Нейпир вдруг крикнул: «Шлюпка отчаливает!» Голос его звучал напряжённо и встревоженно. Он всегда был серьёзным юношей. Джаго, который ходил туда, куда ему вздумается, будучи рулевым капитана, видел жизнь в большой каюте, за сетчатыми дверями и алым «волом». Это давало ему возможность почувствовать себя её частью.

Он услышал далёкий плеск вёсел и знакомый скрип ткацких станков и обнаружил, что сжимает кулаки. Во рту пересохло.

А как же я? Йовелл уходил в свой коттедж. Мальчик гостил у капитана. Он снова смотрел на стоявший на якоре фрегат. А «Непревзойдённый» шёл во двор, как он и предполагал. Все эти бои, когда он содрогался и кренился под ударами вражеского железа, врезавшегося в корпус, часто ниже ватерлинии.

А в последний раз в Алжире, когда столько людей пало, а воздух содрогался от грохота пушек и трескающихся балок, разве эти глупцы забыли и об этом? Или о том, что во время этого последнего перехода домой насосы работали всю вахту?

«Непревзойдённый» будет оплачен. А потом… это решат те, кто никогда не слышал полноценного бортового залпа или рисковал всем, чтобы держать друга за руку, когда его жизнь была отнята.

Он получит свою плату и награду и посвятит немного времени себе. Возможно, с кем-нибудь. С женщиной, если она ему встретится. Капитан Болито, возможно, не получит другого корабля. Рулевой ему не понадобится.

Он остро вспомнил лицо капитана, когда вернулся от портового адмирала. Он нахмурился. Это было вчера. Яго служил на этой же гиче, и команда, как всегда, была в лучшем снаряжении. Корабль всегда судят по его шлюпкам, как кто-то однажды сказал. Он был прав, кем бы он ни был. И команда капитана должна быть лучшей из всех. Это была даже не настоящая гичка «Unrivalled»; та была слишком сильно разбита картечью и мушкетным огнём, чтобы нуждаться в ремонте. Как и некоторые из её первоначальной команды.

Его вдруг осенило. Капитан Болито спускался по этой же каменной лестнице. Миллионы морских офицеров, должно быть, проходили этим путём – на повышение, на новый корабль, чтобы получить приказ или предстать перед военным трибуналом. Легко было себе представить. Но вчера капитан отозвал его в сторону на этом причале, чтобы сообщить, что он отстранён от командования и ждёт новых распоряжений. Не первый лейтенант и не кто-либо другой. Он сказал мне первым.

Он резко спросил: «Как нога, Дэвид?»

Мальчик посмотрел на него, удивлённый тем, что его назвали по имени. Как капитан.

«Становится лучше». Он осторожно подошел к краю причала, не сводя глаз с гички, той самой, которая доставила их вместе со всем снаряжением на берег.

Йовелл тоже вскочил на ноги, наблюдая за Яго и вспоминая их первую встречу в прошлом году, когда Яго сказал, что он слишком стар для какой бы то ни было морской работы. С тех пор они подружились, хотя ни один из них никогда не понимал другого. Разве что сегодня.

Йовелл присутствовал там, когда капитан Адам Болито выполнял последние задачи перед отплытием. Документы должны были быть подписаны и засвидетельствованы лейтенантом Гэлбрейтом, прежде чем он примет временное командование, вероятно, единственное, которое он когда-либо будет занимать, хотя Йовелл знал из продиктованных писем, что капитан не переставал просить об этом от имени Гэлбрейта.

Он видел обратную сторону вещей, когда на борт доставляли почту с курьерского брига – письма, которые, возможно, несколько раз недоставали в Средиземном море. Но не те письма, которые он ждал, на которые надеялся. Как, например, тот маленький клочок бумаги, который он хранил в своём личном бортовом журнале, от девушки, с которой познакомился во время последнего визита в Плимут.

Он никогда не произносил её имени. Но Йовелл видел её всего один раз, когда был в старом доме Болито в Фалмуте, и курьер принёс приказы для «Непревзойдённой» и её капитана. В маленькой двуколке, запряжённой пони, бок о бок, прежде чем она уехала одна. Он видел, как тот целовал своё запястье, куда капали слёзы. «Как влюблённые», – подумал он. – «Может, ещё один сон?»

