— Вопрос конечно интересный….

— Нас же итак считают злыдьнями…

— Ну вроде как мы уже отмылись, — вздохнул я.

— И?

— Не хочется опять пачкаться.

Да и Павла, подставлять под марш похоронный.

— Ну да. — потеребила сестра своё грязное платье. — Но тащить этих, — взглянула она на пленных, пучащих на нас глаза с завязанными ртами, указывая на них копьем, — куда-то-туда… — указала она на верх, намекая, что там до нашей квартиры, еще семь этажей!

— А ведь еще могут и пожар устроить… — вздохнул я протяжно, а сестра покивала, соглашаясь, что могут, — и… кстати, а кто живет там, в пентхаусе на двадцать плюс этажа?

Сестра в ответ пожала плечами и посмотрела на меня, намекая «Ты на что это намекаешь, брат? Что задумал?».

— Да вот интересно стало, насколько там важные или неважные дяди? И можно ли оставить им, этих, — указал я копьем на пленников, все так же пучащих глаза, словно у них газы, — на попечение?

— Не думаю, что там может жить кто-то настолько важный, чтобы сумечь Этих, — указала сестра на все тех же пучеглазиков все тем же копьем, — у себя принять и сберечь.

— Тоже верно, — вздохнул я, и посмотрел на сестру, — Может найдем пустую квартиру?

— Их тут полно, но…

— Ну да, не хочу отбирать у людей еще и жильё, гадя там этими гавриками, и… вообще, как-то это по-свински. — сестра кивнула, соглашаясь со мной.

И в итоге гаврикам пришлось развязать ноги и вести строем как пленных на наш семнадцатый этаж. Где рассаживать вдоль стеночек, вновь связывать, в том числе и друг с другом, чтобы не убежали, и баррикадировать противопожарную дверь, просто вбивая в неё стальной кол, связывающий раму двери и само полотно меж собой воедино.

И надо думать, как спасать репутацию! Все же, мы не хотим прослыть маньяками-убийцами! И потрошителями, которыми по факту — уже прослыли. И никакие «Пару дней не святитесь, пожалуйста!» мы явно выполнели уж слишком… буквально. Все бесполезно.

— Нам нужно как-то к Павлу попасть. — сказала сестрица, когда мы зашли в квартиру и закрыли за собой дверь, — Только он сможет разобраться со всей этой ситуацией и как-то нам помочь.

Я кивнул, соглашаясь. Действительно, мы сами в подобном ничего не стоим и нас просто растопчет, смешают с грязью, если еще не смешали, и выбраться из этого поклепа самостоятельно — просто нереально! Слишком уж красиво все обставили эти Яузники, что и обидно и завидно даже.

Однако.

— Два дня.

— М? — склонила голову сестра, вопрошая.

— Мне нужно хотя бы два дня по меркам времени материального мира, — сказал я и вздохнул, — Нужно хотя бы немного восстановить запас маны, мы слишком быстро истощаем резервы, и никак их не восполняем. И если не восполнить силы сейчас… будет риск, вновь начинать всё с гоблинов.

— Но… ладно. — похлопала глазами сестра, — Надо было бы конечно поскорее встретится с Павлом, но… твои силы важнее всяких там «репутаций»! — улыбнулась она, как бы говоря «Мы и на необитаемом острове проживем, не беда!».

Вот только я сомневаюсь, что она знает, что такое необитаемые острова! Как и острова вообще, не факт, что понимает, что такое, и видела их, хотя бы на картинке.

— Ты пока тут…

— Я с тобой! — перебила она меня, сбив с мысли, и встала в позу «Папка! Возьми на ручки! Немедля!»

— Что? — аж опешил я, глядя на эти глазки и отведенные назад ручки.

— Я с тобой пойду! Помогу… ну хоть чем-то смогу.

— А кто… будет за матерью приглядывать? — нашел я контр аргумент её выпаду, упирая на святое.

— Ты и сам за ней неплохо приглядишь, удаленно!

— А… если опять придут какие-нибудь люди, и…

— Я с тобой! — заявила она безапелляционно, и я вздохнул.

— А вы не подумали дети, что у нас в доме до сих пор нет воды? — вставила свою монету мать, выходя из дверного проема спальни.

Она слышала только часть беседы, ведь только недавно открыла дверь, но уже все поняла — мы куда-то уходим! И вынесла свой вердикт — не пущу! Не хочу отпускать их от себя! Не хочу быть одна!

— Оставляете мать одну. Без воды…

— Мам! — возмутилась сестренка, смотря на неё с моськой, на которой так и читается детское «Ну мам!».

— Да, у нас есть запас на питье, но… — продолжала тем временем мать, игнорируя дочь, — но ведь даже руки толком не помыть! А из унитаза смыть? А… подмыться? Дети! Вы собираетесь бросить мать совсем одну в доме, где даже умыться нельзя?

Моргнул свет, и погасли лампочки.

— Вот! Еще и свет отключили! — воспользовалась мать ситуаций, — Дети, вы хотите… — но аргументом она воспользоваться не успела, ведь свет тут же включился, а сестра с глупой улыбкой отошла от выключателя, в который тыкала копьем.

Получила два хмурых взгляда в благодарность за шутку — от меня, и от матери.

— Мам. — сказал я, переведя взгляд на мать.

— Что?