Когда на место приехал заместитель Флетчер, Фэллон умоляла его отправить людей проверить дом, где якобы был ребенок. Но там никого не оказалось. Дом давно стоял заброшенным, отданный банку за долги.

Фэллон глубоко вдохнула.

— Когда я приехала, там стояла только одна машина. Я её не узнала, но подумала, что это неприметная полицейская.

— Почему ты так решила? — уточнил Трейс.

— Тёмно-синяя, без опознавательных знаков.

— Номер не запомнила?

Фэллон покачала головой, и светлые пряди коснулись её лица.

— Нет, прости. Я должна была понять, что что-то не так, но решила, что просто опоздала.

Трейс положил руку ей на колено поверх одеяла.

— Это не твоя вина. Ни на грамм.

Фэл прикусила губу, но кивнула.

— Я подошла к двери и услышала плач. Настоящий. Я бы поклялась, что внутри ребёнок.

Скулы Декса задергались.

— Это была запись.

— Злоумышленник оставил диктофон, — пояснил Энсон.

— Господи... — прошептала Фэллон.

Ярость вспыхнула снова. Такой уровень расчетливости пугал до костей. Это было не просто ненависть — это был холодный ум, план, ловушка. Они знали, на что она клюнет.

— Никто не отвечал, и я просто вошла, — пальцы Фэллон вцепились в мою руку. — Подумала, офицер, может, держит ребёнка на руках и не может открыть. Но как только я переступила порог, кто-то налетел на меня. Швырнул об стену и стал душить.

Я не мог даже представить, сколько ужаса она пережила.

Трейс уже надел своё лицо шерифа — ровное, холодное, без эмоций.

— Ты видела нападавшего?

— Нет. Он... он был в какой-то маске зомби. А глаза — черные, как пустота. Я даже их не разглядела.

— Рост? Цвет кожи? — уточнил Трейс.

— Я... не знаю. Он был выше меня.

Хотя это не говорило ни о чём — Фэллон миниатюрная, лёгкая, как птица.

Фэллон скрутила край одеяла между пальцами.

— Перчатки. Он был в перчатках. И в толстовке с капюшоном. Я вообще не видела кожи.

— Голос? — спросил Трейс. — Он что-то сказал тебе?

Взгляд Фэллон скользнул в сторону.

— Значит, сказал, — понял Трейс.

— Я не узнала голос, — прохрипела она.

— Что именно он сказал? — тихо спросил Энсон. — Это важно.

Пальцы Фэллон сильнее вцепились в одеяло, пока она смотрела себе на колени.

— Он сказал: «Он тебя не заслуживает. Он не заслуживает счастья».

Всё во мне замерло. Будто мир перестал вращаться. Я не дышал, не чувствовал — ничего.

Я понял сразу — это обо мне. О моём чертовом прошлом. О безрассудных решениях, в которые я втянул Фэллон. Но услышать это вслух… я не выдерживал.

Трейс тихо выругался.

— Но я… я вспомнила, чему ты меня учил, — сказала Фэллон, поднимая на меня взгляд, полный доверия и света. — Услышала твой голос в голове — ты говорил мне драться, говорил, что делать. Я вырвалась, ударила его коленом в пах и побежала.

— Вот так, — одобрил Коуп, но глаза у него блестели.

Фэллон сжала мою руку, будто умоляя:

— Ты помог мне вырваться.

Но ей бы не пришлось вырываться, если бы не я.

Я перевёл взгляд на Энсона и Декса.

— Говорите, что выяснили.

В голосе не было просьбы — только приказ. Энсон не стал ждать разрешения:

— Кто-то взломал телефон Роуз.

— Что? — выдохнула Фэллон.

— Это проще, чем кажется, — пояснил Декс. — Если заставить человека кликнуть по ссылке в сообщении или письме, можно получить доступ к устройству.

У меня пересохло во рту, язык прилип к нёбу, пока я пытался сглотнуть.

— Таким образом злоумышленник мог писать тебе от имени Роуз и получать твои ответы, — продолжил Декс. — Вы бы ни о чём не догадались.

— Довольно нагло, — пробормотал Линк. — А если бы она уже была в отделении опеки, когда пришло сообщение?

Энсон и Декс снова обменялись взглядом.

— Что? — рявкнул я.

Габриэль поднял руку, призывая меня не срываться.

