— Ну и что вам надо? — открылась дверь в нашу квартиру, не издавая и звука, и мы с сестренкой нарисовались на пороге, держась за ручки.

Парочка вздрогнула.

— Мы…

— Переговоры? — посмотрела на меня сестренка, говоря тоже со мной, а не с ними, — Как эти? — кивнула она в сторону горки трупов, не отводя с меня взгляда.

Парочка вздрогнула и побледнела, скосив взгляд на трупы. А я подумал — бедные соседи! Мы конечно не у их двери сложили трупы, но… впрочем, из всех соседей вокруг, за последние двое суток, объявлялся лишь один, тот, что справа, да и то, для того, чтобы вещи собрать.

— Нее! У этих нет пленника! — помотал я головой, взглянув на личико сестренки в ответ. — Да и масок нет. — кивнул я на валяющиеся подле тел маски.

Парочка посмотрела на маски, сглотнула, но не отступила! Храбрятся! Тоже, взявшись за руки, с видом «Умирать так вместе!» и кажется самка еще и подумала «Я сегодня недостаточно много мужа отымела! Выживу — натрахаюсь!», а мужик подумал о бухле, возможно.

— Так зачем же вы пришли? — хором сказали мы, поворачивая свои головы к гостям, еще сильнее им пугая, что называется — до мокрых штанишек!

— У нас… — пролепетала дама, бледнее пуще прежнего, и едва заметно дернула партнера за руку.

— У нас послание от Брюса Большого! — отрапортовал тот, словно после приказа «Доложить по уставу!».

А мать, слушавшая наш разговор за изгибом коридора, вздрогнула всем телом.

— И что же господину Брюсу, — проговорила сестренка, склоняя голову на бок.

— Большому, — поддакнул ей я,

— Надо?

— Это начальник… — вышла из-за поворота мать, — начальник Майкла, — начала она идти к нам неспешным шагом, — начальник начальника… начальника… начальника… — подошла она уже почти к нам в упор, и я был вынужден перестать её скрывать от глаза пары зрителей, из-за чего женщина словно бы вынырнула из пустоты, — и партнер моего… начальника… и бывший муж, моего… начальника.

И мы развернулись к ней, посмотрев на неё с видом «Ну харе, а⁈ Весь образ портишь, ма! Вон, эти двое уже не боятся нас от слова совсем!»

— Начальника…

Кажется, её заклинило! И она едва сдерживается, чтобы не начать нас по головке гладить умиляясь, да нервничая, ведь такими маленькими нами, детьми! Оказался заинтересован столь большой и важный человек, начальник, начальника, начальника, начальника! И настолько сильно, что аж посыльных для встречи послал! К детям обычной гражданки!

— И что же… этому… — повернулись мы обратно к собеседникам, что уже не боялись нас так сильно как раньше, и кажется даже выдохнули, уведя за нашими спинами обычную тетку,

— Начальнику, — поддакнула мне сестренка.

— Начальника… — вторила ей мать.

— Натрахаюсь, — пробормотала себе под нос дама в деловом костюме, — точно натрахаюсь, пока ноги не откажу!

— Бухла бы сейчас… — пробормотал мужик, невпопад, и явно не слыша товарки.

— Понадобилось? — закончил наконец я свою речь, стараясь не ржать над этим цирком.

— Начальника…

— МАМ! — рявкнула на неё родная дочка, и мать вздрогнула, очнулась.

Осмотрелась, огляделась, и поняла, что ей лучше свалить от сюда и поживее.

— Я вас в комнате подожду. — сказала она, и ушла, с точки зрения публики, растворившись в пустом коридоре.

— Точно натрахаюсь… — пробормотала дама, — пока пи’а не сотрется!

В ответ на это мужик дернул её за руку и ОЧЕНЬ выразительно посмотрел — очнись, женщина!

— Что?

В ответ новый выразительный взгляд, и мягкая указание ладошкой на то, что мы как бы ждем и смотрим. Ну и кивок на трупы — проняло!

