– И это, конечно, жених, – угадываю я.

– Да, Грессан, совершенно верно. Солзан Теллет ворвался в покои невесты, когда девочка не могла уснуть, грезила свадьбой и примеряла платье. Что между ними произошло, неизвестно. Вероятнее всего, Солзан выпил с дружками, разгоряченный отправился к невесте, и увидев такую красивую Арлену, попытался согрешить с ней. По крайней мере, основная версия именно такая. Девочка не хотела терять невинность подобным образом, Теллет вышел из себя и убил невесту. А поскольку был пьян как скотина, ничего толком и не понял и даже не запомнил.

Отец разворачивает тряпицу, и я вижу блеск холодной стали.

– Вот оно, орудие убийства. Клинок с гербом Теллетов.

3.3

Грессан Адилор

Дыхание перехватывает, стоит посмотреть на этот мрачный инструмент преступления трехсотлетней давности.

– Конечно, Солзан Теллет своей вины не признавал. Доказывал, что не знает, как оказался в спальне невесты. Дескать, лег спать у себя в предвкушении завтрашнего дня, не пил ни капли хмельного, чтобы с утра была ясная голова.

– Это и правда подозрительно, – замечаю я.

– Что подозрительного? – фыркает отец. – Обычное дело, когда жених до свадьбы куролесит. Но не так жестоко! Это ужасное убийство всколыхнуло весь Келледон, дошло до королевского двора. Драконы требовали покарать преступника с особой беспощадностью. Но семья Теллет вдруг встала на защиту своего сына. Отец и мать доказывали, что Солзан действительно никуда не уходил, а значит, требуется расследование. Никто их, к счастью, слушать не стал. Какое может быть расследование при столь очевидных свидетельствах?

Солзан, надо сказать, чудом не был убит еще до того, как его передали в руки жандармов. Отец и брат невесты избили его так, что на убийце живого места не осталось. И на свою казнь он явился, хромая и оглядывая люд на площади из-под распухших век.

Папа показывает мне рисунок, прорисованный с удивительной детальностью. Белокурый парень с синим от побоев лицом, в рваной одежде и со связанными за спиной руками стоит на эшафоте.

– История, конечно, жуткая и очень трагичная, – соглашаюсь я, – но ведь прошло триста лет, отец! Пора оставить это позади. Тем более, зло наказано, преступник не ушел от возмездия.

– На этом все не закончилось, – перебивает отец, – как ты помнишь, с обеих сторон были сильные маги. Обезумевшие от горя родители проклинали друг друга. Объявили вечную вражду. Потерявший любимую дочь отец в самую сильную дату в году, в Равноденствие, на точке, когда день переходит в ночь, наложил страшное заклятье. Адилоры и Теллеты никогда не должны породниться. А если это случится, то вымрут все Теллеты один за другим. На них свалятся все несчастья, какие только можно. Пожары, убийства и невзгоды. Драконья магия сильна и сейчас, а в те времена мощнее нее не было. Но и Теллет был не слабаком. Прознав о заклятье врага, он следом наложил свое. Чтобы не только Теллеты страдали от возможного объединения, но и Адилоры тоже.

– Странное отношение к своим потомкам! – не выдерживаю я.

– Для них, в их состоянии, уже помыслить о том, чтобы иметь общую родовую линию казалось грехом. Гордый Адилор не мог позволить слову врага остаться последним. И скрепил оба заклятья наговором. Вот его текст.

Отец вынимает из книги отдельный лист бумаги. Пожелтевший от времени, покрытый пятнами. Читает с выражением:

“Проклятие догонит и сквозь века. Оно будет дремать, если его не тронуть.

И когда мой потомок вслух озвучит грех наследнику убийцы, пойдет обратный отсчет жизни последнего и его домашних.

А коли решат они породниться – запустят цепочку смертей в обоих семьях. Потому что не дано их крови смешаться! Будут прокляты оба”.

Складывает лист обратно. Смотрит на меня.

– Все ли тебе понятно, сын? Если ты расскажешь девице Теллет эту историю, предъявишь ей счет. Она умрет и в ее семье случатся беды. А если вы решите быть вместе – начнутся смерти и несчастья уже в обоих домах.