— Когда мы вернули вам машины, наши эксперты проверили их. И внедорожник, который разрисовали, тоже. На обеих были установлены трекеры.

В ушах зазвенело — будто пчелиный рой. Я пытался дышать, но воздух не шел.

— Значит, они знали, где мы каждую секунду.

— Да, — подтвердил Энсон, не смягчая слов. — Судя по всему, кто бы это ни был, он одержим тобой. Хочет причинить тебе боль любым способом.

— И как, по-твоему, мне теперь защитить свою семью? — прохрипел я.

Ответа не последовало. Потому что его не существовало. И хуже всего — в том, что они вообще оказались в опасности, виноват был я.

44 Фэллон

Я провела пальцами по следам на шее — они уже начинали темнеть. Пару недель будет тяжело, прежде чем всё заживёт. Хорошо хоть сейчас зима — можно прикрываться шарфом или водолазкой. Потому что каждый раз, когда Кай смотрел на мою шею, в его глазах вспыхивала вина.

Но спрятаться сейчас было некуда. На мне была только его футболка, спускавшаяся до середины бёдер. Я глубоко вдохнула и воздух наполнился ароматом дубового мха, амбры и Кая. Это было именно то утешение, которое мне нужно. Вот только я сама не могла дать Каю такого же покоя.

Я видела, как часть его души будто умерла, когда девочки садились в мамин внедорожник, чтобы погостить у неё, пока всё это не закончится. Никакая сказка на ночь не смогла бы сгладить факт, что их жизнь снова пошатнулась. Но мы сделаем всё, чтобы они знали — мы рядом, всегда. Даже если временно не под одной крышей.

Вздохнув, я отошла от зеркала и направилась обратно в спальню. Рука легла на дверную ручку, я вдохнула, пытаясь собраться. За дверью звучал приглушённый голос Кая, и я нахмурилась, открывая.

— Думаю, команда из четырёх человек будет оптимальна, — говорил он в телефон, проводя рукой по волосам. — Клем и Грейси учатся в одной школе и занимаются почти одними и теми же кружками.

Он замолчал на мгновение.

— Спасибо, Холт. Ценю, что направляешь лучших. Трейс оставил заместителей охранять дом и школы, пока они не прибудут. — Через секунду он опустил телефон.

— Что-то хочешь мне рассказать? — спросила я.

Кай обернулся, выглядя таким усталым и измученным, что раздражение во мне сразу растаяло. Он крепче сжал телефон, взгляд мгновенно зацепился за мою шею.

— Я попросил Холта порекомендовать его охранную фирму. Хочу, чтобы за вами всеми установили круглосуточное наблюдение, пока мы не поймаем этого человека.

Я сглотнула — движение отдалось болью, но зато не позволило сказать что-то резкое.

— Хорошо.

Кай вскинул бровь.

— Не будешь со мной спорить?

Я долго смотрела на него.

— Нет. Потому что знаю — ты сам себя казнишь за всё это. И я не стану злиться из-за пары лишних глаз, если они помогут нам быть в безопасности.

Мышца на его челюсти дёрнулась.

— А кого ещё винить, если не себя? Всё это из-за меня. — Он с силой ударил кулаком в грудь. — Потому что я влез в дерьмо. — Ещё раз. — Потому что поверил, что смогу быть с тобой и не разрушить твою жизнь. А сделал хуже. Чуть не убил тебя, к чёрту!

Во мне вспыхнул другой страх — хуже того, что я чувствовала, когда мчалась по дороге или когда меня душили. Но я не позволила себе дрогнуть. Подошла к Каю вплотную, схватила его за футболку и потянула на себя.

— Даже не смей, — рыкнула я. — Это не ты убивал людей. Не ты напал на меня. Не ты пытался вырвать из меня воздух. Так ведь?

— Я поджёг этот грёбаный фитиль, Фэллон. Кто бы это ни был, он мстит мне за то, во что я влез.

— И что с того? — бросила я. — Они зациклились на тебе, потому что ты участвовал в подпольных боях. Энсон стал целью, потому что был профайлером. Тея — потому что проявила сострадание. Коуп — потому что был хорош в хоккее. Это тоже их вина?

— Но я был чертовски эгоистичен! — взорвался Кай. — Я не смог отказаться от тебя. Не смог довольствоваться безопасностью и заботой. Мне нужно было больше. Мне нужна была ты.