— Так что же нужно ВАШЕМУ НАЧАЛЬНИИКУ! — почти проорали мы, теряя терпение. — НАДО⁈

И собеседников проняло окончательно и в нужную сторону. И мы наконец узнали, какого фига к нам эти двое приперлись. И… тот пацан-скупщик со своей сестрицей все же вляпались во что-то гадкое. И… нам предлагают деньги, власть… ладно, просто деньги, за то, что мы их вытащим из той жопы, в которую они залезли. А залезли они в жопу… этой Костяной Ноги! И теперь оттуда сами торчат ногами, и даже толком не ясно, где их искать, и тем более непонятно — а надо ли нам это вообще⁈

Тем ни менее, принять к сведенью эту просьбу и информацию мы приняли, даже номер анонимного счета с авансом за работу тоже взяли, и… пошли думать, как ничего не делать по данному вопросу дальше. Пацана конечно жаль, но мы тут как бы сами в жопе! И ползти еще глубже? Нет уж, не хочется.

Но стоило нам только отойти от двери, а парочке с недотрахом уйти на лестницу, как из лифта вывалилась новая кучка визитёров. В звериных масках, ага! Только… несколько более качественных, чем были и ныне трупов и пленников. И… новые «маски» тут же обратили внимание на старые трупы и маски. Стали осматривать, тихо переговариваясь, но не трогая ничего руками в перчатках — наличие на руках толстых перчаток еще одно отличие новых от старых.

Дверь в нашу квартирку в этот раз открылась с протяжным скрипом, словно дверь строго чулана. И на пороге опять оказались мы, держась за руки, да еще и быстро накинув на себя окровавленное одеяние. Ну, точнее это сестра по-быстрому платьице сменила. А я так и не переоделся поле допроса.

— Дайте угадаю, — посмотрел я на замершую толпу, что посмотрела на нас в ответ, — крива… си… Костяная Нога, да? Или фаланга?

— Ага. — покивали они, сказа это почти хором после переглядов, но не уточнив, нога они таки, или все же фаланга.

— И пришли договорится?

— Ага… — вздохнули они хором, понимая, что договариваться сейчас будет… сложно.

— И у вас есть кто-то в плену из наших родственников?

На этот раз переглядов было больше. Вздохи тяжелее и не в ритм, но знаменитого «ага» все-таки больше не звучало. Хотя было очевидно — все так, как я сказал.

— А к ним в компанию не? — поинтересовалась сестренка, склоняя голову на бок и ни куда даже не показывая, ведь все и так было очевидно.

Народ скосил глазки на трупы, и некоторые из них тут же замотали головами — не хотят они! Ага!

— А мы вот хотим вас туда отправить, — ответил я на несказанное, — А потом поговорить с трупами!

— Но мы же не умеем говорить с трупами! — изумилась сестрёнка отыгрывая роль и глядя на мой профиль лица.

— Умеем, сестра! Умеем! — ответил я, не отрывая взгляда от толпы «собеседников», — Только они не отвечают почему-то!

— Послушайте, — заговорил, как видно, их главный, как видно решив взять на себя роль парламентера, и выступая аж на два шага вперед от прочих, как бы закрывая их собой, — мы пришли к вам без злых намерений…

— Но у вас в плену наши родичи, — покивала сестра, словно констатируя факт.

— Мы не похищали, не избивали их и не…

— Они мертвы? — вскинул я бровь, и кажется у собеседника задергался глаз.

— Они в безопасности! Мы не знаем, кто были те люди, — указал он на трупы головой, и тараторя, стараясь говорить быстрее, чтобы успеть все сказать до того, как мы опять перебьем, — но мы не причиняли, не причиняем и не собираемся причинять вреда вашим родичам! Напротив, мы пришли сообщить вам, что они в безопасности, в надежном укрытии и никто им не угрожает.

Мы вновь переглянулись — в чем подвох? Где враки? А вернее — где это надежное укрытие, до которого нам не добраться? Ведь это так, они спрятаны, защищены, в том числе и от нас! Хитро и ловко, что тут скажешь!

А мужик тем временем продолжал говорить, явно уведя отклик на свои слова в нашем виде и глазах:

— У нас достаточно ресурсов чтобы укрыть и вас, если вы того желаете. Мы понимаем, что это тяжело, когда все против вас, а потому готовы дать защиту, укрытие, другие документы если надо, и даже переезд в другую страну, если необходимо. Мы вам не враги. — выдохнул он, высказав все, что хотел, и теперь ожидая от нас реакции, сверкая зелеными глазами в прорезях для глаз маски.

А я подумал — как сладко стелет! А не агент ли он иной державы? Может этой, нагой ноги… длинно ру… зеленой жопы, костяной опы! Вообще не существует? Может… это все ячейка разных банд, друг с другом не связанных, маскирующихся все под одну? А в интернете так, брехня брехневая написана с потолка взятая! Сейчас это и выясним.