Ошалело смотрю на отца.

– То есть, мне даже поговорить с ней об этом нельзя? – уточняю, соображая, что означает все только что услышанное. Какая дикая история!

– Ни с ней, ни с кем из Теллетов, – подтверждает отец, – наши нетерпимые друг к другу предки пресекли даже разговоры между семьями о случившемся. Как я понял, Теллеты сочли за благо выдавить эту страшную историю из родовой памяти. Кто-то из Теллетов решил, что любое воспоминание вслух о смертях Арлены и Солзана принесет Теллетам несчастье. Поэтому только предостерегают потомков от общения с нами.

– И наши предки покинули Келледон…

– Из-за этой истории, – заканчивает за меня отец, – они не могли оставаться в Келледоне, где так страшно погибла всеобщая любимица Арлена.

– Но что, если это просто жуткая сказка? – с отчаянием и одновременно с надеждой восклицаю я.

– Я знал, что ты можешь так подумать, – грустно вздыхает папа, – для вас, молодых, предания ничего не значат. Но если это правда? Готов ли ты погубить целых два рода? А когда все эти несчастья начнутся, остановить их ты сможешь лишь одним способом.

– О, есть возможность прекратить безумие? – вдохновляюсь я.

– Зря радуешься, – хмыкает отец, – по преданию, если счет предъявлен и беды уже начались, чтобы прекратить их, ты должен будешь вонзить этот кинжал в грудь своей избранницы из Теллетов.

Он указывает на лежащий перед ним клинок. Я содрогаюсь.

– Я должен разобраться во всем этом! – не желаю успокоиться. – Если все это правда, доказательства должны быть в моем поместье, в Келледоне!

– Разумеется, ты можешь этим заняться, – отец разминает шею. Он явно потерял надежду меня переубедить. К тому же, ему заметно нездоровится. Я вижу, как трясутся его руки, дыхание становится хриплым. Эта тема не прибавляет отцу хорошего самочувствия.

– Но ради всеобщей безопасности, пока не найдешь доказательства, что эта история пустышка, или наоборот, ты не должен сближаться с этой Мейлиной. И тем более, говорить ей правду. Пойми, ваше увлечение может стать смертельным для других! И сынок, если честно… что тебе одна упущенная любовная история? У тебя их будет еще много, Грессан.

3.4

Мейлина

Дни тянутся в ожидании новостей. Новостей от Грессана. Один. Два. Семь. Десять.

Я не смогла узнать ничего нового о вражде поколений. И начинаю думать, что вовсе не из-за этого отец предостерегает меня. Просто он мужчина консервативного воспитания и не может прямо так, напрямую, сказать, что лорд Адилор – коллекционер дамских сердец.

Но я не хочу верить, что Гресс забыл обо мне сразу, как только оказался в великолепном Галлтоне.

Когда проходит пятнадцать дней с отъезда Гресса, решаюсь на дерзость.

Ловлю момент, когда родители проводят вечер в гостях у старых друзей. Папа в последнее время хворал, но ему наконец стало лучше, и он сразу же решил этим воспользоваться. Отправился на посиделки, а мне это на руку.

Беру не экипаж, это слишком заметно, а любимого белого скакуна, и покидаю имение.

Я отправляюсь в дом с привидениями. Увидеть своими глазами, прибыл ли Грессан, восстанавливают ли его поместье.

На мне костюм для верховой езды, юбка-брюки, чтобы можно было свободно перемещать ноги и при необходимости даже перегруппироваться в мужскую посадку. Хоть это и не приветствуется, но иногда необходимо, если дорога плохая или требуется очень быстрая езда. Правда сложно представить, как девушка из хорошей семьи может со всем этим столкнуться.

Я накинула серый плащ с капюшоном, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Издали даже сразу и не скажешь, мужчина или женщина едет верхом.

Путь не близкий, но дорога оживленная даже вечером. Не хочется, чтобы меня узнали. И сворачивать на безлюдные тропы тоже боязно.

Но ответы получить нужно.

Мчусь, пустив коня во всю прыть.

Мне не страшно, что увидят, пусть и не пытаются остановить!

– Эй, парень, куда прешь, собьешь кого-нибудь! – несется мне вслед.