— Срочно! Свяжись с нашими, что еще остались в районе башен!

— Там всего два человека! — почти заканючил подчинённый в ответ на слова босса.

— Плевать! Мы все равно уже все почти трупы! Замученные и… свяжись!

— Есть! — отрапортовал подчинённый, думая втихаря, что ему не очень то хотелось бы быть трупом, и о том, что возможно еще есть способ так придать шефа, чтобы самому остаться в живых и на свободе.

Вот только кому и как сдаваться? Точно не тем, что дежурят подле забора их конторы! И… вообще пока не ясно кому, а значит просьбу уже по факту бывшего шефа все же придется выполнять, налаживая контакт со спрятавшимися в башне людьми, что несмотря на осаду, продолжают держать передатчик включённым, словно бы ожидая сигнала.

Ловушка? Да уже плевать, даже если и так.

А это еще что за деятели? — хмыкнул я про себя, выходя с лестничного марша на свой этаж, и видя как открываются двери лифта, и от туда выходят какие-то… люди. В масках… разных животных.

Они не похожи на Яузцев, однако… нормальные люди в масках не ходят! А тем более не водят с собой пленников! Человека, что тоже в маске, но руки связаны, где-то под одеждой, внутри карманов, что продырявлены внутри — хорошая маскировка! Снаружи выглядит, будто человек просто идет руки в карманы.

Человечек явно побит, хоть этого и не видно — все скрывает новенькая и чистенькая одежда. Человек сутулится, шаркает ногами… и его даже и не торопят особо, так, немного подгоняют, держа руку на шее.

А еще он весь обвешан взрывчаткой под пиджаком! Класс! Чего им надо-то? И кого это они к нам тащат? А то, что они к нам, очевидно — вон, заруливают в нашу сторону всей оравой, проверяя по ходу камеры видеонаблюдения, что… явно не работают, и похоже мафики догадываются о чем-то подобном. И мальца в шоке от подобного.

Машут друг другу, показывают действия знаками, распределяются по углам, ища иные камеры… замечают подозрительную дымку у противопожарных дверей на лестницу — достают стволы, кто просто так, а кто и на меня. И ближайший, не сводя с меня пистолета со слабыми магическими пулями внутри, подходит поближе, явно чтобы потыкать в дымку пальчиком.

Миг, и пистолет в его руках оказывается рассеченным на две половинки и может только пукать, но никак не стрелять. Простынка с меня этот же миг слетает, и я её тут же перехватываю рукой и отправляю в тайник, не давая разглядеть, что у меня был за артефакт. Для всех, я вообще, словно бы дернул с себя полог дымки, и непонятно в какой миг атаковал, отвлеча внимание фактором своего явления народу.

В меня прилетело несколько пуль из пистолетов с глушителями от несдержанных любителей масок, на что мне было плевать, и я перевел на них свой взор, как бы говоря — вас тоже располовинить? И думая при этом — а насколько я со своей нынешней отращенной целительницей шевелюрой похож на сестру? Скорее всего — неотличим для стороннего зрителя без образца для сравнения, без самой сестры рядом.

— Не стрелять. — сказал, как видно их главный, и его люди по опускали стволы, — Мы пришли договариваться, сделал он шаг ко мне поближе.

— Мы, это кто? — поинтересовался я, склонив голову на бок, — А то тут одни уже приходили, в масках, — жестом фокусника достал я маску с рогами, ту, что была простой пластмассой без капли магии внутри, — оставив после себя свои маски и тела. — улыбнулся я слегка печально глядя на маску, и таким же жестом отправил её обратно, думая о том, что она и без магии мерзкая, и надо бы её уничтожить.

Собеседнику явно не понравилась такое начало беседы, ведь намеки я ему дал более чем толстые! Почти откровенно говоря: «Вы кто такие? Идите накуй! Иначе сдохните как прочие коммивояжёры!». И его явно заранее заготовленная речь пошла писцу на писсуар.

— Мы, Костяная Фаланга. — представил он себя и своих друзей, а я посмотрел на их фаланги пальцев.

Пальцы как пальцы, никаких костяшек нет! Кожа, мясо, кости где-то внутри… так! Блин, это что получается — еще одна фракция этих Костяных приперлась? И… более мелкая, да? Раз только пальцы, а не целая нога! Или… у них не такая градация?