Он положил руку на плечо Нейпира и сказал: «Самое трудное».

С кем он разговаривал?

Он видел, как гич медленно поворачивает к ступеням причала. В другое время ею, возможно, управляли исключительно капитаны флота или эскадры. Но сегодня зрителями были лишь брошенные остовы.

Губы Джаго скривились. «Вот это команда!» Он чуть не сплюнул на мостовую. «Офицеры!»

Лейтенанты Гэлбрейт, Варло и молодой Беллэрс, который был мичманом, когда «Непревзойденный» впервые вступил в строй. Люксмор, капитан морской пехоты, боцман Партридж, даже старый плотник Бланк. И мичманы, а Дейтон сидел у руля рядом с капитаном.

Другой мичман, носовой матрос, опустил весло и, используя багор, вскарабкался на нос судна, но чуть не упал головой вперед.

«Бросайте весла!»

В наступившей тишине послышались ликующие возгласы, тихие, но слабые из-за холодного морского бриза.

Йовелл почувствовал, как плечо мальчика задрожало под его рукой. Он был юнцом с богатым воображением; возможно, он думал о том же. Что ликование, возможно, доносилось с этих безжизненных, пустых кораблей.

Капитан Адам Болито осторожно встал и подождал, пока гичка быстро примкнет к лестнице.

Он ничего не слышал и не видел. Это было похоже на спутанный сон, и всё же каждая его фаза выделялась как отдельная картина. Рукопожатия, лица, прорывающиеся сквозь туман, чтобы заговорить, что-то позвать, кулак, протянутый, когда он нашёл входной порт. Даже пронзительные крики звучали иначе, словно он был сторонним наблюдателем, где-то в другом месте.

Если бы он сдался… Он крепче сжал меч. Он видел, как это случалось с другими, и это случалось с ним.

Он взглянул сквозь развешанные весла и увидел корабль. Его корабль.

Аплодисменты не прекращались. Все эти лица. Но сейчас был не тот момент. Отвернись. Не оглядывайся. Как это было. Нужно было служить на флоте, чтобы выжить. И теперь эмоции стали злейшим врагом.

Он вышел на причал. Никто не произнес ни слова. Лодка отчалила.

Никогда не оглядывайся. Но он всё же оглянулся, а потом приподнял шляпу, но не настолько быстро, чтобы защитить глаза от жгучего света. Они всё равно жгли. Не оглядывайся. Он должен был знать.

Яго был здесь. «Так ты решил, Люк?»

Джаго бесстрастно посмотрел на него, а затем протянул руку. «Как и прежде, а, капитан?»

Адам кивнул остальным. Экипаж должен был прибыть из Фалмута; адмирал уже всё организовал, едва скрывая облегчение от того, что их короткая встреча закончилась.

Он снова посмотрел, но кабина была скрыта за стеной причала. Сегодня вечером Гэлбрейт будет сидеть в большой каюте и пить в одиночестве.

В тот же миг он понял, что этого не произойдет.

Он посмотрел на Нейпира и был тронут его явным страданием.

Он схватил его за плечо. «Найди себе руки, чтобы нести наше снаряжение, а?»

Он увидел, как Йовелл приподнял одну руку, как обычно делал, когда хотел о чем-то напомнить ему.

Он потряс Нейпира за плечо и сказал: «Я не забыл».

Неужели он действительно ожидал, что прекрасная девушка по имени Ловенна каким-то образом окажется здесь и увидит, как корабль встаёт на якорь, как она наблюдала за их отплытием? Неужели после всех этих месяцев и новостей о сражениях он всё ещё верил в чудеса?

Он понял, что Нейпир смотрит на него и что-то спрашивает. Он попытался снова, но услышал только слова флаг-лейтенанта.

Он тихо произнёс: «Мы должны вместе взглянуть на новый горизонт». Они начали подниматься по лестнице. Яго подождал, пока несколько моряков сбегутся вниз, чтобы забрать багаж и капитанский сундук. Только тогда он повернулся спиной к морю. И к кораблю.

2. Повеление Их Светлости

Нэнси, леди Роксби, стояла неподвижно у открытой двери кабинета, желая подойти к нему, но боясь пошевелиться или прикоснуться к нему.

Она забыла, сколько времени прошло с тех пор, как карета грохотала