В груди защемило, но по-доброму. Я положил ладонь на ее руку.

— Прости, что держался от тебя на расстоянии. Что не дал тебе того, чего ты заслуживаешь.

— Кай...

— Давно должен был звать тебя мамой.

Глаза Норы заблестели.

— Ты же знаешь, от слов наша связь не зависит.

Я сглотнул.

— Все равно должен был. Просто... не знал, как совместить свои чувства к Фэл с тем, кем я был для остальных. Прости, если обидел.

Нора положила ладонь мне на щеку.

— Ты всегда был частью нас. И мы — твоей. Наша семья не похожа на обычные, но в этом ее прелесть. И я не могла бы гордиться тобой больше, сынок.

Ком в горле вырос, глаза защипало.

— Люблю тебя, мам.

— Больше всех звезд на небе, — прошептала она.

— Черт, у меня опять глаза текут, — пробормотал Коуп.

— Банка за ругань! — крикнул Лука с кухни.

— Он догоняет тебя, дядя Кай-Кай! — добавила Кили.

— Продолжай в том же духе, Мистер Хоккей, — усмехнулся я.

Энсон и Трейс пододвинули диван так, чтобы я мог видеть задние окна. Потому что вся забава была там. Пока я лежал в больнице, пруд успел замерзнуть, а это означало только одно.

Хоккей.

Почти вся семья Колсон, включая Уолтера и Лолли, вышла на лед. Они играли в какую-то дико искаженную версию хоккея с элементами подножек и снежных боев.

— Господи, — проворчал Трейс. — Кто-нибудь сейчас сломает себе руку.

— Всегда на страже безопасности, — усмехнулся я.

Раздался стук в дверь, а потом она распахнулась — теперь ее больше не запирали, нужды в этом не было. На пороге появился неожиданный гость.

— Декс, — поприветствовал его Энсон. — Я думал, ты уже уехал обратно в Вирджинию.

Тот покачал головой. Карие глаза, обычно скрытые за очками, сегодня были без них — внимательные, настороженные.

— Уже еду в аэропорт. Просто… — он сглотнул. — Хотел перед отъездом убедиться, что с Каем все в порядке.

Энсон рассказывал, что в детстве Декс пережил немало насилия. После того, что случилось со мной и с Эли, всё это наверняка всколыхнуло в нем старые раны.

— Я рад, что ты зашел, — сказал я, стараясь улыбнуться шире. — Хотел поблагодарить лично.

— За что? — удивился Декс.

— Фэл рассказала, что ты прокачал нашу систему безопасности.

Он просто пожал плечами:

— Хотел хоть что-то сделать. Когда случается подобное, чувствуешь себя бессильным. А технику я хотя бы могу контролировать.

Я протянул руку, и он пожал ее, встретившись со мной взглядом.

— Спасибо.

— Пустяки.

— Не для меня. Ты не раз выручал мою семью. Если тебе что-то понадобится — только скажи.

Взгляд Декса скользнул по мне и задержался на груди, будто он мог видеть рану под рубашкой.

— Врач сказал, полностью восстановишься?

— Полностью. Только марафоны придется отложить.

Декс кивнул, но не улыбнулся.

— Хорошо. Это хорошо. Береги себя. И своих девчонок.

— Обязательно, — заверил я. — А ты? Что дальше?

Он оторвал взгляд от моей груди и посмотрел в окно, на лед.

— Не знаю. Нужно пару месяцев закончить дела в Вирджинии… А потом, пожалуй, пора домой.

Энсон распрямился:

— Обратно в Старлайт-Гроув?

Декс кивнул:

— Время пришло. Надо возвращаться к братьям. — Он глянул на часы. — И мне пора в путь.

Трейс коротко обнял его, а Энсон проводил до двери. Мы с Трейсом остались вдвоем.

Он опустился на край дивана:

— Ну как ты на самом деле? Без вранья.

— Голова немного вразнобой, — признался я.

— Но ты не отталкиваешь Фэл. И остальных тоже.

Я покачал головой:

— Научился. Со мной ей лучше. Мне лучше, когда она рядом. Во всех смыслах.

Уголки губ Трейса дрогнули:

— Ну наконец-то дошло.

