Мне очень жаль. Я сейчас же пойду». Он видел, как она отстранилась, когда он сделал шаг к ней. «Пожалуйста. Я не хотел вас обидеть. Я думал, ваш муж будет здесь». Он терял её, ещё до того, как успел с ней связаться.

Она была очень сдержанна, даже опасно сдержанна. «Он в Лондоне. В Адмиралтействе. Вернётся сегодня вечером». Её глаза сверкали. «Вам не следовало приходить. Вы должны это знать».

Дверь тихонько открылась и закрылась, и она сказала: «Войдите в библиотеку».

Она шла впереди него, очень прямая и маленькая в этом огромном доме-соборе. Девушка с лунными глазами, как называл её дядя.

На столе стопками лежали книги. Она сказала почти деловым голосом: «Все мои. Ждут, когда мы приедем в новый дом». Она смотрела на высокие окна, где пчела стучала по стеклу. Ко мне здесь так добры… но я должна спросить. У меня нет экипажа, и мне говорят не ездить одной. Там бродят разбойники, и говорят, что дезертиры всегда где-то рядом. Это как пустыня!

Адам подумал о садовнике и его мушкете. «Когда ты уйдешь отсюда?» Он едва осмеливался говорить.

Она пожала плечами. Даже это причинило ему боль. В этом году, в следующем – не знаю. Мы будем жить недалеко от Плимута. Не в Корнуолле, но близко. Честно говоря, меня такая жизнь пугает. Семья большую часть времени проводит в Лондоне, а младшая сестра Вэл ни за что не хочет оставлять ребёнка одного.

Адам пытался вспомнить сестру. Это она потеряла мужа в море.

«Я никого не вижу. Только когда Вэл вернётся, я смогу…» Она, казалось, поняла, что говорит, и воскликнула: «А ты что? Всё ещё доблестный герой? Гроза врагов?» Но огонь не разгорался.

Он сказал: «Я так много думаю о тебе, что почти схожу с ума». Тень промелькнула в окне, и он увидел девочку, несущую ребёнка по аккуратно подстриженной лужайке. «Он такой маленький», — сказал он.

«Ты удивлен, да? Ты думал, что он, может быть, даже старше твоего сына?»

Она издевалась над ним, но когда он повернулся к ней, то увидел в ее глазах настоящие слезы.

«Я бы хотел, чтобы он был моим. Нашим!»

Он снова услышал, как его лошадь подводят к дому. Экономка будет счастливее, если он уйдёт без дальнейших задержек. Скорее всего, она расскажет Кину о его визите.

Он положил два письма на стол. «Твоему мужу. Они были моим ключом к твоей двери. Но я не справился…»

«А чего ты ожидал? Что я возьму тебя в свою постель только потому, что это ты, потому что ты всегда получаешь то, чего хочешь?»