Зато, раз есть даже одинокая фаланга, теперь точно можно не сомневаться — у в конгломерате них есть и костяная вагина! И я, пожалуй, не буду даже пытаться это представлять. А, нет — уже представил.

— И мы не имеем никакого отношения, — продолжил речь человек, — к носителям тех злобных масок.

— Но у вас тоже маски. — сделал я невинное лицо, склонив голову на другой бок.

— Это просто… меры предосторожности, а не культ.

— Ясно. — сменил я угол наклона головы на противоположный, сохраняя невинную мордаху на моське, смотря на них, словно дите на несмешных, но интересных клоунов.

— И мы хотим договорится.

— Ясно. — покивал я головой, — и для этого, — вперил я взгляд в связанного сутулого мужчину, — вы привели пленника?

— Именно!

— Какие-то странные у вас понятия о переговорах. — скривился я, и из моего тела выскочило копье, что пробило грудь одного из подручных мужчины, — но о вкусах не спорят. — пожал я плечами, и в еще двоих полетели копья.

— Подожди, ты…

Досталось и главному, и всем прочим, кроме того, что стоял у самого пленника, и держал что-то на его шее, как видно — кнопку детонатора.

— Отпустишь — умрешь, не отпустишь — упрешь. — пожал я плечами то так, то эдак, глядя в виденных через прорези маски напуганные глаза, — Сестренка, сделай милость, оставь его руку на шее бедолаги, мне просто чертовски хочется узнать, кто там под маской, и никак не хочется, что бы весь подъезд был заляпан кровью.

— И ты поэтому не стал никого тут убивать, чтобы больше натекло? — послышался голос из пустоты рядом с пленным и его пленителем, что оба они синхронно вздрогнули.

А потом на весь холл разнесся душераздирающий вопль.

— Рука на месте, этот еще жив. — сказала сестрица, удерживающая отрубленную кисть на шее человека одной рукой, а второй зажимая кутью носителя маски, чтобы сильно не кровоточила, но было сильно больно.

У бедолаге под маской и со связанными руками, затряслись колени и кажется он обделался и вообще — сейчас упаде, и умрет! Или как минимум что-то одно из этого.

— Братец, поторопись, — сказала сестренка, перекрикивая ор безрукого, — у них тут может быть какие-нибудь хитрые датчики на подрыв стоять. Да и эти вон, — кивнула она на главного бандюга, тянущегося к своей груди дрожащими руками, пуская ртом кровь, и явно не для того, что бы вытащить копье, — могут что-то учудить.

— Не учудят. — отсек я оби кисти трясущемуся, а он на это даже закричать не смог — легкие заполнились кровью, и можно только кашлять.

Подошел к пленному, аккуратно отогнул ворот пиджака,

— Так, посмотрим… — пробормотал, изучая механизм жилета подрывника.

И понял, что мужик под маской еще и плачет.

Решил снять с него эту уродливую маску улыбающегося зайца с косыми глазами!

— Дед, ты что ли? — офигел я, увидев знакомое лицо.

Мужичок, с трясущимися коленками, попытался выдавить улыбку, но получилась она какая-то едино секундная, тут же исчезнувшая. А потом он, с третьей попытки, оттянул губы с одной стороны, показывая в щель меж зубов, что там, во рту, у него что-то есть.

Вот падлы! — сошло с меня веселое настроение. Я аккуратно приложил руку к его лицу и… это не бомба! Это детонатор! А бомба… он у него внутри! Ему вырезали половину… нет! Весь кишечник! И печень! И вставили внутрь отличную бомбу! Которую не заметить под слоем кожи и мышц! И… если он разожмет рот, то… будет бабах! А взрывчатка снаружи… это так, отвлечение внимания.

Зачем так делать? — взглянул я на ныне безрукого лидера этих зверемасочников. Или они пешки и сами не в курсе? Неее! Все проще! Этот пленник — дар нам в знак добрых намерений! А потом, когда мы расслабимся… а вообще, эти ребята из той ли структуры, о которой говорят? Больно сильно это на подставу похоже! Особенно учитывая, что люди из костяной мафии к нам уже заходили, и были… вполне вежливыми! И без масок.