Болито резко повернулся и распахнул двери, едва не столкнувшись с зависшим в воздухе лейтенантом.

Хэметт-Паркер глубоко задел его за живое, то ли из злобы, то ли с какой-то другой целью, он не знал, да и не хотел знать. Чего он хотел? Он постарался не упоминать Кэтрин или «скандал», как он, несомненно, назвал бы это.

Он поспешил вниз по лестнице, его голова кружилась от мыслей и воспоминаний. Одно лишь упоминание об «Эвриале»: Телуолл, кашляющий, выкашливающий жизнь, Бротон, равнодушно наблюдающий за ужасной поркой. Но больше всего – Кэтрин. Он командовал «Эвриалом», когда впервые встретил её. Она была на борту торгового судна «Наварра»; её мужа убили берберийские пираты, и она прокляла Болито за его смерть.

«Не желает ли любезный морской офицер проехать с комфортом?»

Он обернулся, полуослеплённый солнечным светом, и увидел, что она наблюдает за ним из окна кареты. Она улыбалась, но в её прекрасных тёмных глазах читалось беспокойство.

«Откуда вы знаете?»

Когда он садился в карету, она взяла его за запястье и тихо ответила: «Я всегда знаю».

Адмирал сэр Джеймс Хэметт-Паркер отдернул занавеску и посмотрел вниз, как женщина помогла Болито сесть в элегантную карету.

«Так вот она, пресловутая леди Кэтрин».

Сэр Пол Силлитоу, только что вошедший через другую дверь, улыбнулся адмиралу в спину. «Никогда не недооценивайте эту даму, сэр Джеймс, и не наживайте ей врагов». Он небрежно подошёл к заваленному столу и холодно добавил: «Иначе вы наживёте мне врага. Будьте уверены, сэр!»

Болито сидел на скамейке в тени одинокого дерева в аккуратном садике за домом. Здесь было тихо, стук подкованных железом колёс и мерное копытное цокотание лошадей были приглушёнными, словно доносились издалека. За задней стеной располагались конюшни для этого ряда домов, лошадей и небольшого количества экипажей.

Он смотрел, как Кэтрин срезает розы, и гадал, скучает ли она по Фалмуту и как безгранично просторно выглядит тамошний дом по сравнению с этим маленьким городком. Вырез платья был глубоким, так что она могла наслаждаться лучами солнца прямо над головой, а тёмная полоска на плече, где она так жестоко обгорела в открытой лодке, всё ещё была видна.

Прошло три дня с момента его интервью с Хэметтом-Паркером, и неопределенность и ожидание тревожили его.

Она посмотрела на него, и выражение её лица было обеспокоенным. «Неужели нет никакого способа узнать, что происходит, Ричард? Я знаю, о чём ты думаешь».

Он встал и подошёл к ней. «Я плохой собеседник, дорогая Кейт. Я хочу быть с тобой, и мне не нужно тяготиться бессмысленным бременем!»

Легкий ветерок перелистнул страницы «Таймс» и сдул их на траву. Поступали новые новости о вражеских нападениях на суда, направлявшиеся домой вокруг мыса Доброй Надежды. Каждое судно шло самостоятельно, без эскорта. Похоже, именно на это намекал Хэметт-Паркер. Что, если ему прикажут вернуться в Кейптаун, куда «Золотистая ржанка» изначально направлялась, когда, подобно внезапному шторму, разразился мятеж и кораблекрушение? Были ли корабли-грабители, совершившие эти нападения, французскими военными судами или каперами? Кем бы они ни были, они должны были где-то базироваться.

Она коснулась его лица. «Ты снова волнуешься. Ты ненавидишь это бездействие, не так ли?» Она провела рукой по его губам. «Не возражай, Ричард. Я так хорошо тебя знаю!»

Через открытую дверь они услышали звон уличного колокольчика и веселый смех Софи, разговаривавшей с кем-то.

Кэтрин сказала: «Ей уже семнадцать, Ричард. Отличная добыча для подходящего мужчины».

«Ты относишься к ней скорее как к дочери, чем как к служанке. Я часто за тобой наблюдаю».

«Иногда она напоминает мне меня в её возрасте». Она отвернулась. «Не хотела бы я, чтобы она выдержала такую жизнь!»

Болито ждал. Как и Адам, она однажды расскажет ему.

Софи появилась на верхней ступеньке лестницы. «Письмо, сударыня». Она взглянула на Болито. «Для сэра Ричарда».

