— Готов ехать домой?

— Да хоть сейчас. — Я поднял глаза на санитара. — Без обид, Брейди.

— Никаких, мистер Кай. Поправляйтесь и наслаждайтесь своей чудесной семьей.

— Обязательно, сэр. И присмотрите там за Флетчером, ладно? — ответил я. Харрисону предстояло провести в больнице еще пару недель, но он шёл на поправку, и я был за это чертовски благодарен.

Коуп покачал головой:

— Слушайся Брейди, даже называешь его «сэр». А я тебе скажу «отдохни», и сразу — «Мистер Хоккей».

— Привыкай, Мистер Хоккей, — бросила Фэллон, открывая переднюю дверь внедорожника.

Ро ухмыльнулась:

— Теперь она все накопившееся беспокойство выльет на тебя. Ты же понимаешь?

— А я-то что сделал? — возмутился Коуп, помогая мне вместе с Шепом подняться.

— Подлил масла в огонь. Как обычно, — хмыкнул Шеп, едва удерживаясь от смеха.

Коуп нахмурился:

— Ну я этому у Кая научился.

— Пожалуйста, дружище, — пробормотал я.

Они препирались, пока устраивали меня на сиденье, и это почему-то было чертовски приятно — будто все снова стало как прежде: шумно, глупо и по-домашнему.

— Ты не поведешь мой Bentley, — зарычал Коуп, требуя ключи у Шепа.

— Но я же просто подогнал его к двери.

— Это совсем не то, что выехать на трассу, — огрызнулся Коуп.

Фэллон наклонилась вперед с заднего сиденья:

— Кто-нибудь из вас сядет за руль, или я ключами поцарапаю эту красивую кожаную обивку.

Коуп вытаращился:

— Ты бы не посмела.

Она подняла бровь:

— Проверим?

Коуп мигом выхватил ключи и плюхнулся за руль:

— Черт, до чего же страшная женщина.

Шеп устроился рядом с Фэллон:

— А я говорил, что люблю тебя?

Фэллон улыбнулась:

— Я никогда не против услышать «люблю».

— Да, за счет моей душевной травмы, — пробормотал Коуп, заводя мотор.

— Король драмы, — тихо бросила Роудс.

Так и ехали домой — ругань, подколки, смех. Каждая кочка отзывалась болью, но я бы повторил это хоть сто раз, лишь бы снова лечь спать в собственной постели.

Когда мы свернули на дорогу к дому, Коуп взглянул на меня:

— Держишься?

Я стиснул зубы, но кивнул.

— Мне нужно кое-что сказать.

Боль в груди чуть стихла, когда я посмотрел на брата:

— Что такое?

Пальцы Коупа сжали руль.

— Нет, не все в порядке. Я был полным придурком, когда вы с Фэллон сказали, что поженитесь. А когда тебя подстрелили, я думал только о том, что, может, это были последние слова, что я тебе сказал.

— Коуп…

Он покачал головой:

— Мне так чертовски жаль. Ты один из лучших людей, которых я знал. И не представляю никого лучше для Фэллон. Никого, кто был бы лучшим братом, отцом, сыном. Мы все, черт побери, счастливы, что у нас есть ты.

— Коупи-штанишки, — прошептала Роудс с заднего сиденья, вытирая глаза.

— Не подслушивай, — буркнул он.

— И пропущу самое хорошее, — возразила она.

Я протянул руку и похлопал его по плечу:

— Люблю тебя, Коуп.

— Черт, глаза текут, — пробормотал он.

Шеп рассмеялся и хлопнул его по спине:

— Не бойся чувств, Мистер Хоккей.

Коуп зыркнул на него, вводя код у ворот:

— Ненавижу вас всех.

Роудс ухмыльнулась:

— Ага, любишь. И перестань воровать фразы Трейса.

Вскоре мы уже стояли у дома, и обо мне снова начали хлопотать. На этот раз — Фэллон с одной стороны, Коуп с другой. Пока я поднимался по ступенькам, к концу короткой лестницы уже едва дышал.

Фэллон сжала мою руку:

— Я попросила Элли обустроить гостевую спальню на первом этаже. Чтобы ты не мучился со ступеньками.

Я нахмурился:

— Я скучаю по своей кровати.

— Кайлер, — произнесла она, остановившись у порога. Я наклонил голову, встретившись взглядом с ее темно-синими глазами. — Дай себе время. Дай нам время позаботиться о тебе. Мы пять дней жили, не зная, выкарабкаешься ли ты.

Черт.

