— Я тебе доверяю. И знаю, что всё, что ты сделаешь, будет красиво.

Я встретился с её бездонными синими глазами, где горел этот безусловный свет доверия.

— Это серьёзно, Фэллон. Тату — не временно. Особенно первая. Ты уверена?

— Кайлер… уверена.

И, чёрт возьми, в её голосе звучала чистая, непоколебимая уверенность.

— Ты уже знаешь, что хочешь? — спросил я. Это был своего рода тест. Если у неё не было четкой идеи, чего она хочет, я не собирался ставить ни одной иглы.

Фэллон улыбнулась.

— Знаю.

— Поделишься с классом? — поддел я.

— Расскажу, когда приедем.

Чёрт побери. Я собирался навсегда оставить знак на женщине, которую любил с первой встречи. И если это не величайший подарок, то я не знаю, что тогда.

Колокольчик над дверью Blackheart звякнул, когда я придержал её для Фэллон. Стоило ей войти, как лицо Беара осветилось.

— А вот и моя королева, — проворчал он с довольной улыбкой, обошёл стойку и заключил её в объятия, потом чмокнул в обе щеки.

— Осторожнее, куда целуешь, — предупредил я.

Беар расхохотался, глаза весело блеснули.

— Ради таких последствий — стоит рискнуть.

Фэллон хлопнула его по плечу.

— Не вздумай устраивать беспорядки.

— Кто, я? — невинно вскинул он брови.

Фэллон засмеялась.

— У тебя случайно нет печенья?

— Ну, — протянул Беар, — как раз испытываю новый рецепт — шоколад с мятой.

— Знаешь, я отличный дегустатор, — заметила Фэллон.

Я обнял её со спины.

— А я ещё лучше.

Под седой бородой Беара дрогнули губы.

— Её вкусам я доверяю больше, чем твоим.

— Эй, — возмутился я. — Мой вкус — это Фэллон, а тебе она вроде как по душе.

— Справедливо. — На лице Беара мелькнула тень серьёзности. — Как вы держитесь? Не ожидал вас сегодня после всего случившегося.

Я проследил за его взглядом — к Джерико, который перевязывал голень мужчине, недавно набившему имена с кельтскими узорами.

— Держимся, — ответил я, понизив голос. — Просто ждём, когда этот придурок совершит ошибку и попадётся.

— Аминь, — буркнул Беар. — У Трейса есть зацепки?

Я покачал головой.

— Работают. Делают всё возможное.

— Хорошо. А ты пришёл что-то забрать из офиса?

Я усмехнулся.

— Вообще-то, моя жена хочет сделать татуировку.

Из конца коридора донёсся презрительное фырканье, и я поднял взгляд — Пенелопа шла к нам с кислой миной.

— Думала, она боится иголок.

— Боюсь, — спокойно ответила Фэллон.

Пенелопа закатила глаза.

— Замужем за одним из самых талантливых мастеров, а сама чистый лист. Какая трата таланта.

— Не будь стервой, Пен, — бросил Джерико, распрямляясь. — Ты сделала свой ход. И не один. Не вышло. Смирись.

— Да при чем тут это? Просто констатировала факт, — огрызнулась она.

— Пенелопа, — начал я.

Она резко обернулась, разноцветные волосы взметнулись.

— Что?

— Ты уволена.

Она застыла, а блестящая помада только усилила эффект открытого рта.

— Ты не можешь меня уволить.

— Это мой бизнес? — уточнил я.

— Да, но…

— Даже если бы не был, я бы всё равно подал на тебя за домогательство и сексуальное, и просто мерзкое человеческое. Может, я и терпел это дерьмо раньше, но если ты думаешь, что можешь заставить мою жену — женщину, которую я люблю больше, чем воздух, — чувствовать себя не в безопасности рядом со мной, то, с уважением… иди к черту. И выметайся из моего салона.

Джерико фыркнул, снимая перчатки.

— С уважением, говоришь? Не уверен, что это сочетается с «иди к черту».

— А по-моему, звучит прекрасно, — вставил Беар.

Лицо Пенелопы вспыхнуло алым.

— Ты об этом пожалеешь, Кайлер.

— Меня так звать можешь только она, — мой голос хлестнул, как кнут. — Только моя жена.

Фэллон обернулась в моих руках.

— Или твоя семья, когда ты влип в неприятности.

Джерико и Беар разразились смехом.