Он пытался представить себе Кэтрин шестнадцатилетней, какой была Софи, когда её взяли в дом. Как и Дженур, она, казалось, внезапно повзрослела после открытого парохода и пережитого в руках мятежников.

Она передала квадратный конверт Болито. «Это был славный молодой офицер, сударыня. Из Адмиралтейства».

Кэтрин узнала карточку в загорелых руках Болито. Это было красиво выгравированное приглашение с гербом наверху.

«От Хэметт-Паркера. Приём по случаю его назначения. Судя по всему, Его Величество будет присутствовать». Он почувствовал, как внутри него нарастает гнев, и когда она взяла у него карточку, то поняла, почему. Её не пригласили.

Она опустилась на колени рядом с ним. «Чего ты ждёшь, Ричард? Что бы мы ни думали или ни делали, другие сочтут это неприличным».

«Я не пойду. Пусть они все будут прокляты!»

Она взглянула на его лицо и увидела в нём что-то от Адама и других на портретах в Фалмуте. «Ты должен идти. Отказаться было бы оскорблением самого короля. Ты об этом подумал?»

Он вздохнул. «Держу пари, что это сделал кто-то другой».

Она посмотрела на адрес на карточке. «Сент-Джеймсская площадь. Очень благородное заведение, я полагаю».

Болито едва слышал. Так что всё начиналось заново. Шанс изолировать одного от другого или горячо осудить их, если Болито решит взять её с собой.

«Интересно, Силлитоу там будет?»

«Возможно. Похоже, у него много дел».

«Но он тебе очень нравится».

Он думал, что она дразнит его, чтобы отвлечь его от мыслей о приглашении, но это было не так.

«Я не уверен, Кейт».

Она положила голову ему на колени и тихо сказала: «Потом подождем и увидим». Но будь уверен в одном, дорогой мой. Он тебе не соперник, никто не сможет быть им».

Он поцеловал её обнажённое плечо и почувствовал, как она задрожала. «О, Кейт, кем бы я был без тебя?»

«Ты мужчина. Мой мужчина». Она посмотрела на него, её глаза засияли. «А я твоя женщина». Её губы скривились, и она воскликнула: «И это не ошибка!» Потом смягчилась. «Бедный Олдэй, что же он подумал?»

Она подняла свои розы и спокойно добавила: «Они могут попытаться дискредитировать меня через тебя, или наоборот. Это игра, в которую я хорошо разбираюсь». Она коснулась плеча, которое он поцеловал, и выражение её лица снова стало спокойным и отстранённым. «Я приму приглашение Зенории посетить Хэмпшир». Она увидела, как его лицо внезапно потемнело. «Только на один день. Это будет мудрой предосторожностью. Поверь мне».

Они вошли в дом, где услышали, как Софи разговаривает с поваром на кухне.

Она посмотрела на него, слабо улыбнулась и сказала: «Кажется, я потянула спину». Она увидела, что он понимает, и добавила: «Может быть, ты снова станешь штурманом и исследуешь это место?»

Позже, лежа в его объятиях, она прошептала: «Иногда, дорогой мой, тебе нужно напоминать о том, что важно…» Она выгнула спину, когда он снова прикоснулся к ней. «А что не важно…» Всё остальное потерялось в их объятиях.

4. Стратегия

Капитан Адам Болито остановил большого серого коня и посмотрел через кремневую стену на большой дом. Стена была новой, вероятно, одной из многих, построенных французскими военнопленными, подумал он. Он погладил коня по гриве, глядя на холмистые пейзажи Хэмпшира, дышащие вечным покоем, так непохожими на его родное графство, где море почти никогда не исчезало из виду.

Люди с любопытством поглядывали на него, когда он проезжал через деревни по старой дороге. Морской офицер, очевидно, был редкостью в этих краях, а вот военные – обычным явлением.

Он посмотрел на свою руку и протянул её к жаркому солнцу. Она была совершенно твёрдой, безмятежной. Он чуть не рассмеялся над собой. Он чувствовал себя далёким от того и другого и ещё больше усомнился в целесообразности своего прихода сюда.

«Анемон» стоял в Спитхеде в ожидании приказов, но после того, как портовый адмирал настоял на переводе части своих людей «на более достойные суда», фрегату так не хватало людей, что он не мог выйти в море ещё несколько дней. Как он и ожидал, он потерял своего старшего лейтенанта Питера Сарджента. Расставание было печальным, но Адам не колебался, слишком хорошо зная, как важно ухватиться за возможность повышения, в случае Сарджента – командования шхуной. На флоте редко выпадает второй шанс.