Я показал ему средний палец, но тут же стал серьезным:

— Спасибо тебе. За всё. Ты был рядом с самого момента, как меня определили к Норе. Без тебя я бы не справился.

— Люблю тебя, брат. До края света, — хрипло сказал он.

— Люблю тебя, — выдохнул я и, пошарив в кармане, достал сложенный листок. — Сделаешь одно одолжение?

— Любое.

Я передал ему бумагу.

— Отнеси это ювелиру. Она поймет, что делать.

Трейс развернул страницу, вырванную из моего альбома.

— Но ведь у Фэл уже есть кольцо — чертовски дорогое, кстати.

— Ей нужно и это. И ради нее я сделаю всё, — ответил я.

54 Фэллон

Шесть месяцев спустя

Солнце лилось потоками, а за спиной доносились визги и всплески.

— Не понимаю, как они там не замерзли, — покачала головой Саттон.

Тея подняла руку в садовой перчатке, заслоняя глаза, а другую опустила на свой округлившийся живот.

— Я сунула туда свои распухшие до черта ноги и мгновенно получила ледяную ванну.

Роудс усмехнулась:

— Молодость — страшная сила.

Арден, устроившаяся в кресле под солнцем, подняла стакан с лимонадом.

— Подожди до девятого месяца. Ноги не видно, а в туалет хочется каждые две секунды.

Я мягко улыбнулась:

— Ваши малыши точно станут лучшими друзьями.

Арден замахала рукой перед лицом:

— Не заставляй меня плакать.

Элли рассмеялась:

— Обожаю твою сентиментальную фазу.

— Только не смей говорить Линку, — пригрозила Арден.

Элли приложила руку к сердцу:

— Никогда.

Это был один из тех идеальных весенних дней — с первыми отблесками тепла, когда можно и в саду повозиться, и впервые за сезон искупаться в пруду.

— Бомбочка! — заорал Лука, сиганув с пирса прямо в самую глубину.

— А я могу плюхнуться еще громче! — крикнула Грейси и нырнула следом.

— Моя очередь! — закричала Кили, уже мчась по пирсу.

Эти трое стали неразлучны — всё время вместе, с тех пор как Лука, Саттон и Коуп вернулись в Спэрроу-Фоллс.

Клем тоже наконец нашла свой ритм. После тестирования ее перевели в программу для одаренных детей, и она расцветала, решая самые сложные задачи. Но мне больше всего нравилось видеть ее такой, как сейчас — расслабленной, под солнцем, с книжкой в руках.

Хейден блистала в хоккее, но при этом открыла в себе талант к шитью. Баланс между игрой, кружком ММА с Каем и этим новым увлечением позволил ей впервые просто быть ребенком. Даже — ребенком с первым бойфрендом. Дэнни, кузен Матео из учеников Кая, вызывал у него почти священный ужас, но парня это не остановило. Он выдержал каждое испытание, что Кай ему устраивал.

Смотря сейчас, как они лежали бок о бок на пирсе, я видела, как бережно Дэнни относится к нашей девочке. Как тут сердиться?

Послышался свист, и я подняла глаза — Кай обходил дом, всё в тех же потертых байкерских ботинках и кожанке. Я сразу вскочила и побежала к нему. Он поймал меня на ходу, мои ноги обвились вокруг его талии.

— Как прошло? — спросила я, чувствуя, как тревога просачивается в голос.

Кай взглянул на меня своими янтарными глазами.

— Тяжело. Но хорошо. Думаю, ему было важно увидеть Джерико и Серену.

Примерно через месяц после того, как Кая подстрелили, он спросил, как я отнесусь, если он поедет повидать Эвана в тюрьме. Я видела, как он борется с этим решением, и сказала, что поддержу его, если он решится. Первый визит оказался не последним — теперь он ездил к Эвану каждые пару недель. Это всегда давалось ему нелегко, но помогало по-своему.

Джерико дольше не решался на встречу, и сегодняшний день стал для него первым. Сам факт, что он согласился, говорил о том, что он по-настоящему исцеляется, вкладываясь в программу, которую они с Каем запустили для трудных подростков.

Я провела пальцами по волосам Кая.

— Ты самый удивительный человек, которого я знаю.

Его янтарные глаза заискрились золотом.

— Поедешь со мной?

Я огляделась:

— У нас же полный дом.