Я наклонился и поцеловал её.

— Правда, Воробышек. Но никто не говорит это так, как ты.

— Фу, гадость, — процедила Пенелопа.

— Собери свои вещи, — приказал я, сузив глаза. — Беар, проследи, чтобы она не прихватила ничего чужого.

Он отдал шутливый салют.

— С превеликим удовольствием.

Пенелопа гордо удалилась, громко топая каблуками.

— Господи, — пробормотал Джерико, проведя рукой по лицу.

Фэллон поморщилась.

— Прости, что стала причиной этого цирка.

— Даже не думай извиняться. Ты ни в чем не виновата, — отрезал Джерико. — Эта женщина — пиранья, и давно пора было Каю выкинуть её за дверь.

Я прижал Фэллон к себе.

— Прости, что она была стервой.

Фэллон пожала плечами, улыбнувшись уголком губ.

— Я не могу осуждать её за то, что ты ей нравишься. Но вот способ, которым она это выражала, — другое дело.

— Чувак, — протянул Джерико, усмехаясь. — Как тебе вообще досталась самая крутая женщина на планете?

— Без понятия, брат. Просто стараюсь не облажаться.

Джерико засмеялся.

— Мудрая стратегия.

Я нахмурился, присмотревшись к нему внимательнее. Под глазами пролегли глубокие тени, и выглядел он так, будто скинул пару-тройку килограммов.

— Ты в порядке?

Джерико выпрямился, словно по команде.

— Да. Просто нервничаю из-за всей этой истории.

— Ты никого не замечал? — спросил я. — Никто не следит? Не чувствуешь, что за тобой наблюдают?

Он покачал головой.

— Постоянно двигаюсь. Не задерживаюсь в одном месте.

— Наверное, правильно, — пробормотал я.

Фэллон коснулась его руки.

— Приходи к нам на ужин в выходные. Девочки будут рады тебя видеть.

Джерико выдавил улыбку.

— От домашней еды не откажусь.

— Отлично.

— Ты и правда позволишь этому болвану ставить тебе татуировку? — спросил он.

— Да, — ответила Фэллон с улыбкой. — И нам лучше поторопиться, если хотим успеть до того, как заберем девочек.

Она потянула меня за собой по коридору, но я кивнул Джерико.

— Позвони, если что. Ладно?

— Позвоню.

Но я знал — не позвонит. Пока не прижмёт по-настоящему. Я попытался заглушить тревогу за друга и позволил Фэллон вести меня дальше. Она направилась прямо в мой кабинет, вошла и закрыла дверь.

— Можно я запру?

Я поднял брови.

— Планируешь воспользоваться моим положением?

Фэллон рассмеялась — моим любимым смехом, лёгким, как солнечный день, чистым и живым.

— Потерпи, до твоего позора в тату-комнате мы ещё доберёмся. — Она повернула замок. — Сейчас просто хочу показать тебе рисунок.

Интересно. Но стало ещё интереснее, когда её тонкие пальцы начали расстегивать пуговицы на блузке.

— Воробышек… — выдохнул я.

Она дошла до последней, стянула рубашку и уронила на пол. Осталась в одних джинсах и кружевном розовом лифчике. Её руки скользнули назад и тот упал следом.

Я не мог отвести взгляд. Она была чертовски красива. Настоящее дыхание жизни. Хотелось запомнить каждую линию, каждое изгибание. Грудь — чуть светлее её золотистой кожи, соски затвердели от прохладного воздуха.

— Вот, — сказала Фэллон, прикасаясь кончиками пальцев к ложбинке между грудями. — Я всегда чувствовала тебя здесь. В хорошие и в плохие времена — именно здесь. Это место всегда было твоим.

Чёрт. Она убивала меня — самым прекрасным способом.

— Наверное, потому, что ты всегда был в самом центре всего для меня. Мой якорь. Моё убежище.

— Воробышек, — хрипло выдохнул я.

Она подошла ближе, взяла мою ладонь и прижала к этому месту.

— Это твоё. Я — твоя. Так же, как ты — мой.

— Что… — я сглотнул ком в горле. — Что ты хочешь здесь набить?

Фэллон сильнее прижала мою руку.

— Слово Haven. В обрамлении цветов кизила и воробьев.

— Ничего красивее я не могу представить, — прошептал я. — Для меня будет честью оставить это на твоей коже.