Я наклонился, игнорируя боль, и прошептал:

— Прости, Воробышек. Буду меньше ворчать.

— Я предпочитаю выражение «ворчливый идиот», — шепнула она.

Я улыбнулся у ее губ:

— Ты всегда была изысканнее меня.

— Они приехали! — завизжала изнутри Грейси.

— Пойдем к семье, — сказала Фэллон.

Они с Коупом помогли мне войти, и первое, что я увидел, — огромный плакат: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ПАПА КАЙ-КАЙ! Вокруг — рисунки: татуировки, боксерские перчатки, воробьи, а еще листья конопли и крошечные грибочки.

Я повернулся к Лолли:

— Могу догадаться, что это твоя работа.

Она просияла:

— Мой мальчик вернулся! Я просто хотела послать тебе немного целительной энергии. Хотела приготовить особую лечебную смесь, но кое-кто, — она зыркнула на Нору, — пригрозил украсть весь мой запас.

— Ее «лечебная смесь» неделю показывала твоей подруге розовых кроликов, — вставил Трейс.

Уолтер, устроившийся в кресле, поднял глаза:

— Забудь про кроликов. Она накачала меня на прошлой неделе, и я всерьез решил, что я ти-рекс. Бегал по дому с крошечными ручками и рычал на всех. — Он согнул руки у груди и принялся махать ими, изображая динозавра.

Лолли метнула на него томный взгляд:

— Зато вспомни, как весело было, когда ты гонялся за мной.

Уолтер расплылся в улыбке, поднимаясь с кресла:

— О, я еще погоняюсь за тобой…

— Господи, кто-нибудь, пожалуйста, остановите это, — застонал Коуп.

— Идем, — сказала Фэллон и повела меня к дивану.

— Сюда, папа Кай-Кай! — радостно крикнула Грейси. — Мы сделали тебе гнездо!

Я посмотрел на место, которое они соорудили: груда одеял и самодельный столик на подушке рядом, уставленный всякой всячиной.

— Я провела исследование, — деловито объяснила Клем. — Гидратация очень важна для восстановления.

— Поэтому мы купили тебе этот стакан, — добавила Хейден, едва сдерживая улыбку. — Грейси выбрала его, а мы помогли Лолли украсить.

Грейси подняла ярко-розовый стакан, увешанный блестящими сердечками. В центре, на большом сердце со стрелой, было написано: «Кай + Фэллон».

Рядом со мной Фэллон издала странный звук, будто подавилась смешком:

— Даже немного ревную.

Я опустился на диван — с немалым трудом и кучей помощи.

— Идеально. Думаю, розовый — мой новый цвет.

— Мне это знакомо, — крикнул Энсон из кресла у камина.

— Мне тоже, — поморщился Трейс.

— Настоящие мужчины носят розовое, — сказал я, поднимая стакан, и девочки прыснули от смеха.

Арден подошла ко мне, держа руку на округлившемся животе. Сняла один мой ботинок, потом другой.

— Теперь я лучше понимаю, насколько это тяжело.

Я улыбнулся, хоть чувствовал себя так, будто только что покорил гору.

— Как там мои племянники?

— Лучше, теперь, когда ты дома, — сказала Арден, расправляя надо мной одно из множества одеял и мягко сжимая мою ногу. — Если ты хоть раз еще такое выкинешь, я лично надеру тебе задницу.

— Она и правда так сделает, — гордо сказал Линк. — Я ведь не зря зову ее Злюкой.

Я переплел пальцы с рукой Фэллон.

— Думаю, всей семье Колсон пора пожить без драмы.

Нора, проходя за диваном, положила руку мне на плечо.

— Нравится мне этот план. — Она взглянула на моих сестер. — Думаю, наш суп готов. Поможете с Саттон разлить его по тарелкам?

— Да! — закричала Грейси.

Клем посмотрела на меня строго:

— Тебе нужно есть мясо и продукты с железом, чтобы восстановить кровь.

— Слушаюсь, мэм, — отдал я ей салют.

Фэллон покачала головой:

— Надо было брать Клем в больницу. Ее ты хоть слушаешься.

Я улыбнулся, когда она отпустила мою руку и пошла за девочками на кухню.

Нора уселась на спинку дивана, пристально глядя мне в лицо.

— Примешь обезболивающее с супом. Тебе больно.

— Я...

— Или послушаешь меня, или я позволю Лолли напоить тебя своей дьявольской смесью.

Я едва удержался от смеха.

— Нора, ты выругалась.

— Иногда без этого нельзя. И я не позволю своему мальчику мучиться.